Представь себе ветер, дующий равномерно и устойчиво над этой поляной в течение часа, а теперь предположи, что весь этот гигантскийобъемвоздуха,прошедшийзачаснадполяной,спомощьюдостиженийсовременнойтехникиилипростоволшебстваудалосьсжатьтак,чтоонвесьпоместилсявбаллончикедлягазированнойводы.Еслизатемвгорлышкебаллончикапроделатькрошечноеотверстие,струявоздухасострашнойсилойвырветсянаружу,иееразрушительнаямощьбудетгораздобольшей,чемвозможностиветра,которымраньшебылзаключенныйвбаллончикевоздух.
Как и жажды, волевые эманации используются в подготовке воинов Спокойных, хотя и не так широко, потому что мощные волевые эманацииразрушительныдляорганизмаиихможноиспользоватьоченьограниченно,хотяэффект,производимыйими,весьмавпечатляющ.Спомощьюволевыхэманацийчеловекможетсовершатьсверхусилия.
...
К теме волевых эманаций Учитель возвращался еще много раз, используя для их пробуждения самые разные упражнения, в том числе сиспользованиемкриков,боли,внутреннихпереживанийивсевозможныхэмоциональныхпривязок.
Одним из излюбленных способов создания эманаций для Учителя оказалось чтение стихов. Однажды он заставил меня прочитать несколько моих любимых стихотворений,даваяимяркуюэмоциональнуюокраску,так,чтобыкаждоесловоикаждаяфразаотражалихарактернуюименнодлянихсмысловуюнагрузку.
– Ты должен читать так, чтобы человек, не знающий русского языка, почувствовал, о чем идет речь, – объяснил Учитель. —Настоящийактернетолькоумеетчитатькрасивоисвыражением,ноемуудаетсясоздатьсоответствующиемыслеобразыпроизносимоготекста.Великиеактерыспособныпередатьэтимыслеобразызалу,так,чтокаждыйзрительпомимосвоейволиначинаетощущатьтожесамое,чтоиактер,захваченныйпорожденнымииммыслеобразами.
Одним из стихотворений, чтение которого пробуждало у меня мощные волевые эманации, было стихотворение Гумилева «Камень», мистический настрой которого увлекал меняромантикойужасаибессилиячеловеческогосуществапередлицомневедомых,безжалостныхигубительныхсверхъестественныхсил.
Взгляни, как злобно смотрит камень,
В нем щели странно глубоки,
Под мхом мерцает скрытый пламень;
Не думай, то не светляки!
Давно угрюмые друиды,
Сибиллы хмурых королей,
Отмстить какие-то обиды
Его призвали из морей.
Он вышел черный, вышел страшный,
И вот лежит на берегу,
А по ночам ломает башни
И мстит случайному врагу.
Летит пустынными полями,
За куст приляжет, подождет,
Сверкнет огнистыми щелями
И снова бросится вперед.
И редко кто бы мог увидеть
Его ночной и тайный путь,
Но берегись его обидеть,
Случайно как-нибудь толкнуть.
Он скроет жгучую обиду,
Глухое бешенство угроз,
Он промолчит и будет с виду
Недвижен, как простой утес.
Но где бы ты ни скрылся, спящий,
Тебе его не обмануть.
Тебя отыщет он, летящий,
И дико ринется на грудь.
И ты застонешь в изумленье,
Завидя блеск его огней,
Заслыша шум его паденья
И жалкий треск твоих костей.
Горячей кровью пьяный, сытый,
Лишь утром он оставит дом.
И будет страшен труп забытый,
Как пес, раздавленный быком.
И, миновав поля и нивы,
Вернется к берегу он вновь,
Чтоб смыли верные приливы
С него запекшуюся кровь.
Я читал стихотворение, представляя себя то камнем, то человеком, которого этот камень убивает, то сторонним наблюдателем.
В состоянии камня волевые эманации, пробуждаемые у меня чтением стихотворения, со временем стали формировать четкий и живой образ камня. Ядействительнопревращалсявнего.Моетелостановилосьчернымимрачнымобломкомскалы,испещреннымглубокимищелями,сквозькоторыевтемнотесиялизловещиеогни,красныеидикие,какглазахищногозверя.Холодныйикровавыйвнутреннийпламень,которыйпылалвнутрименя,былпорождениемтемныхдьявольскихсил,наполнившихегосознаниембеспощадногоинеотвратимого,каксамасудьба,убийцы.Яуничтожаллюбого,ктокогда-либоприкасалсякомнеиликогомневелелуничтожитьзвучащийоткуда-тоизмоихглубинголос.Ямоглетать,подчиняясьсилесобственноймысли,и,обрушиваясьнаврага,чувствовать,какеготелопрогибаетсяподмоимвесом,какхрустятегосминаемыекостиикакручейкитеплойкровиласкаютменя,стекаяпотрещинам.
Однажды я настолько погрузился в созданный мной мыслеобраз, что в ответ на прикосновение Учителя к моему плечу вскочил, словно подброшенныйпружиной,влекомыйнеистовымимпульсивнымжеланиемобрушитьсянанегоиуничтожить.
– Молодец, – похвалил меня Ли, плотно прижав к земле фиксирующим руку захватом. – Если ты используешь подобный мыслеобраз вреальномбою,тысможешьсделатьто,чтостанетдлятвоихпротивниковхудшимвоспоминаниемихжизни.
– То, что я почувствовал, когда бросился на тебя, было почти за гранью безумия, – сказал я. – По правдеговоря,то,чтопроисходитсомнойвмедитациях,иногдапугаетменя.Мнекажется,чтоястановлюсьсумасшедшим.
