В течение нескольких месяцев Жорж выслеживал Камиллу, требовал, чтобы она ему звонила и встречалась с ним. Жорж обезумел. Он назначал девушке свидания, от которых она вежливо отказывалась, присваивал Камилле кодовые имена, чтобы она звонила ему в агентство, давал адреса, по которым его следовало искать. Чем больше она убегала, тем неотступнее он ее преследовал. Он кричал, что, если она не уступит, он расскажет ее матери, с каким пылом она прижималась к нему в постели, пытаясь его соблазнить. Камилла ничего не знала о сексе и смертельно боялась предстать перед моими родителями в дурном свете. К тому же мать Камиллы постоянно напоминала о том, как благодарна Лиане и Жоржу за то, что они проявили щедрость и взяли Камиллу с собой на каникулы. Время шло, а Жорж не ослаблял хватку, из раза в раз намекая Камилле, что за ней должок.
В конце концов Жорж своего добился: однажды вечером после ужина и однажды на выходных в Пьермонте, где ухитрился остаться с Камиллой вдвоем. Испуганно и стыдливо Камилла повиновалась. Два дня она провела в полной власти Жоржа, запертая в четырех стенах (соседям не стоило ее видеть), вынужденная принимать правила эротических игр своего господина и покорно претерпевать его наказания. Чувство позора, боли и стыда преследовало Камиллу много лет. На следующий год после инцидента Камилла поступила в колледж и уехала в Англию, сбежав от Жоржа навсегда. Однако чувство вины ее так и не покинуло.
Вернувшись во Францию, Камилла, несмотря на замаранное прошлое, вышла замуж и родила детей.
После развода Люсиль и Габриеля, Люсиль с Камиллой потеряли друг друга из виду. Камилла тоже развелась и снова вступила в брак лишь спустя несколько лет.
Она присутствовала на похоронах Люсиль.
Я рассказала Камилле о тексте Люсиль и о том, как все на него отреагировали – сочли игрой больного воображения. Даже я сомневалась в истинности маминых слов, я сомневалась, не находя ответа. Камиллу потрясли мои слова. Она сказала, что всегда видела в том, как Люсиль держалась рядом с отцом – опаску, желание защитить себя от Жоржа.
Камилла никогда не обсуждала Жоржа с Люсиль. Однажды на выходных в Пьермонте, куда Камилла приехала вместе с Люсиль и Габриелем, ночью Жорж вошел в спальню Камиллы абсолютно голым, однако, услышав в коридоре голос Габриеля, испугался. По дороге из Пьермонта, когда Люсиль и Камилла остались в машине вдвоем, Люсиль сказала, что Габриель видел, как Жорж в чем мать родила входил в комнату Камиллы. Люсиль вела себя агрессивно и настойчиво, она хотела знать, что ее отец делал в спальне Камиллы. Камилла не ответила.
Что изменилось бы, если бы она ответила?
Камилла сказала, что после разговора со мной у нее словно камень упал с души. После стольких лет страданий она наконец-то почувствовала себя свободной…
Манон рассказала мне об одном эпизоде, на который я сначала не обратила внимания, но теперь воспринимаю его иначе. Однажды на каникулах в Гранд-Мотт Жорж решил подарить ей купальник. В те времена было модно загорать с обнаженной грудью. Манон выбрала спортивный белый сплошной купальник. Когда она благодарила Жоржа за подарок, тот погладил ее по плечу и сказал:
– Если будешь хорошей девочкой, получишь еще много подарков.
Шестнадцатилетняя Манон уловила в словах деда какую-то двусмысленность. Она рассказала о случившемся детям Лизбет, и один из наших кузенов сболтнул Лиане, которая ледяным тоном пристыдила мою сестру:
– Неприлично рассказывать такое о вашем дедушке.
Люсиль хранила всю свою корреспонденцию. После ее смерти мы нашли в коробках множество писем ее отца. Манон забрала их к себе вместе с большей частью бумаг и документов. Начав роман, я попросила показать мне письма. Манон тогда их уже прочла и сказала, что там нет ничего особенного. Жорж время от времени писал Люсиль о насущных делах. Когда я стала сортировать письма по годам, мое внимание привлек загадочный факт: летом 78-го года (за несколько месяцев до того, как Люсиль разослала всем свой текст) Жорж написал Люсиль восемь писем меньше чем за три недели. Обычно в июле Лиана часто принимала гостей – друзей и родственников, закатывала шикарные летние обеды, а Жорж тем временем отправлялся на юг, вскоре к нему присоединялась бабушка, и в августе они вместе где-нибудь отдыхали. Итак – восемь писем меньше чем за три недели, и некоторые письма датированы одним днем. Я вздрогнула при мысли, что Манон могла упустить важную деталь, и принялась перечитывать письма сама, однако напрасно! Судя по тому, что писал Жорж, Люсиль волновалась из-за проблем на работе и нехорошо себя чувствовала. Жорж советовал ей сходить к гематологу и отдохнуть, приехать к нему, может быть, на выходные 14-го июля, Жорж напоминал, что в случае необходимости может сам заплатить за билет. Затем – уже после 14-го июля – просит дочь приехать хотя бы в августе.
Спустя два месяца после смерти Мило, о которой Жорж не упоминает вовсе, дедушка волнуется за Люсиль.
Дедушка боится ее срыва, вот и все.
В день, когда мы разбирали бумаги в подвале у Виолетты, искали записи Жоржа на кассетах, я выразила желание взять материалы для книги с собой, и вдруг у Виолетты случился страшный приступ гнева. Она вопила, она тряслась, она метала громы и молнии, запрещая мне прикасаться к записям, которые могут скомпрометировать ее отца. Я растерянно объяснила, что ищу всего лишь воспоминания самого Жоржа, и кроме того, мне нужна парочка веселых историй о жизни на улице Мобеж – так, для атмосферы в романе. Я говорила правду, поскольку ни на секунду не могла вообразить, что Жорж и Люсиль были близки – и тому есть подтверждение.
Записывая свой голос на кассеты день за днем, Жорж как-то признался Виолетте, что одну пленку посвятил размышлениям о своей сексуальности. Виолетта ответила, что ее эта тема не интересует. Спустя две недели Жорж заявил, что уничтожил кассету. Так сказала мне Виолетта, протягивая кассеты.
И Люсиль, и Жорж мертвы, так что докапываться до правды уже поздно. Люсиль страдала биполярным расстройством. Кажется, по мнению психологов, инцест способствует возникновению и развитию биполярного расстройства. Статистика мне неизвестна.
Дома у Люсиль я нашла школьную тетрадь и карандашный черновик злосчастного текста об изнасиловании. По какой-то причине мама его не выбросила, а оставила, чтобы мы на него наткнулись:
Последняя картина – мы уезжаем в загородный дом. Я со своим возлюбленным. Мой отец тоже с нами. Я люблю своего друга, но я с ним не нежна. Я боюсь, что отец заметит мою нежность к Форесту. Мой друг Форест спит наверху. Я иду пописать, папа меня подкарауливает, дает мне снотворное и увлекает в свою постель, чтобы я расслабилась, я слишком напряжена. Я не знаю, изнасиловал ли он меня. Пока я спала, он меня изнасиловал. Мне было шестнадцать лет.
Когда Манон подняла эту тему спустя несколько лет после прочтения текста, Люсиль рассказала ей, что Жорж заставил ее сесть на кровать и приласкал отнюдь не по-отечески. От ужаса она потеряла сознание. О снотворном она не упомянула. Примерно эту версию я обнаружила в дневнике Люсиль от 1984 года. Тогда она посещала психиатра. Сеансы, впрочем, не особенно помогли, после нескольких месяцев доктор уперся лбом в стену молчания. Итак, наиболее правдоподобная версия:
Суббота 29.12.1984. Сегодня папа подарил мне часы, чтобы спрятать татуировку на запястье, которая ему не нравится. А мне моя татуировка нравится, она – часть меня самой. Отец не знает, что я сделала татуировку из-за него. Десять часов десять минут – момент, когда я проснулась в постели с отцом, проведя с ним ночь. Может быть, он меня изнасиловал. Не знаю. Знаю только, что очень испугалась и потеряла сознание. Я никогда в жизни не испытывала такого страха.
Люсиль до конца жизни сохранила на запястье татуировку в виде кругленьких часиков. Время пробуждения, время, когда часы остановились – 10.10.
А если той ночью ничего не было?
