– Добро пожаловать! – тихо проговорил он, оборачиваясь и внимательно вглядываясь в сторону тайги. Мычание раздавалось от только что покинутой в бегстве похоронки.

– Какой же я идиот! Нельзя было здесь засиживаться! – продолжал Андрей разговаривать сам с собой.

А между тем среди ольшаника показался и сам хозяин здешних мест. Он был огромный, рыже-бурый, с длинной свисающей шерстью. Медведь прохаживался взад-вперёд у своей похоронки и недовольно мычал, при этом поворачивая голову в сторону незваного гостя.

– Кажется, мы приехали! – вырвалось у Андрея. Он не очень понимал, что делает, но руки сами взяли рюкзак, одели на плечи, затем подняли с земли металлическую лыжную палку. Через несколько секунд он оказался стоящим на большом валуне. Он стучал палкой по камню и громко говорил:

– Дружище, я совершенно не хотел тебя обидеть! Мне совершенно не нужна твоя кабарга! Меня тут осы покусали, я сидел, курил…

«Может, закурить? Звери ведь не любят дыма!» – пронеслось в голове Андрея и он, недолго думая, дрожащими руками вытащил очередную сигарету.

Лишь теперь Андрей сообразил, зачем он залез на камень. Когда-то он слышал на Северном Урале, что для медведя очень важен размер противника. Иногда даже одетый рюкзак имеет значение и может заставить мишку ретироваться. Каким-то образом подсознание само дало команду мышцам надеть рюкзак и залезть на камень. Всё это за мгновение понял Андрей и даже успел искренне удивиться способностям своего организма.

А медведь между тем продолжал мычать. Правда, он уже не ходил взад-вперёд, а спрятался за кустом и оттуда наблюдал за своим врагом.

Андрей же на медведя старался не смотреть. Он глядел как бы в сторону, но краем глаза следил за малейшими движениями косолапого. Становилось понятно, что мишка никуда уходить не собирается. Путей отступления у Андрея практически не было. Сзади шумела река, перейти которую вброд в этом месте не представлялось возможным; он тут же вообразил, как барахтается в воде на радость косолапому, которому ничего не стоит в два прыжка настигнуть несчастного разорителя похоронки и порвать его в клочья! Спереди был сам Михаил Иванович, затаившийся в кустах. Если уходить по суше – неминуемо приблизишься к нему, даже пройдя по самому берегу реки. А больше идти было некуда!

Андрей перебирал в памяти все услышанные им в разное время и от разных людей истории, связанные с медведем. Но ни одну из них он не мог применить в данной ситуации. Положение его и впрямь было очень невыгодным.

Надо было принимать решение. Иначе в любой момент медведь мог его опередить. Стрелять в воздух из ракетницы он боялся. Была опасность, что зверь воспримет выстрел как вызов. И Андрей приготовился к отчаянному поступку: пойти напролом по берегу реки. Ему было очень страшно от сознания того, что сейчас может решиться его, а заодно и Виктора, судьба. Но он сделал свой выбор.

– Витька, помоги мне! – тихо сказал Андрей. – Ты ведь мне поможешь, правда?

И с этими словами он двинулся вперёд.

Андрею показалось, что ноги приросли к земле, точно так же, как в сегодняшнем утреннем кошмаре. Колени тряслись, на лбу выступил пот. Состояние очень напоминало то, которое ему уже пришлось пережить во сне.

«Наверное, сон всё же был в руку», – подумал он с горечью, продолжая идти.

– Да не хочу я на тебя смотреть, не нужен ты мне! И я тебе не нужен. Слышишь? Я тебе тоже не нужен! – почти прокричал Андрей в сторону кустов, за которыми шевелилось что-то огромное, рыжее, вселяющее ужас.

Андрей шёл всё быстрее и быстрее, шаги его становились более уверенными. В том месте, где расстояние до медведя было минимальным, из кустов вдруг раздался грозный рык, сопровождаемый треском веток и сильным глухим ударом. В этот момент все внутренности у Андрея куда-то провалились. Он физически почувствовал на спине жуткую невыносимую боль от разрывающих его тело когтей хищника. Туловище само подалось вперёд, готовое броситься бежать, но непонятно откуда взявшийся внутренний голос громко проговорил ему: «Иди спокойно. Страшнее уже не будет. Сейчас всё закончится!»

Правая рука сжимала перочинный нож в кармане жилетки. Но Андрею это не казалось смешным. В этот момент он готов был принять свой последний в жизни бой…

Андрей не оглядывался. Он каждую секунду ожидал, что на него навалится необъятная туша с когтями-бритвами. Но ничего не происходило: минуту, две, пять… И он решил-таки посмотреть назад. Действительно, медведь за ним не бежал!

Не сбавляя шага, Андрей продолжал идти. Причём шёл он, как и планировал ранее, забирая влево, в сторону склона. Нервы постепенно отпускало. Мышцы, которые перед этим чуть не свело от напряжения, начали расслабляться. Вскоре он даже почувствовал боль в руках, которая на время куда-то исчезла.

Так Андрей прошёл ещё километра два – не останавливаясь, упрямо пролезая через завалы и камни, ни разу не споткнувшись и не оступившись. И когда, наконец, он всем своим существом понял, что опасность миновала, вдруг с яростью сбросил рюкзак и начал лупить лыжной палкой по растущей рядом лиственнице, крича всевозможные ругательства в адрес ничего не подозревающего медведя, обзывая его самыми ужасными и обидными словами, какие только могли прийти ему в голову.

Постепенно истерика прошла, но руки и ноги его ещё долго дрожали. Андрей сел прямо на рюкзак и закурил.

Главное, что он выкрутился из самой неприятной истории, какая только могла с ним здесь произойти. Он не единожды встречал медведей во время своих многочисленных походов и экспедиций. Но такой случай явной агрессии со стороны хищника был в его практике впервые!

«И ведь сам во всём виноват! – продолжал распинать себя Андрей. – Неужели непонятно, раз есть похоронка, значит, где-то рядом непременно находится её хозяин. Я совершенно расклеился! Я забыл об основном: со мной ничего не должно случиться, потому что от этого зависит не только моя жизнь, но и жизнь Витьки! Он там один, он в меня верит! А я делаю одну глупость за другой!..»

Пока Андрей курил, ругая себя, заморосил дождик. Он был мелкий, осенний. Часы показывали без двадцати три. Светлого времени оставалось не больше шести часов. Сколько он ещё сможет пройти сегодня?..

Думая об этом, он отказался от идеи выпить половину бутылки с водой, хотя пить очень хотелось.

– Поехали! – скомандовал он себе, надевая рюкзак горящими от прилипших перчаток руками.

Действительно, нужно было двигаться вперёд. Как бы ему не хотелось посидеть, чтобы прийти в себя от пережитых событий, но он обязан идти! Об усталости придётся забыть. В горах с разбитой ногой находится его товарищ, его друг, который рассчитывает только на него, больше ему надеяться не на кого…

Постепенно тайга поредела. Чем выше Андрей взбирался на возвышенность, тем светлее становилось вокруг. Идти в горку было тяжело, натруженные ноги гудели, но всё же он был рад, что идти пока может. Вчерашние восемь хариусов придали ему сил. И хотя сегодняшний день складывался не самым удачным образом, Андрей верил, что всё он выдержит, всё переживёт.

Когда он достиг вершины горки, то увидел там огромную, уходящую к горизонту, топкую марь. Этим, собственно, и отличается марь от верховых болот: она часто располагается не в низине, а на возвышенности. И питает её исключительно вечная мерзлота, находящаяся под небольшим, не толще полутора метров, слоем почвы и торфа. Марь опасна только летом, когда идёт интенсивное таяние мерзлоты. Зимой же её схватывает лёд, и она может служить отличным местом для прокладывания так называемых зимников – сезонных дорог для вездеходов, машин типа «Урала» и прочей тяжёлой техники.

Марь занимала обширное плоскогорье. И Андрей с сожалением отметил, что пока всю её не пройдёт, не сможет увидеть водораздел Сыни и Эймнаха, к которому ему необходимо двигаться. Его это сильно расстроило. Но в то же время в нём появилась какая-то решительность.