Мне сразу удалось (как я тогда думала) найти верный тон. Нас связывают отношения в рамках договоренности. Все.

— Хорошо, что вы купили именно джинсы. Я всегда мечтал о таких.

— Вот как…

— Ну да. Когда я сел, они были в дефиците.

Он посмеивался над собой. Сегодня он был другим, спокойным и уверенным, но насмешливая дерзость пробивалась во взгляде.

Мы не вспоминали о вчерашнем. Нет, не правда, мы о вчерашнем не говорили.

Я позвонила на работу и сказала, что сегодня не приду. Эта работа — хорошо оплачиваемая синекура — часть моего наследства. Наравне с квартирой, дачей, машиной и господином Скоробогатовым.

Мы сели в гостиной у стола, налили себе кофе и закурили. Я выбросила вонючие сигареты господина Скоробогатова и выложила на стол свои. Он поморщился, но промолчал.

— Что из недвижимости удалось сохранить? — спросил он тоном хозяина.

— Все, — подчеркнуто почтительно ответила я.

Тоном приказчика. И добавила:

— Я выполнила все три пункта договора: дождалась вас, не вышла замуж (что было легко: не было ни желания, ни желающих — об этом я, понятное дело, не упомянула) и не продала ничего из оставленной мне недвижимости.

Я постаралась сохранить ровный тон, но мой собеседник с неожиданной чуткостью сразу заметил затаенную обиду, сверкнул глазищами:

— Не обижайтесь. Я никогда не умел ладить с дамами. Все, что ваше, — ваше. Я просто должен все посмотреть. И еще: как долго будет длиться процедура оформления документов? Мне нужны паспорт, права, свидетельство о браке, прописка…

— Гена займется. Это не сложно. Теперь все можно сделать быстро, были бы деньги.

— Так, деньги. Это правда, что можно легко обменять доллары?

— На каждом углу.

— А со мной сидели мужики за то, что продавали баксы… И сроки им шли не малые… Я ушел, они остались.

Он покачал головой, удивляясь. Задумался, что-то вспоминая, его лицо отяжелело, стало строже и старше.

Он выглядел чужим, непонятным и даже пугающим.

Перехватил мой взгляд, встряхнулся, повторил:

— Так, деньги… У вас есть права?

— Что?

— Я спрашиваю: есть ли у вас права, то есть можете ли вы водить машину?

— Ну, это два вопроса. И есть два ответа: да — у меня есть права, нет — я не могу водить машину.

— Как это может быть?

— Очень просто. Когда возникла необходимость, Академик настоял, чтобы я получила права. Я их получила, и на этом все кончилось.

— И вы что же, ни разу не сидели за рулем?

— Ну почему? Я несколько раз возила Академика на дачу. Мы всегда выезжали очень рано, пока не было никакого движения, и ехали очень медленно.

— Ну и чудесно. Именно так мы завтра и поступим. Выедем рано и поедем очень медленно. На дачу.

Мы съездили на дачу, после чего господин Скоробогатов скоро разбогател (это у меня такой каламбур), и все понеслось-покатилось.

Моя жизнь изменилась мало. Просто я стала больше готовить. Намного больше. Господин Скоробогатов тоже готовил. Однажды, вернувшись домой, я обнаружила в сковородке на плите гору жареной картошки. В другой он оставил мне на завтрак восемь вареных яиц.

Самого господина Скоробогатова я почти не видела и понятия не имела, где и с кем он пропадает. Общались мы посредством записок, которые писали друг другу на длинном листе бумаги, пришпиленном к стене на кухне.

К моей помощи господин Скоробогатов прибегал дважды: для похода по магазинам одежды и для обряда бракосочетания.

Обряд был назначен господином Скоробогатовым через месяц после знакомства. Я узнала об этом из записки: "Л. Сочетаемся завтра в 14. Банкет в 18. От вас 10 человек. Платье будет к 10. Парикмахер к 11.

Хорошенько выспись. К.".

Я составила список своих гостей. Их оказалось ровно десять. Я сделала шесть звонков. Четверо ответили восторженным согласием. Один абонент фыркнул в трубку: «Обалдела?», а Гена сказал, что приглашен со стороны жениха.

Я выспалась и позволила сосредоточенной девушке и ее юной ассистентке заниматься моим лицом и моими волосами.

К часу приехали девчонки, потрясенные событием. Они ахали в четыре глотки и таращили восемь глаз. До чего женщины любят свадьбы! А уж в нашем возрасте…

Мы быстренько выпили по рюмке, закусили, и они обрядили меня в роскошное длинное платье из плотного шелка персикового цвета.

Меня забавляло их серьезное, трепетное отношение к моей свадьбе. Впрочем, они ведь не знали, что это фарс.

За нами приехали, и мы, погрузившись в две машины, поехали в загс.

Господин Скоробогатов ждал меня на ступенях, и я имела возможность взглянуть на него со стороны. В строгом темном костюме он был очень неплох. Волосы у него несколько отросли, а лицо от городской жизни побледнело и с него сошел грубый загар.

Он держался очень прямо, был напряжен и выглядел настоящим женихом, и, когда легко сбежал мне навстречу, я перехватила одобрительное переглядывание моих девчонок.

Его жесткая ладонь, с которой еще не сошли многолетние мозоли, дрожала, когда он взял мои пальцы, и я удивилась такому волнению. Да он сентиментален!

Обряд заканчивался предложением поцеловаться, что мы и сделали. Вернее, я коснулась губами холодных неподвижных губ моего мужа. Это был наш первый поцелуй.

У господина Скоробогатова было опрокинутое лицо, и он казался готовым упасть в обморок. Его вид вызвал во мне неожиданный укол нежности, такой же, как когда я впервые дотронулась до его плеча и оно доверчиво и покорно вошло в мою ладонь.

Я крепко сжала его локоть и шепнула, стараясь скрыть мою растроганность:

— Эй, мы уже женаты. Поцелуй меня, и пойдем отсюда!

Он ошалело взглянул на меня и, пошатнувшись, ойкнул, и рассмеялся, и крепко обнял меня за талию, и воскликнул, искренне радуясь:

— Ребята, я женат! Я женат на лучшей женщине в мире! Ура!

И ребята — три незнакомых мне мужика и Генка — тоже крикнули «ура!», и «ура!» крикнули мои девчонки, и неожиданно к ним присоединились официальные лица, и мы, радостные, словно школьники после уроков, выскочили из регистрационного зала.

Костины ребята и мои девчонки на удивление быстро сдружились, и все время до банкета мы где-то бродили, совершая короткие броски от одного места до другого на нескольких машинах, садясь всякий раз в другом составе, и пили шампанское, и танцевали под магнитофон, и мои девчонки тискались с ребятами.

И я уже знала, что ребят зовут Олег, Виктор и Сергей. А Генку я знала давно. Он был адвокатом и человеком, близким Академику, он присматривал за мной и улаживал все мои дела, пока я ждала Костю.

Честное слово, я тогда так и подумала: «Пока я ждала Костю» — так подействовала на меня атмосфера этой бутафорской свадьбы. Периодически я забывала о том, что это фарс, искренне радовалась происходящему и обнималась с Костей, откидываясь в его сильных руках. Я забыла о возрасте, веселилась, смеялась, пила, танцевала. Господи! Это ведь была первая моя свадьба.

В первый раз я вышла замуж в 18 лет. Сереже было почти 25, он был геолог, носил довольно жидкую русую бороду, играл на гитаре и пел. Я влюбилась в него без памяти. Мы подали заявление в загс в тот день, когда мне исполнилось 18, и через месяц расписались. Прямо в загсе мы выпили со свидетелями шампанского и поехали в Бронницы к Сережиной матери.

Там ждал меня сюрприз. Подарок от Сережи.

Практически единственный, который я от него получила. Зато такой, какого никто другой мне не делал.

Второй раз я вышла замуж в 38 лет. Моему мужу было ровно вдвое больше. Нас расписали на дому. А потом мы обедали с регистраторшей и двумя важными стариками — друзьями Академика, нашими свидетелями. После обеда новобрачный прилег отдохнуть, а я вымыла посуду и села читать учебник по органической химии.

Ай да свадьба! Шальная, молодая, с шутками, розыгрышами… Такая прекрасная!