Пульт управления освещением лежал здесь же, на столике и, пока звучали первые рваные звуки проигрыша выбранной музыкальной композиции, Леська чуть приглушила лампы, погрузив комнату в приятный полумрак.
А потом отдалась танцу. И хотя стрип-пластика это не совсем стриптиз, девушка была уверена, что уж что-что, а снять юбку и топ в такт ритму песни сумеет.
Дмитрий же сам того не заметив, начал задерживать дыхание, когда Леся прогнулась, касаясь шеста попкой и лопатками, и, закинув руки себе за голову, едва придерживаясь ладошками за шест, заскользила вниз, широко разводя ноги и почти садясь на шпагат.
Грубый, чуть скрипучий голос исполнителя только усиливал завораживающей эффект от её танца. Да, Дима видел и более умелых стриптизерш, но в Леське было что-то, от чего оказалось невозможным просто отвести взгляд. Гибкая, как змея, девушка не просто двигалась под музыку. Она отдавалась этому занятию со всей страстью, прикрывая глаза, ластясь к шесту, который разве что не облизывала.
"Tained love"
Короткая юбочка полетела в его сторону, опустившись темной шелковой лужей у носка начищенного ботинка.
И почему-то мужчина почувствовал первые отголоски злости - казалось, что ей все равно, здесь он или уже ушел, блондиночка танцевала для себя, не для него. И от этого возбуждающее действие её гибких, откровенно-эротичных движений становилось только сильнее. Как будто он подглядывал за ней. Жадно любуясь каждой линией стройного тела, лаская взглядом изящные бедра, на которых темными кружевными оковами выделались резинки чулок. Бледную, чуть тронутую загаром кожу округлых ягодиц, чисто условно прикрытых маленькими трусиками.
"Tained love"
Эта чертовка улеглась на подиум, прогибаясь в пояснице, поглаживая себя по плоскому животу и покусывая губы. Почти незаметное движение, и длинные светлые пряди уже свободно струятся по её плечам, не столько скрывая изгибы, сколько оттеняя золотисто-русыми нитями женственные формы. При каждом колебании по волосам пробегали яркие искры, поэтому казалось, что Леся прикрыта тончайшим шелковым покрывалом, не дающим рассмотреть её тело, но, при этом, почти ничего не скрывающим.
"Tained love"
А Леська продолжала изгибаться и гладить себя, сгибая ноги в коленях и скользя подошвами туфель по немного шероховатой поверхности пола. Чуть сжимая грудь, прекрасно просматривающуюся в глубоком вырезе топа, но не торопясь избавляться от этого предмета гардероба. И следя уголком глаз за Дмитрием. Пусть почувствует себя брошенным, ненужным. Не обращая внимания на его помрачневшее лицо, девушка чувственно изогнулась, запуская пальчики под трусики, полностью отдаваясь ритму музыки, почти не слышной из-за грохочущего в висках пульса.
"Tained love"
Последний брошенный украдкой взгляд подтвердил, что она заигралась - Дмитрий уже отталкивался от дивана, собираясь вставать. Поэтому Леська, словно не замечая этого, приподнявшись, встала на колени спиной к мужчине, запуская пальцы в свои волосы и прогибаясь, касаясь грудью пола. Прекрасно сознавая, какая картина представляется Диме. Пусть ещё помучается, мужчинам это вообще полезно...
"Tained love"
Изящные ладони скользят все ниже, почти робко касаясь края топа, легонько тянут эластичную ткань, которая, словно неохотно, по сантиметру обнажает гладкую точеную спину, пока, наконец, не оказывается там же, где и юбка - на полу, брошенная, не глядя, в его сторону.
А теперь самое пикантное.
Леська, спустившись с подиума, несколькими скользящими шагами приблизилась к Диме и остановилась на расстоянии протянутой руки.
Ну же, только дотронься, и все закончится. Только не так, как тебе хочется...
Подходящая к концу песня уже почти не заглушала ни её быстрых вдохов, которые, впрочем, не были связаны с танцем, ни его сиплого, какого-то рваного дыхания.
- Убедился? - конечно, было бы совсем замечательно сопроводить вопрос ехидной улыбкой, только вот Леське как-то подозрительно не хватало воздуха. Да и вообще - стоять перед полностью одетым мужчиной, когда на тебе только нижнее белье, почти не оставляющее простора для фантазии, было слишком уж возбуждающе и даже немного неудобно.
- Не совсем, - он кивнул на её кружевной лифчик, едва прикрывавший соски. - Помочь?
- О, я справлюсь, - заведя руки за спину, отчего грудь ещё сильнее выдалась вперед, Леся одним легким движением расстегнула бюстгальтер, позволяя тонким лямкам медленно скользить по плечам. Пока, наконец, тонкая невесомая тряпочка не упала на пол. - Уверяю, я слишком брезглива, чтобы совать в трусики, что попало.
А у самой горло перехватило от его взгляда. Леська и раньше видела, как любовники жадно смотрят на её тело, но чтобы так... На секунду ей даже стало страшно - они не просто наедине. Это его клуб, стоит только отдать приказ, никто и не дернется. Только вот тогда все закончилось бы намного раньше, в этом девушка была уверена. Так же, как и в том, что если он сейчас не сделает первый шаг, это Дима сам станет жертвой грязных домогательств.
- Верю, - она не сразу поняла, что это был ответ на её фразу о трусиках. - И что дальше?
Леська замерла, не решаясь шелохнуться, когда он подался вперед, почти становясь перед ней на колени. Мужские губы остановились в миллиметре от её правого соска, не касаюсь, но от его теплого дыхания девушку слегка затрясло. Черт, да делай уже что-нибудь!
- Ты снимаешь запрет на прикосновения?
- Пока нет, - вот дура! Это же надо такое ляпнуть...
Но Дима, вопреки её ожиданиям, не разозлился, наоборот, усмехнулся, и от этого звука у неё все сжалось внутри. Даже во рту пересохло. Да уж, иногда лучше промолчать, чем говорить.
- Ну, смотри...
Потянув за узел галстука, мужчина стянул с себя шелковую ленту и, не касаясь кожи Леськи, повесил её через девичью шею, одним краем прикрыв её грудь. И медленно, давая почувствовать каждое движение, потянул за второй конец.
Леська почти до крови прикусила губу, чтобы не застонать от острых, на грани боли уколов наслаждения. Ткань, казавшаяся совершенно гладкой, царапала напряженный сосок, не давай ни секунды передышки. Стоило девушке попытаться втянуть воздух в горящие от нехватки кислорода легкие и отодвинуться, как Дима ускорял движения, пока, наконец, Леся тихо, глухо не вскрикнула. И закрыла глаза, чтобы не видеть его дальнейших действий, хотя и догадывалась, какими они будут.
- Поставь одну ногу на диван.
Странно, но она беспрекословно слушалась. Как будто все усиливающееся возбуждение, которое сейчас было уже на грани боли, не давало своевольничать и возражать.
Оставив в покой ноющую грудь, узкая лента легла между бедер, прижимая уже насквозь мокрую ткань трусиков, легко надавливая на клитор. Вот от этого её уже реально тряхнуло. Так, что Леська вздрогнула всем телом и, пошатнувшись, оперлась на Дмитрия.
- Теперь можно?
- Да...
Глаз она так и не открыла, но уже через секунду ей было и не до этого - горячие губы с силой впились в кожу её шеи, язык беззастенчиво вырисовывал круги, а ладони сжали Леськины ягодицы, приподнимая и вжимая податливое тело в твердые напряженные мужские мышцы. И плевать на собственное решение завести его, а потом гордо уйти, оставив неудовлетворенным.
Спина коснулась холодной гладкой кожаной обивки дивана, хотя и это не совсем приятное ощущение её совершенно не волновало. Гораздо больше бесило, что Дима ещё одет. Лесе хотелось чувствовать его голую кожу, касающуюся её груди, дразнящую прикосновением соски, а не это безликое поглаживание тканью.
Но и терпеливо расстегивать пуговицы она тоже не собиралась, поэтому дернула тонкий хлопок рубашки, выдирая пуговицы и не давая мужчине отстраниться.
У которого, впрочем, и мысли такой не было. Ткань затрещала, разорвана на несколько лоскутов и ненужной тряпкой полетела под стол. Пряжка ремня сопротивлялась чуть дольше, и то, только потому что у Леськи были заняты руки - не давай ей помогать раздеваться, Дима, подхватив галстук, быстро связал оба тонких запястья, обернув один конец ленты вокруг девичьей шеи. Причем, настолько плотно, что шевелить ими она почти не могла, иначе сразу же чувствовала удушье.
