– Мы же их на поводках не держим, – ответила Роз. – Они могут идти куда хотят.

– Ну, не знаю, – наконец сдался Гарольд. И вернулся к своей новой семье.

Том записался на курсы по театральному менеджменту, сценическому менеджменту, сценическому свету, дизайну костюмов, истории театра. На это требовалось три года.

– Мы все работаем как лошади, – громко говорила Роз Гарольду по телефону. – Не понимаю, чем ты недоволен.

– Тебе надо бы снова выйти замуж, – настаивал ее бывший супруг.

– Ну, если уж ты не смог меня вынести, то кто же? – отрезала она.

– Роз, я просто старомодный семьянин. А ты в эту концепцию особо не вписываешься, признай.

– Слушай, ты меня бросил. Нашел себе идеальную жену. Теперь-то уже оставь меня в покое! Вон из моей жизни, Гарольд.

– Надеюсь, ты это не серьезно.

Тем временем Сол Хатлер продолжал ухаживать за Лил.

Все уже относились к этому, как к некой шутке, даже сам Сол. Когда он видел, что Лил направляется к Роз, он брал цветы, конфеты, журналы, плакаты и кричал: «Идет твой благоверный». Женщин это веселило, Роз иногда делала вид, что цветы для нее. Иногда он приходил и к самой Лил, но если там был Том или Иен, быстро прощался.

– Нет, – говорила ему Лил. – Прости, Сол. Я просто не вижу себя опять замужем.

– Лил, но ты же не молодеешь. И не стройнеешь. А кое-кто всегда рядом. Когда-нибудь ты будешь этому рада.

Или он подкатывал к Роз:

– Лил когда-нибудь поймет, что хорошо иметь мужчину в доме.

Однажды, когда мальчишки – парни! – собирались пойти на пляж серфингистов, пришел Сол с цветами для обеих женщин.

– Ну, вы обе, садитесь, – сказал он.

Женщины улыбнулись и сели, ожидая.

Ребята на выходящей к морю веранде собирали доски, полотенца, очки.

– Привет, Сол, – сказал Том.

После длительной паузы поздоровался и Иен. Значит, это Том его заставил.

Иен Сола не любил и боялся. Он как-то сказал Роз:

– Он хочет отобрать у нас Лил.

– Ты имеешь в виду, у тебя.

– Да, и меня хочет получить. Готового сына. Почему бы ему собственных не наделать?

– Я думала, ты мой, – ответила Роз.

Услышав это, Иен запрыгнул на нее, демонстрируя, кто чей.

– Очаровательно, – сказала она.

– А Сол может идти в жопу, – заключил Иен.

И вот Сол подождал, пока юноши уйдут к морю.

– Так, слушайте, скажу вам обеим: я снова хочу жениться! И, насколько я знаю, на тебе, Лил. Но вам решать.

– Нет, не пойдет, – ответила Роз, а Лил лишь пожала плечами. – Мы же понимаем, как это все должно выглядеть. Такого, как ты, любая женщина ищет…

– Опять ты за Лил говоришь!

– Ну, она уже довольно часто и сама тебе отказывала.

– Но ведь вам обеим с мужиком будет лучше, – настаивал он. – Вы две, без мужчин, и двое парнишек. Слишком уж все хорошо.

Они испытали короткий шок. Что? Это намек?

Но Сол продолжил:

– Вы – очаровательные девушки, – сказал галантный ухажер. – Обе такие… – и вдруг замер, на лице боролись эмоции, мощные чувства, но потом оно окаменело.

Сол пробормотал:

– Боже мой… – и уставился на них, переводя взгляд с Лил на Роз и обратно.

– Боже, – повторил он. – Вы, наверное, думаете, что я идиот какой-то.

Голос его стал монотонным: открытие поразило его до самой глубины души.

– Я идиот, – добавил он через какое-то время. – Да, все так.

– Что «так»? – спросила Лил. – Ты о чем?

Ее голос звучал робко, она боялась узнать, что на самом деле думает сосед. Роз пнула ее ногой под столом. Лил, даже наклонясь, чтобы потереть лодыжку, не сводила глаз с Сола.

– Я дурак, – снова сказал он. – Вы, наверное, хорошенько надо мной посмеялись…

Сол встал и, пошатываясь, вышел. Он едва перешел дорогу, чтобы добраться до собственного дома.

– Понятно, – сказала Лил.

Она хотела было пойти за ним, но Роз ее остановила:

– Стой. Это же хорошо, ты что, не понимаешь?

– Теперь он пустит слух, что мы лесби, – сказала Лил.

– И что? Наверное, этот слух пройдет уже не первый раз. Ты послушай, что вообще люди говорят!

– Мне это не нравится…

– Да пусть болтают! И чем активнее, тем лучше. Так мы будем в безопасности.

Вскоре их всех пригласили на свадьбу Сола с молоденькой женщиной, внешне похожей на Лил.

Оба сына были довольны. Женщины же думали иначе.

– Ни одной из нас больше не светит такая же удачная партия, как Сол, – это сказала Лил.

– Да, – согласилась Роз.

– А что мы будем делать, когда мальчикам надоедят старухи?

– Я выплачу все глаза. Зачахну.

– Надо стареть красиво, – сказала Лил.

– Черта с два. Я буду сопротивляться до последнего.

Но пока они еще не состарились, даже близко к тому не было!

Хотя им уже за сорок, да и мальчики уже не мальчики, время их неистовой красоты тоже миновало. Сейчас, увидев этих двух сильных, уверенных в себе молодых людей приятной наружности, вы бы не подумали, что некогда они приковывали к себе взгляды, полные восхищения, страсти и любви. А женщины, однажды напомнившие друг другу, что когда-то их ребята были похожи на богов, принялись рыться в старых фотографиях, и не нашли на снимках того, что лицезрели собственными глазами: точно так же, как и в собственном альбоме они видели лишь симпатичных девушек – не более того…

Иен уже руководил на пару с матерью сетью спортивных магазинов и стал перспективным бизнесменом и известным человеком. Но в театре отличиться труднее: Том находился лишь у подножия горы, когда Иен уже близился к вершине. Для Тома такое положение вещей было непривычным, раньше он во всем лидировал, а Иен смотрел на него снизу вверх.

Но Том не сдавался. Он работал. И, как всегда, был очень мил с Лил, стараясь проводить в ее постели максимум времени, насколько это было возможно, с учетом большой загрузки и нестабильности в театре.

– Ну вот, – сообщила Лил Роз. – Он начал от меня уставать.

Но в поведении Иена не было никаких намеков на то, что он хочет оставить Роз, наоборот. Он был внимателен и требователен, властен, а однажды, когда она улеглась на подушки после занятий любовью, разглаживая дряблую кожу на предплечьях, он вскрикнул, обнял ее и закричал:

– Нет, нет, даже не думай! Я не разрешу тебе состариться!

– Ну, это все равно произойдет, как ни крути…

– Нет, – и он зарыдал точно так же, как тогда, когда был еще мальчишкой и плакал в ее объятиях по отцу. – Нет, Роз, пожалуйста, я люблю тебя.

– Значит, я не должна стареть, да, Иен? Ты мне не разрешаешь? Сумасшедший, безумный мальчишка, – сообщила Роз невидимым зрителям, как делает человек, когда ему кажется, что голоса здравого смысла никто не слышит.

Когда Роз оставалась одна, ей делалось тревожно, страшно. Ее пугали притязания Иена. Он и впрямь, казалось, отказывался принимать во внимание тот факт, что она старится. Ненормальный! Но, возможно, безумие и является одним из тех огромных невидимых колес, за счет которых крутится наш мир?..

Между тем отец Тома от своей цели – спасти сына – не отказался. Он заявлял об этом открыто.

– Я спасу тебя от этих фам фаталь, – сообщил он ему по телефону. – Приезжай сюда, позволь старику за тебя взяться.

– Гарольд вознамерился спасать меня от тебя, – передал Том матери, направляясь в постель Лил. – Ты дурно на меня влияешь!

– Поздновато, – прокомментировала Роз.

Том провел две недели в университетском городке. По вечерам он прогуливался до поросшего кустарником песчаного пустыря, над которым, высматривая добычу, кружились ястребы. Он подружился с Молли, преемницей Роз, со сводной восьмилетней сестрой и новым младенцем.

В доме было шумно, все вертелось вокруг детей, но Том сказал Иену, что отдохнул.

– Рада была наконец с тобой познакомиться, – попрощалась с ним Молли.

– Теперь надолго не пропадай, – добавил Гарольд.

И Том не пропал. Он принял предложение режиссировать постановку «Вестсайдской истории»[4] в университетском театре и жить в это время решил у отца.