Далеко.

ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. Дом его родителей, тот, где он жил, когда был ребенком — он был когда-то ребенком, — этот город, подобие города, я никогда там не был, меня туда никогда не приглашали, не возили, никогда, только на карте видел, но у меня нет пространственного воображения.

На карте все такое маленькое, я ее боюсь.

И потом, после того как он от них уехал, весь его путь, вся его жизнь, он прав, такая долгая и причудливая, просто представить себе невозможно, немыслимо.

ЛУИ. Итак, терять мне было нечего, я, весь как есть, готов был рискнуть, ни о чем не сожалея, и, готовый рискнуть, ибо это было рискованно, год спустя — ты только что нас оставил — и через год, день в день почти, круглая дата, как раз год с момента твоей смерти, считая дни и недели и мало-помалу отрекаясь, я это признаю, от всего, от обещанного всем, тебе, самому себе, от обещаний выжить, спастись, обмануть, не двинуться с места, сохранить верность, ну и словечко, или, наоборот, перемениться что ли, стать другим, эти обещания, год спустя, насколько я помню, я сказал себе, в выражениях достаточно патетических, насколько помнится, выражениях, которыми я пользуюсь, чтобы посмеяться над собственной серьезностью и вызвать улыбку на собственном лице, спрятанном за маской, чтобы утишить страдания по случаю юбилея, год спустя, насколько помнится, когда мы справляли праздник печали и когда так хотелось, именно в это время, сбежать от одиночества, год спустя, я решил поехать их повидать, нанести визит семье, кто от нее остался, и снова встретиться с теми, кого я знал, со всеми, с кем общался все эти годы моей жизни, — путешествие еще нестарого в час своей смерти человека пересматривающего все, что составляло его жизнь, — снова оказаться там, в местах совершенно не представляющих интереса, где я жил молодым и куда обещал, действительно обещал никогда не возвращаться, — я был один как перст, это надо понять, один на один с этим пересмотром, — я решил возвратиться на круги своя, так я сказал себе и с этим пустился в путь, отправился по своим следам в путешествие — это история некоего путешествия, история молодого человека и его путешествия, — пустился в путь, чтобы донести до них благую весть, неторопливо и продуманно, продуманно и в точных выражениях (я в это верил, этого хотел, и мне казалось даже, что не так уж и трудно это будет), спокойно, медленно, уравновешенно.

ЗАКАДЫЧНЫЙ. Но ты и был всегда — это будет единственным моим впечатлением от тебя позднее — ты и был всегда для других, для меня и, думаю, что и для них, то есть для твоей семьи и всех, с кем ты встречался в жизни…

ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. И для меня, для меня тоже.

ЗАКАДЫЧНЫЙ. …даже если они давно тебя не видели, все равно у них сохранилось о тебе такое представление — ты всегда был человеком уравновешенным, разумным. Разве не так?

ЛУИ. Не знаю.

Спокойно, не торопясь, уравновешенно, тщательно продумав каждый шаг, я решил к ним вернуться, пройти по своему старому следу, к своим истокам (к себе прежнему) и совершить это путешествие, чтобы поставить их в известность, сказать, только сказать — мне это было необходимо, нужно, у меня всегда была потребность высказаться таким образом — самому объявить, собственными словами, сказать им о том, что я скоро умру, о моей смерти, неминуемой, смерти молодого еще человека.

Самому принести весть, без посредников, подобные великие и прекрасные, как в романах, послания исключают посредничество, самому принести весть и думать — чего мне всегда хотелось и что я и решил сделать независимо от каких бы то ни было обстоятельств — думать, что еще возможно решить, — когда я уехал много лет тому назад и мне казалось, что уехал окончательно, я стоял точно на таких же позициях: решить в отношении себя самого! — думать, что еще возможно решить и подарить себе и другим, им тоже — моим родителям, матери, брату, сестре, тебе, а также и всем, с кем бывал вместе, подарить себе и другим в последний раз иллюзию ответственности за себя самого и сохранить до самого конца, моей грядущей смерти то есть, вплоть до самой смерти, смерти молодого человека, иллюзию, что ты хозяин собственной судьбы.

Решить собственную участь.

(…)

ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Воин, все воины. Все, кого я представляю, все, кого мне предстоит сыграть, вся моя группа, кто жил, как я, всегда в одиночестве и встречался с ним, встречался с Луи, не пожелав оставить никакого следа, потому что слишком боялся привязаться к нему и потерять почву под ногами, оказаться во власти чувств и, следовательно, страданий.

Вот мой список.

Один хотел, чтобы его считали убийцей, называл себя убийцей, и ему верили, потом в газетах напечатают рассказ с описанием его преступлений, речь пойдет о нем.

Сожалеем о нем, он мог бы вас убить.

Другой постоянно шатался по набережным и всегда казался неприкасаемым. Однажды дождливой ночью он увязался за вами до самого дома, не промолвив ни слова, просто не хотел, чтобы Луи промок, все, что он сказал.

Торговец марками, с которым мы постоянно встречаемся, все эти годы встречаемся с ним, и который сам себе изуродовал тело, и чем дальше, тем больше ужасающих шрамов оказывалось на нем.

Тот, который всегда молчит и предлагает вам только свое присутствие рядом во время прогулок, но никогда не может нигде спать, кроме как у себя дома и один. Так и говорит: только у себя дома и один. Не забыть его постоянно печального вида.

А еще этот, мы почти никого не знаем по имени, они и не хотели никогда сообщать свои имена, этого потом будут называть «Двенадцатое апреля», он первым много лет назад скажет о смерти, которая унесет его одним из первых, и мне делается страшно… Я всегда вспоминаю о нем, «Двенадцатом апреля», как о первой смерти в моей жизни, всегда..

И так далее…

Умолкаю.

Дальше будет видно.

(…)

ЗАКАДЫЧНЫЙ. Гордыня.

ЛУИ. Возможно.

ЗАКАДЫЧНЫЙ. Или же под предлогом утишения боли, как это ты сказал?

Вестник под непроницаемой и умиротворяющей маской вестника снова принесет им страдания.

ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. История молодого человека его путешествия и приключений в дороге, пережитых им приключений и людей, всех, кого он встретил и обрел, история молодого человека а также его долгого, сладостного и окончательного путешествия в прошлое. (Кладет руку на плечо Луи.)

(…)

МАТЬ. Я его мать. (Как мы сядем?)

СЮЗАННА. Я его сестра Мы обе живем здесь, с тех пор как умер мой отец, я осталась с ней, у меня был еще один брат, то есть он есть, живет в этом же городе, неподалеку, он навещает нас, а мы его, он моложе Луи, моложе его.

АНТУАН. Это я, меня зовут Антуан.

СЮЗАННА. Это другой брат, он женат, двое детей, мальчик и девочка я крестила мальчика его зовут Луи, он тоже Луи, как и этот и как наш отец, смешная традиция, потребность в продолжении рода что ли.

ЛУИ. Жена моего брата Я с ней не знаком, я читал об этом, вы мне послали письмо, я прочел, знаю, что он женился, но имени его жены не знаю и, как зовут детей моего брата тоже не знаю.

Смутно припоминаю, это было в письме, что мальчика назвали Луи, я обратил на это внимание, потому что меня тоже так зовут, я тогда запомнил, но как зовут другого ребенка, девочку, так и не знаю.

МАТЬ. Только не говори мне то, что я только что услыхала, это правда, я забыла, только не говорите мне, что они незнакомы. Никогда не встречались? Никогда?

АНТУАН. Что ты хочешь? Ты это отлично знаешь. Она обманывает, я этого не терплю, ты лжешь. Как будто и вправду не знаешь.

СЮЗАННА. Катрин. Луи. Это Катрин, а он — Луи, ее зовут Катрин, а его Луи, он мой брат, мы много о нем говорили, он мой брат Луи.

Пожмешь ей руку, он пожмет ей руку. Ты не хочешь пожать ей руку?