Русская спасительница скрылась, за ней ушел и таинственный упырь Ефан (где-то Юсуп уже слышал это имя. Уж не Гиберт ли его произносил?), плотно прикрыв за собой дверь.

Остатки осветительной жидкости быстро испарялись, вокруг становилось все темнее и темнее. Перешагивая через ступеньки, Юсуп бесшумно поднялся и застыл около двери, прислонив ухо к дубовой поверхности.

Из холла не доносилось ни звука. Чьи-то голоса – скорее всего, из зала.

Тогда он тихонько приоткрыл дверь, сделав шаг назад и свободной рукой вынув из кармана трубку. Этот Ефан вполне мог поджидать с той стороны. Упыри похожи интеллектом на диких зверей и очень хитры. От них всегда можно ожидать любых каверз.

Может, он заметил Юсупа в темноте и уже сообщил своим сородичам…

Холл был пуст. Никого. Все гости собрались в зале, как и хозяйка.

Юсуп вышел из подвала, прикрыл дверь и, отойдя на несколько шагов, замер в тени, рассматривая лестницу. На втором этаже тоже никого не наблюдалось. Пройти в зал можно было без всяких помех. Слиться с толпой, найти Алаиду.

Но.

Нужно было еще попасть на чердак. Алаиду тревожить рано. Пускай себе наблюдает за Аишей, собирает полезную информацию. А Юсупу пора на улицу.

Он прошел через холл и вышел на крыльцо. Уже стемнело окончательно, и пустынную дорогу освещали фонари. Над крыльцом тоже горел фонарь, отбрасывая свет на пожилого упыря. От него так резко пахнуло нечистью, что Юсуп вздрогнул и вскинул трубку мундштуком вперед. Только за долю секунды до появления спасительного лезвия юноша сообразил, что упырь не собирается делать ему ничего плохого. Он просто курил.

Пожилой упырь вскинул мохнатые брови и, вынув трубку изо рта, поинтересовался на чистейшем английском.

– Тоже решили отдохнуть от общества, сэр?

Интересно, сколько ему лет? Шевелюра седая – без единого темного волоска, кожа вся покрыта старческими пятнами, щеки обвисли. Выглядел он годков на сто пятьдесят! Ему бы пора уже давно быть в могиле. Юсупу говорили, что упыри, как и люди, стареют и умирают. Однако сейчас перед ним стоял какой-то бессмертный кровопийца.

Чтобы не выглядеть глупо, Юсуп засунул трубку в рот. Кончик языка защипало. Еще бы – мундштук насквозь пропитался чесноком. Хорошо хоть яд не выступал, пока не выскакивало лезвие.

– Да вот, сэр, покурить вышел. Не могу без табака – хоть умри!

– Да-а, – протянул старикашка. – Как привыкнешь к нему, так, почитай, и смерть твоя уже не за горами. Вредная штука – табак, а все равно хот-ца!

Упырь явно был сыт и новой крови не жаждал. Его тянуло на разговоры. А вот Юсупу медлить было нельзя. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, поглядывая по сторонам. Около калитки стояло по крайней мере три свободных экипажа в ожидании хозяев. Тоже хорошо.

– Вот я, к примеру, заказываю табак из самой Англии. Вы, судя по хорошему произношению, англичанин, поэтому понимаете, о чем я говорю…

На крышу можно было влезть только с обратной стороны дворца. Но не идти же на глазах у этого чрезмерно говорливого упыря! Что делать?

– …да и курить его не очень приятно. В горле потом вкус такой противный, понимаете…

– Извините великодушно, – Юсуп мягко прервал пожилого, – но я, кажется, забыл кое-что. Жена попросила привезти ей накидку, а то возвращаться домой будет прохладно. Еще раз приношу свои извинения, но мне пора. Надо успеть, пока не закончился банкет.

– Накидка? – переспросил упырь, попыхивая трубкой. – Помню, у моей первой жены тоже была накидка из леопардовой шкуры! Знаете, какую цену заломил турецкий торгаш за нее?! Правильно, лучше вам и не знать…

Кучер первой кареты оказался молодым пареньком с длинным носом и напрочь отсутствующим выражением на лице. Кажется, он уже успел напиться, так как не ожидал, что хозяева появятся скоро.

– Парень, слушай, – Юсуп подошел и решительно залез в карету, высунув наружу голову, – даю тебе шесть золотых прямо сейчас, если ты без лишних разговоров отвезешь меня за угол дворца, и еще три золотых, когда вернусь, – за то, что ты останешься на месте и никому ничего не скажешь. Идет?

До парня дошло только что-то насчет золота, но этого было достаточно. Помычав нечленораздельно, он согласно кивнул и, прикрикнув на лошадей, помчался за ближайший угол дворца.

На всякий случай Юсуп отъехал подальше, оставив карету в неприметном и неосвещенном закоулке между двух таверн, а сам вернулся к дворцу пешком. Парень, получив свои шесть золотых, попросту уснул в карете.

До дворца Юсуп добрался спустя всего две или три минуты. С обратной стороны он выглядел еще мрачнее. Освещались здесь только бойницы, все же остальное погрузилось во мрак, и из этого мрака исходил такой отталкивающий запах, что Юсуп с трудом подавил желание развернуться и бежать прочь в дом купца Калахи. Однако воспоминание о смерти родителей толкнуло его вперед.

…Горящий квартал встал перед глазами…

Дальше тело действовало самостоятельно.

Мгновение – и Юсуп, ловко перепрыгнув через высокий забор, замер в кустах, присев на корточки.

Ветер принес запах травы, вина, пота… нелюдей поблизости не было. По крайней мере с наружной стороны дворца.

И все.

Откуда-то из подворотни доносилась пьяная ругань двух бездомных, добывших еще одну бутылку хмельного зелья. Больше, кажется, никого.

Юсуп короткими перебежками приблизился к стене. Оставалось самое главное – подняться. Словно вспомнив о недавнем висении на стене города, кончики пальцев Юсупа задрожали. Но поздно отступать.

Камень под ладонями был холодным и шершавым. Почти как там, на стене. Но здесь он был еще каким-то… скользким, что ли? Не для людей этот дворец строили. Недаром выбрала его Аиша под жилье. Знала, куда переезжает.

Как и в любой постройке турков, между камнями имелись широкие трещины. Цемент сыпался из-под пальцев, крошился и давал возможность зацепиться лучше.

Минут через десять Юсуп тяжело перевалился через карниз и оказался на крыше. Мгновенно налетел холодный ветер, проникнув под плащ и окутав горячее тело. Юсуп почувствовал, что спина его покрывается мелкими противными мурашками. И пальцы по-прежнему дрожат.

Это плохо. Надо собраться. Впереди еще много чего ожидает. Нужно быть предельно осторожным.

Отдышавшись, Юсуп продолжил путь к чердачному окну. Дальше было полегче. Крыша представляла собой плоскую поверхность с плавными изгибами и всего одним острым верхом – там, где находился флигель и где, собственно, располагался вход на чердак. Идти по крыше не составляло особого труда. Трудно было передвигаться бесшумно, потому что ноги постоянно скользили по металлической поверхности, так и норовя обо что-нибудь споткнуться.

Луна на небе не показывалась. Закрытая плотным слоем облаков, она лишь слабо пробивалась сквозь них мутно-желтым свечением.

Вот Юсуп миновал еще один поворот, оказавшись как раз над крыльцом. Скрюченная тень в свете фонаря показывала, что пожилой упырь все еще там. Сквозь вой ветра Юсуп расслышал его не слишком внятное бормотание:

– …а кровь-то ежели свежей пить, то… чеснок никак не употребляю, даже не нюхаю… и говорил же ей, дуре пяточковоносатой…

Бедняга совсем выжил из ума и разговаривал сам с собой, перескакивая с темы о вреде чеснока на старческий организм упыря на тему пользы пития крови молодых девственниц.

Послушав немного, Юсуп направился ко входу на чердак.

Дверь, как и предполагалось, была плотно закрыта на висячий замок. Ну, а раз предполагалось, то на этот случай в кармане плаща Юсуп нащупал небольшую отмычку. Хорошая штука, заговоренная. Стоит вставить ее в замок и, если он не зачарован, язычок тотчас отходит – проходите, пожалуйста!

Оказалось, что этот замок не зачарован. Дверь легко и совершенно бесшумно растворилась, и Юсуп замер в изумлении.

Изнутри лился мягкий матовый свет. Казалось, что это и не свет вовсе, а туман – только плотный, как желе. Клубы его вырвались наружу и взлетели вверх, подхваченные порывом ветра. Юсуп отпрянул назад, не зная, что делать. Этот свет мог быть каким-нибудь неведомым ему заклятием.