— Я могу тебя разжаловать.

— Ты никогда этого не сделаешь. Ты меня слишком любишь. Так позвонишь Лукасу завтра?

— Возможно.

— Пожалуйста...

— Я подумаю. — Милли вздохнула. — А пока я думаю, можешь приготовить мне тост с сыром и мармеладом и замечательную большую кружку чая.

Озарение пришло через несколько часов, совсем неожиданно. Эстер опять не было дома, она качалась на тренажерах в спортзале, наверняка каждые пару минут осторожно промокая лицо полотенцем, чтобы не потекла косметика. Милли поблаженствовала в ванне, посмотрела последнюю серию «Жителей Ист-Энда» и отправилась в халате на кухню в поисках печенья. Эстер дома не было, а это значило, что чай придется заваривать самой.

Небрежно крутя пояс своего халата, Милли съела пару печеньиц и стала ждать, когда закипит чайник. На столе валялись счета, с которыми нужно было разобраться.

Обычно их методично отправляли в мусорное ведро, если только на них не было угрожающей красной надписи: «ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ».

Над носиком чайника заклубился пар. Затаив дыхание, Милли старалась угадать момент, когда чайник автоматически отключится.

(Она понимала, что это дурацкое занятие, но игра была вполне безобидной, и она ей нравилась.)

— Три, два, один... сейчас.

Клик! — чайник отключился.

Динь! — это совсем неожиданно явилась идея — как будто упала монетка.

— О! — громко воскликнула Милли, и сердце ее забилось сильнее, чем у Эстер на тренажерах.

Она порылась в кучке счетов и почти сразу нашла то, что искала.

Я просто дура, подумала Милли. Как, скажите на милость, я не вспомнила об этом раньше?

Там, в детальном телефонном счете, был указан номер мобильного телефона, по которому она позвонила тогда, третьего мая, в половине первого ночи.

Просто.

Четыре минуты и тринадцать секунд, отметила про себя Милли. Вот сколько времени она и Хью Эмерсон говорили друг с другом. Забавно, сколько всего можно разрушить и сколько причинить вреда за четыре минуты и тринадцать секунд. Не говоря уже о боли, стыде, чувстве вины и горьком сожалении.

ГЛАВА 9

Милли нужно было время, чтобы подумать, поэтому она съела пригоршню печенья «Гарибальди» и приготовила долгожданную чашку чая.

Ладно. Хорошо. Было ясно, что следует позвонить этому человеку и извиниться должным образом, потому что ужасное чувство вины само никуда не денется.

Еще одно — ей совсем не хотелось снова услышать этот высокомерный, ледяной тон сразу после того, как она сообщит, кто она такая.

Я хочу, чтобы он разговаривал со мной тем милым и теплым голосом, грустно подумала Милли. Странно, но она просто жаждала, чтобы он снова общался с ней легко и дружелюбно.

Ладно, успокойся, прошлый раз его тон был дружеским только первые двадцать пять секунд, но... да, те двадцать пять секунд произвели неизгладимое впечатление.

В следующее мгновение пальцы ее ног сжались от возбуждения, потому что ей пришла в голову блестящая идея.

Гораздо больше шансов, что Хью Эмерсон будет любезен, если он не будет знать, что опять разговаривает с ней.

Еще пятнадцать минут Милли прорабатывала все варианты, совершенствовала план и делала несколько попыток, прежде чем решилась набрать номер. Гудки.

Конечно, может, его там нет. Может, он вышел...

— Алло?

Ой, это он! Прижимая трубку к уху и вцепившись в телефонный аппарат со всей силой, на которую была способна, Милли набрала побольше воздуха и пустилась без умолку болтать в подготовленной заранее манере.

— Джо? Ох, слава богу, ты на месте, я в полном отчаянии, ты должен мне помочь, пока у меня крррыша совсем не поехала. Я застррряла на этом ужасном кррроссворде, он сводит меня с ума, слушай, одиннадцать букв...

— Алло, извините. — Хью Эмерсону наконец удалось вставить несколько слов. — Боюсь, я не тот, кто вам нужен.

Милли изобразила восторг.

— Ох, Джо, не прррикидывайся, ты меня не проведешь! — Ой, акцент начал исчезать, нужно его сохранить. Думай о шотландцах, о Шоне Коннери... о ком еще?.. — Слушай меня, вот перррвая подсказка... ты готов, Джо?

— Я готов, но я по-прежнему не Джо.

Милли слышала по голосу, что его это веселит, она представляла, как он качает головой, смеясь над ее ошибкой. Приятные мурашки, появившиеся в пальцах ее ног, переместились в коленки.

— Ох, нет! Это пррравда не ты, Джо? — И она продолжила с негодованием: — В таком случае кто вы и почему вы отвечаете по телефону Джо?

Хью засмеялся, потом сказал ласково:

— Думаю, вы неправильно набрали номер.

— Нет! Пррравда? Ох, пррростите! — Милли тоже смеялась, что, по ее мнению, было вполне в шотландской манере. Думай о «Местном герое», о Меле Гибсоне в «Отважном сердце», о «Таггарте».

— Ничего страшного, — спокойно ответил Хью Эмерсон.

— Ох, должно быть, вы рррешили, что я полная кррретинка, которая пррристает к вам. Пожалуй, лучше оставлю вас в покое... — Голос Милли задрожал, выражая сожаление.

— Знаете, можете задать мне вопрос, раз уж мы разговариваем, — предложил Хью Эмерсон. — Вы сказали, одиннадцать букв? Какая подсказка?

Да! Милли рухнула на диван в полном экстазе, а ее ноги задрались вверх, как у упавшего жука. Идея с кроссвордами была блестящей, ведь никто не упустит возможности покрасоваться.

— Ладно, это название фильма с Хэмфри Богартом, какой-то «сокол». — Ой, беда с акцентом, от возбуждения она забыла о том, что она шотландка. Чтобы наверстать упущенное, Милли поспешно добавила, — Ох, это трррудно, очень трррудно, не пррредставляю, что это.

— Мальтийский, — сказал Хью Эмерсон. Черт, это слишком просто. Конечно, мужчины обычно знают фильмы с Богартом.

— Фантастика! — воскликнула Милли. — Теперь восемнадцать по горизонтали, два слова, пять и восемь букв... ох, я не могу занимать столько вррремени, должно быть, вы заняты, я создаю много пррроблем.

— Ничего. Давайте.

Милли напряглась; теперь его тон был немного снисходительным, как будто она была глупышкой, от которой нельзя ожидать ответа на простой вопрос.

— Он написал сценарий фильма «Семь самураев» в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году... о, подождите, это... как же его имя, Акира и еще что-то... Да! Акира Куросава!

— Верно. Молодец.

К полному удовольствию Милли, его голос был удивленным. Ей удалось произвести впечатление. Ха, она оказалась не такой уж тупой!

Кроме того, она подняла планку.

На одно деление.

Он — мужчина; она знала, что он не устоит. Хью Эмерсон спросил самым обычным тоном:

— Есть еще?

О, его голос звучал так мило, так приятно, так... очаровательно.

— Вы уверены, что хотите? — игриво спросила Милли.

— Давайте.

— Ладно. Актер, который играл Тонто в «Одиноком рейнджере»... Ох, вообще-то думаю, я это знаю...

— Джей Силверхилз, — быстро произнес Хью. С оттенком торжества.

— Да! — закричала Милли. — Подходит. Отлично. Боже, должно быть, вы старый, раз помните «Одинокого рейнджера».

Он засмеялся:

— Большое спасибо. Вы разве не слышали о повторных показах?

— Слабое оправдание.

— Вообще-то мне двадцать восемь.

Знаю, подумала Милли, при этом по всему ее телу бегали мурашки. Я точно знаю, сколько тебе лет. Я даже знаю дату твоего рождения.

— Ладно, если уж зашла речь о повторных показах, мне были больше по душе «Манстеры».

— Могу поспорить, что вы мечтали о длинных черных волосах, как у Лили Манстер.

— Да! Да! — вскрикнула Милли, не в силах сдержать удивление и восторг. — Обычно я часами подражала ее скользящей походке и красила рот красным фломастером, потому что мама не разрешала мне брать ее помаду.

— Но вы не помните главную музыкальную тему.

— Ха, уж я-то помню, — радостно сообщила Милли. — Обожаю эту мелодию, она навечно в моем сердце!

— Кстати, вас как, не тошнит? — спросил Хью, прежде чем она набрала побольше воздуха и с энтузиазмом приступила к исполнению главной темы фильма.