— Не стоит.

Ух. Она с облегчением прижала руки к груди.

— Значит, ты ничего не сказал о вас с Эстер и, положа руку на сердце, клянешься, что до самой смерти ничего не расскажешь Нэту.

— Ой, нет. — Казалось, Лукас был удивлен. — Я уже все ему рассказал.

— Что-о-о?

— Милли, успокойся, я был вынужден. Раз мы собираемся работать вместе, тут требуется абсолютная открытость. Поэтому я и рассказал. А когда я закончил говорить о том, что случилось, Нэт согласился, что это лучшее, что я мог сделать. Он меня поблагодарил. Мы пожали руки. Никаких проблем. Видишь, честность — лучшая политика. Тебе я тоже советую попробовать, — добавил Лукас, подмигивая. — Никогда не знаешь — может, тебе понравится.

Ум Милли был в смятении. Нэт пожал Лукасу руку и даже поблагодарил?

— Подожди. — Милли собралась с мыслями. — Это значит, что Нэт бросит Эстер?

— Конечно нет. Я объяснил Нэту, что у них был разлад в отношениях и Эстер считала, что он встречается с другой.

— Верно, — осторожно сказала Милли.

— А все мы знаем, что Эстер была в меня влюблена бог весть с какого времени. Я понял, что единственный способ привести ее в чувства — это переспать с ней.

И ты это сделал, а вся процедура заняла меньше времени, чем нужно для варки яйца в смятку Вслух Милли возразила:

— Но все могло закончиться совсем наоборот! Переспав с Эстер, ты мог все окончательно испортить, в результате она могла бы совсем потерять голову!

— Что, после того представления, которое я устроил? — Лицо Лукаса озарилось хитрой улыбкой. — Невозможно.

Милли порозовела.

— Не знаю, о чем ты.

— Не притворяйся, по тебе же все видно. Конечно, ты знаешь. — Получая огромное удовольствие, Лукас игриво поднял бровь. — Раньше я не был уверен, что Эстер тебе об этом рассказала, но теперь знаю, что она это сделала. Не надо краснеть, Милли. Ты же серьезно не полагаешь, что я настолько беспомощен в постели?

Это было уже слишком. Милли не могла поверить своим ушам.

— Хочешь сказать...

— Никакой прелюдии. Никакого ритма. Никакого понимания женского тела. Быстро сделать дело, отвалиться и через несколько секунд уснуть. Вернее, притвориться, что уснул через несколько секунд. И при этом храпеть, как морской слон. — Лукас весело подмигнул. — И не говори, что это не сработало.

— Лукас, ты серьезно?

Он выглядел скромнее некуда.

— Если тебя интересует мое мнение, это был блестящий спектакль. Самое главное, Эстер на это купилась. И теперь она больше в меня не влюблена.

Милли потерла свои ноющие виски.

— И ты все это рассказал Нэту?

— О да.

— И Нэт скажет Эстер, что ты специально был таким бездарным в постели?

— Мы решили, что не стоит этого делать.

— А как же честность — лучшая политика? — поддела Милли.

— Знаю, но сейчас Эстер абсолютно всем довольна. Если она поймет, что я ее провел, она может потребовать реванша.

— Мистер Вин, — захихикала Милли. — Вот как она тебя называла.

— Точно. Я был Придурком Норрисом, которому впервые в жизни повезло. — В глазах Лукаса сверкали искры.

— Это невероятно. Я все еще не могу поверить. — Она все больше убеждалась, что, как ни странно, у него есть свои моральные принципы.

— Нет? Хочешь, покажу, какой я на самом деле замечательный любовник?

Хм. Впрочем, может, никаких принципов и нет.

— Спасибо за предложение, — ответила Милли, — но я лучше пойду. А тебе лучше одеться.

— Не стоит беспокоиться. — Лукас похлопал по открытому ежедневнику, в котором поверх имени Нэта было записано другое имя. — Осталось всего двадцать минут до следующего визита. — Он подмигнул Милли и продолжил: — Маленькая, хорошенькая повариха Надин.

Милли удалось сохранить на лице серьезное выражение.

— Ты невыносим.

— Неправда. Просто честен. — Лукас смеялся над ней. — И тебе советую следовать моему примеру, дорогая. Найди себе мужчину, развлекись.

Ха.

Чтобы не сидеть без дела, Нэт приготовил гаспачо с перцем, кальмаров с овощами и соус «неро». Ему нужно было чем-то заняться, и он был счастлив. А когда он был счастлив, он любил готовить.

Нэт понимал, что, если быть с собой до конца откровенным, был момент, когда у него появилось искушение дать Лукасу Кемпу по его большому красивому носу. Но это желание он ощущал буквально одно мгновение. Лукас был так откровенен и так здраво судил о ситуации с Эстер, что, прежде чем его руки успели сжаться в кулаки, Нэт понял, как много смысла в том, что говорит Лукас.

Кроме того, оказалось, что правду ему воспринять гораздо легче, чем бесконечные ужасные истории, которые до этого рождались в его воспаленном воображении.

Правда оказалась вполне удобоваримой и самым лучшим из всех возможных решений проблемы. К собственному удивлению, Нэт понял, что у него не было затаенной обиды.

Как ни смешно, он всегда будет благодарен Лукасу за то, что он сделал.

— Я получил работу, — сказал он Эстер, когда та вернулась домой с работы.

— Правда? — Потрясающе-вкусный запах, который шел с кухни, вдохновил Эстер — несомненно, новости хорошие? — и ее лицо озарилось. — О, это замечательно, это так...

— И Лукас мне все рассказал.

Грудная клетка Эстер сжалась от страха. Как, как мог Лукас так с ней поступить? Это было просто несправедливо.

— Ч-что он тебе рассказал?

— Что ты с ним спала. Один раз. — Нэт слегка пожал плечами и убавил огонь под кастрюлей с яростно пузырящимися овощами. — Что это ничего не значит и что это никогда больше не повторится.

Кровь отлила от лица Эстер. Вот оно, Нэт собирается ее бросить.

— Это правда. — Она кивнула, и по ее щеке сползла слеза. К своему стыду Эстер поняла, что она мысленно готовилась свалить всю вину на Лукаса, а это было совсем уж несправедливо. Резко смахнув слезу со щеки — потому что, как бы там ни было, сейчас она одна была во всем виновата, — она продолжила: — Все верно, особенно последняя часть. Пока я живу, у меня никогда не появится желания снова спать с Лукасом. Но тебе ведь все равно. — Она кивнула в сторону еды, которая была разложена на кухонном столе, и спросила: — Что это, прощальный ужин?

Нэт не представлял, что способен простить своей подруге неверность. Но за последние пару месяцев он сильно повзрослел. Более того, если ему и удалось не поддаться чарам Анастасии, то только ценой огромного усилия воли. В ту последнюю ночь в ее квартире все чуть не произошло.

О да, думал Нэт, я мог оказаться на месте Эстер. Это действительно мог быть я.

— Мне интересно, как Лукас в постели? — спросил Нэт, уже прекрасно зная ответ.

— Кошмар. Ужас. Жалкое зрелище.

— Правда? Ты поэтому не хочешь повторить? — Нэт приподнял бровь. — А что, если бы он был гигантом?

Все уже было кончено; она могла говорить все что угодно. Эстер ответила с отчаянием в голосе:

— Разве не ясно? Это не имеет ни малейшего значения, потому что он все равно не ты! О, это нелепо, зачем вообще продолжать этот разговор? — Она поспешила убежать, пока Нэт не увидел, что она опять плачет, и отчаянно рванулась к двери.

— Все в порядке, все хорошо. — Нэт опередил ее и схватил за локоть. — Я могу это пережить. Мы с этим справимся. Ладно, может быть, мы и не забудем, что это произошло, но теперь все уже в прошлом. Мы не позволим, чтобы это все испортило.

— П-правда? — пробормотала Эстер, с трудом держась на ногах.

— Поэтому Лукас и рассказал мне. Чтобы мы осознали, что некоторые вещи не так уж важны, и могли жить дальше с легким сердцем. — Открытая улыбка приподняла уголки его губ. — Стыдно не воспользоваться его советом, тем более что он дал мне возможность проявить себя в его ресторане.

—Ты уверен? — Нэт всегда был таким прямым, таким гордым. Эстер хотела удостовериться.

— Более чем уверен. Только если ты никогда больше этого не сделаешь. Ни с кем, — предупредил Нэт. — Потому что, напоминаю, я тоже человек. Хватит одного раза.