– Идем в комнату, – неожиданно прервался он, выключая воду. – Я не могу больше. Я так долго об этом мечтал, что больше не могу. Идем.
Он не позволил мне вытереться, потащил за собой. Уронил на кровать и сам мягко опустился рядом. Окинул взглядом обнаженное тело – моё – гордо светилось у него в глазах – моё, не отдам, ни кому не отдам. Я поцеловала его руку, носом уткнулась в ладонь – твое, только твое. Тиль гладил меня по мокрым волосам, убирая с лица прядки. Водил пальчиком по губам, по прикрытым векам. Потом по контуру лица, за ушком, как будто ласкал котенка. Я расслабилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Это что-то невероятное. Каждое его прикосновение проходит искорками сквозь тело, кажется, достаточно мысли, что он рядом, чтобы получить максимум наслаждения. Просто мысли… Пальчики круговыми движениями спустились на шею. Я тихо застонала, облизала пересохшие губы. Поросенок, сам получил удовольствие, теперь издевается… Дыхание коснулось соска. Мое тело покрылось мурашками. Язык заиграл, защекотал. Рука в самом низу, аккуратно трогает губки, изучает. Я чуть раздвинула ноги. Специально ничего не делаю, даю возможность вспомнить то, что показывала летом. Чувствую, никого у него не было – движения все такие же порывистые, несмелые, грубоватые, как будто теоретические знания уже есть (представила, как Дэн подсовывал ему скабрезную литературу, улыбнулась), а вот с применением пока не особо. Мне не очень нравилось, как он начал ласкать внизу. Я бы даже сказала, совсем не нравилось – все было возбуждено и очень чувствительно, а он нажимал сильно и резко, неустанно продолжая меня при этом целовать. Вот целовался он не в пример лучше. Надо как-то ему сказать и показать. Но пока я собиралась и подбирала слова, Тиль сунул в меня палец. От неожиданности я выгнулась и застонала, насаживаясь сильнее. Он довольно улыбнулся. Пара движений и я сама оказалась на грани.
– Тиииль… ааааа… Что ты… делаешь?.. Хочу тебя…
Вдруг Тиль… остановился. Нахмурился, пытаясь что-то вспомнить. А потом подскочил с воплем:
– Дэн!
– Что? – перепугано поднялась я.
– Забыл ему позвонить!
Я чертыхнулась и расстроено заскулила… Вот надо было об этом вспомнить в такой момент!
– Где телефон? Ты не видела мою мобилку? – заметался по номеру.
Словно услышав хозяина, трубка отозвалась откуда-то из кресла из кучи белья.
– Да? Алло? Дэн? Мама? Мам, прости, я свинья! Я знаю… Да, я обещал сразу же позвонить… Ну так вышло… Нет, со мной все в порядке… Нет, я нормально долетел… Что с моим голосом?.. Нет, мам, реально все хорошо… Откуда я знаю, в какой гостинице! Здесь шикарный вид из окна!.. Нет, меня куда привезли, там я и остановился…– Тиль лег рядом и страдальчески закатил глаза.
– Скажи, что это отель «Вайб» на улице Альфреда, 88. Номер 1205. Если надо, то я поищу телефон ресепшен, чтобы мама могла связаться с тобой в любой момент.
– Вот, мам, слышала? Записала? – он благодарно потрепал меня по голове. – Отель «Вайб». Нет, не так. По буквам V, I, B, E. Улица Альфреда, дом 88, номер 1205. Нет, мам, тут все цивилизованно… Нет, кенгуру по улицам не скачут… Ох, мама, я не буду купаться в озерах с крокодилами. Я вообще никуда не планирую вылезать из номера… Мам, меня тут никто не знает… Ну о чем ты говоришь? Какие поклонницы? Ма-ма!.. Сидней огромный город! Тут тоже живут люди… Хорошо, давай Дэна. Да, мам, я обязательно тебе позвоню завтра утром… Хорошо… Да… Обязательно… Я буду себя беречь… Не выйду из отеля… Да… Хорошо… Целую тебя… Я тебя тоже… Мам… Да, Дэн, привет! Мне уже сообщили, что я свинья, и вы волновались…
Теперь глаза страдальчески закатила я. В голову пришла дерзкая мыслишка. Приподнялась на локтях, разглядывая вытянувшееся тело. Хе-хе, а ведь это идея… Конечно жаль, что рот занят и он не сможет целоваться, зато все остальное свободно. Болтай, болтай, дорогой. Я на тебя сейчас посмотрю.
Перекинула через него ногу и уселась на живот. Тиль удивленно уставился на меня, даже не догадываясь о подлом подвохе.
– Ага… А ты что конкретно хочешь? В каком виде? – продолжал чирикать с братом, как ни в чем не бывало, мило улыбаясь мне.
Я склонилась над ним, невесомо поцеловала в шею, лизнула свободное ухо, слегка прикусила мочку. Тиль фыркнул и потерся щекой о мою щеку.
– Нет, я тебя слушаю, Дэн. Что ты говорил? Плохо слышно…
На самом деле слышно отлично. Даже я улавливала какие-то слова Дэна. Он что-то просил прослушать. Наверное, новую мелодию. Просто Тилю сейчас явно не до Дэна и его музыкальных экспериментов.
Язык скользит по шее, кадыку, ключице. Прикусываю кожу. Одновременно его груди касаются мои соски – легко, невесомо.
– Я понял, Дэн… Только ты уверен, что так будет лучше? – Тиль сильно напряжен. Он старается держать голос и одновременно неотрывно следит за моими передвижениями по своему телу. – А если сделать по-другому…
Выгибаюсь кошкой. Живот к животу. Член упирается мне в лобок. С гадкой ухмылочкой нагло трусь об него.
– Аахаа… – выдыхает он на ухо брату. – Дьявол! Дэн, даваааай… Дээээнни… Я пререзвонюааа…
Дэнни – такое сексуальное имя, мягкое, тягучее, как горячий шоколад.
Падаю на Тиля и отбираю трубку:
– Привееет, Дэээнни, – тяну, словно облизываю ложечку.
Возвращаю мобилку ошалевшему от моих выходок Шенку-младшему.
Теперь Дэн не отпустит его. Скорее всего, он догадался обо всем еще несколько минут назад, но сейчас он просто не сможет пропустить такое и будет всячески удерживать Тиля на проводе.
– Фехнер меня уже искал? – испуганно бормочет Тиль, забывая про меня. Ах ты…
Сажусь без предупреждения и начинаю плавно двигаться.
– Слушай, давай попозжеаааа… Ой… Дэн… К черту Дэвида! Ай… Боже… Да это не я. То есть я, но аааа…
Помню, что ты любишь немного агрессии в движениях, глубокое проникновение. Увеличиваю темп, добавляю резкости.
– И как ты меня отма… аа… заа… ааал? Мой бог… Ааахааа… Да я не скулю! Это ааа…
Жестко трахаю тебя. Так, что ты начинаешь теряться в пространстве. Одной рукой безвольно упираешься в спинку кровати, об которую ударяется голова. Вторая все еще пытается не уронить трубку. Что-то бормочешь…
– Дээ… эн… ни… ааа… яааа… перезвоаааа… нюууу…
Дотрагиваюсь до мошонки, чуть царапаю… И ты с хрипом кончаешь…
Рука падает вместе с мобилкой, из которой кто-то с притворным беспокойством зовет тебя. Щуришься на меня, счастливо улыбаешься, позабыв про брата, не в силах шевелиться от удовольствия. Целую тебя в нос и поднимаю телефон.
– Дээнни, – сладко воркую. – Какая же ты сука.
– Если Тиля выгонят из группы, то ему один путь – на большой экран… в порно… – захлебывается от смеха старший брат.
– Маленький извращенец, – шепчу ласково.
Дэн громко и заливисто ржет.
– Тиль перезвонит тебе минут через десять, хорошо?
– Нет, не надо, хватит с меня на сегодня. Передай ему, чтоб он почту проверил. И это… вы там поосторожнее…
Улыбнулась:
– Мамочка, я помню о контрацепции.
– Да причем тут контрацепция? – возмущается он. – У меня на душе как-то неспокойно. Переживаю я, в общем. Вот. Поняла?
– Поняла.
– Всё, пока.
Короткие гудки.
Опускаюсь рядом с Тилем, обнимаю его и кончиком языка касаюсь мокрой шеи. Он хихикает, зажимается. Смешной такой. И очень красивый.
– Скажи, вот вы с Дэном близнецы, а вы чувствуете, когда кто-то из вас трахается?
– Лично я – нет. Я чувствую, когда Дэну плохо, если он устал, подавлен, расстроен, волнуется, – на полном серьезе ответил Тиль. – Очень тяжело наши ссоры переживаю. И он тоже. Но вот секс… Скорее нет, чем да.
Щелкаю у него перед носом пальцами:
– Тиль, расслабься… Ты не на интервью.
Губы касаются плеча. Хочу всего его зацеловать. Но так лениво… Мы молча лежим, обнявшись. Иногда кто-то кого-то целует, чуть крепче прижимается, трется носом или щекой. Тиль блаженно улыбается своим мыслям. Лукаво поглядывает на меня. Ресницы пушистые, выгоревшие кончики подрагивают (видно, что он устал и вот-вот уснет – «протяжно» моргает). Идеально ровный аккуратный нос. Нижняя губа чуть толще верхней. Странно, на фотографиях они выглядят пухлыми, сексуальными, а на самом деле обычные губы. Мягкие и на вкус сладкие. При ближайшем рассмотрении, Тиль вообще не кажется настолько совершенным, как на фотографиях, я постоянно нахожу какие-то изъяны во внешности. Но именно это и придает ему шарм, делает очаровательным. Я люблю в нем абсолютно всё: и несуразной формы ушки почти с отсутствующей мочкой, и слишком густые брови, и тонкие руки с неизящными кистями, и угловатые движения, и вредный характер, и временами удивительно противный голос. Но это обретенное три недели назад счастье я не променяю ни на какое сокровище мира. И не отдам никому. Он стал моим миром. Моей звездочкой. Моим солнцем, без которого я не выживу. Я счастлива! Боже мой, как же я счастлива.
