Чистейший ад, оживший и сошедший на землю, апофеоз безумия. Многие воины предпочитали броситься на собственный меч, покончить самоубийством до того, как нечеловеческие глаза, расположенные поверх клацающего птичьего клюва повернутся в их сторону, чтобы запечатлеть, найти, высосать душу.

   - Тенит! - прохрипела Альтин, пытаясь удержать ментальный щит - величайший магистр Радуги не била заклятиями, держала щит, обычный ментальный щит успокоения, но только это помогало очень мало. Помогало только самым стойким, что же касается остальных... Рядом размазывая слюни и воя от ужаса корчилась Земляничка, загребая землю в эпилептическом припадке и многие люди, находившиеся на холме не отличались от неё практически ничем. Один из молодых адъютантов выхватил меч и перерезал себе горло. Другой сидел на земле и хохотал словно одержимый, перебирая песок из одной ладони в другую, а затем он поднялся и раскинув руки побежал вниз, изображая бабочку, пытаясь улететь. Щит расступился, выпуская его на свободу и твари набросились на безумца раздирая на куски заживо в агонии непрекращающегося воя.

   Тенит всхлипнул. Справиться с ужасом оказалось сложно, но он услышал. Он понял.

   Хагес и Юль держались за руки, черпая силы в источнике друг друга и продолжая методично слать заклятия одно за другим, давно уже утратив связь с реальностью.

   Рядом на последнем пределе поливал огнём Саламандра, не давая тварям взять холм штурмом. Цепью выстроились десять оставшихся в рассудке охранников, сомкнули ряд, обнажая мечи, готовые взять на себя первую волну. Эйке стояла на коленях, держась за виски. Из её носа лилась кровь. Не прекращая командовал Вут, пытаясь сделать всё, что возможно и невозможно, но попав в адскую мясорубку командиры не слышали приказов.

   - Используй источник. Немедленно!!!!

   - Да, госпожа!

   Тенит опустил одеревеневшие руки, уставшие ткать кокон защиты. Любовно погладил сумку. Стоило закопать книгу. Эта история смогла бы выжить, но он не смог заставить себя расстаться с ней, словно наркоман знающий ответ, но верящий, что возможно сможет однажды... Он выдохнул закрывая веки, разыскивая внутри себя забытый островок спокойствия и умиротворения. Это оказалось очень трудно сделать в окружающем безумии, но Сирена сумел. Недаром основными уроками, на которых Альтин загоняла книжника, являлась концентрация.

   - Не надо, Тенит! Стой! - Что-то сообразив, пытался докричаться Саламандра. Пытался, но не смог.

   Последнее, что запомнил Тенит, руки трясущие его за плечи и наполненные отчаянием янтарные глаза.

   - Нееееет!!! - А затем Альин дотянувшись до Пира, отшвырнула его назад, отвесив пощёчину наотмашь.

   И после этого Сирены не стало. Он потянулся к силе внутри себя, сияющему магическому озеру и снял печать. Печать наложенную на него при рождении, так должно было быть. Он пришёл сюда, зная, что умрёт, единственный из всех, кому госпожа Альтин не оставила шанса. Это было предопределено, его рождение и его смерть.

   Настоящее время. Птицы в клетке не поют.

   Ночью луна целовала веки, а на рассвете их будило солнце. Солнце смешанное с губами Кэра. Открыв глаза Тенит обнаружил себя на ложе в комнате первого этажа. В распахнутые ставни врывался бодрящий ветер и распевал в зелёных ветвях невидимый соловей.

   - Просыпайся, соня, - ласково шепнул Кэр, осторожно нежа пальцами, подразнивая лёгкой щекоткой. Во сне Тенит льнул к нему доверчиво и беззащитно, но проснувшись, тут же попытался уползти. И всё что оставалось демону, протянуть ему одежду. - У нас с тобой много дел, на весь день.

   Иногда он был удивительно человечен. В такие моменты он казался почти человеком. Тенит даже не улыбнулся в ответ, сел и одеваясь завертел головой, Кэр взъерошив белые волосы, молча придвинул Тэниту сумку.

   - Я не трогал, Тэнит, - сообщил он, напоминая ребёнка, отчитывающегося перед строгим взрослым или взрослого любующегося непослушным ребёнком, готовым выполнять любые его капризы.

   - Но эта история принадлежит мне, - В голосе скользнул отчётливый приказ, и стало ясно, кто здесь подчиняется, а кто подчиняет, или неясно.

   - Конечно. Когда она будет закончена. - Тенит равнодушно поднялся. Далёкий и неприступный, как ледяные вершины загадочных самоцветных гор, таящих в себе сокровища, но не найдётся безумца рискнувшего забраться так высоко.

   - Я подожду, - Кэр принялся скатывать матрас. Он ни секунду не сидел без дела, всё время двигался, что-то мастерил.

   - Птицы в клетке не поют, - меланхолично отметил Тенит, с удивлением рассматривая преобразившееся жилище. Расписные стены, украшенные плетёнными панно, высокие потолки разрисованные алыми и синими драконами. Пока он спал, Кэр восстановил первый этаж практически полностью, и не приходилось гадать, что такая же участь ждёт и весь дом в течение ближайших дней. Демоны не спят, а Кэр не любил бездействия.

   - Дурные, - Кэр выпрямился, с лёгкостью вскидывая матрас на плечо, убрал его в шкаф, задвинул створки.

   - Думаешь? - Тенит повернулся с удивлением рассматривая Кэра, словно впервые видел. - Тогда почему ... - Кэр подошёл и накрыл ему рот ладонью.

   - Что хочешь на завтрак, Тенит?

   Тенит вцепился в его запястье, но смог сдвинуть ладонь лишь потому, что Кэр пожелал её опустить. При желании Тенит мог повиснуть на его руке, и она бы не сдвинулась с места.

   - Твой расчлёненный труп, убийца!!!! - рявнул Тенит и тут же пожалел о том, что утратил самообладание, потому что Кэр звонко расхохотался.

   - Могу устроить, - промурлыкал он, обнимая вырывающегося парня кольцом рук, поцеловал за ухом. Тенит мог сколько угодно сопротивляться, но демон с места не сдвинется, не отпустит пока не пожелает сам, книжник ощущал себя беспомощной щепкой во власти чудовищной нечеловеческой силы, бесполезное сопротивление, имитация борьбы. - Ты уверен, что хочешь получить такое блюдо?

   Тенит с силой пнул его ногой в голень, зашипел скривившись от боли.

   - Ничему не учишься, - вздохнул Кэр притворно.

   В душе он улыбался и сквозь чёрную ласку взгляда Тенит видел другие переливающиеся ртутной радугой глаза с вертикальным зрачком. И струящиеся вниз алые волосы, проглядывающие сквозь поддельную личину.

   С недавних пор, книжник начал видеть истинный облик, и это было особенно мучительно. Настолько мучительно, что хотелось вырвать собственные глаза и скормить их псам.

   - Я не Тайра! - прошептал он, ниточкой сжимая побелевшие губы. - Ты ошибся демон. Тайры не существует.

   - Твоя магия внутри меня, Тенит, - равнодушно оборвал демон. - Назови её любым именем, суть не измениться.

   Память прошлого. Орден.

   - Госпожа, прошу вас, выслушайте. Я не могу оставаться вашим учеником, назовите другого, в ордене много достойных.

   - По твоему я совершила ошибку? - Выслушав поток слов, которые обиженный насмешками одноклассников Тенит исторг на неё, госпожа Альтин неприятно усмехнулась. Привычно двинула рукой, поправляя узел идеально уложенной причёски. Жест подсказывающий, что и магам свойственна неврастения.

   - Заявить подобное магистру... Тенит, прежде чем опрометчиво бросаться словами, стоит задуматься над содержанием, раз на причины эгоизм не распространяется. Твоя форма дипломатии совершенно отвратительна, быть моим учеником высочайшая честь. И смею тебя заверить, я не выжившая из ума старуха, которая потакает своим прихотям без причины. А даже если и так, обсуждать с тобой свои поступки я совершенно не намерена.

   Наставница сидела за столом, разбирая бумаги, удобно устроившись в роскошном кресле с высокой спинкой, и вот впервые соизволила поднять голову, чтобы взглянуть на обнаглевшего мальчишку, отнимающего драгоценное время всяческими глупостями. Кабинет госпожи Альтин занимал собой целый зал, представляясь уютной, со вкусом обставленной гостиной, удобной для проведения собраний и различных мероприятия. Но в первую очередь это был личный кабинет, с резными жаровнями, диванчиками заваленными расшитыми подушками, креслами красующимися пледами ручной работы. На одной из полок шкафов, вместе с архивами и документацией, пряталась корзина с вязаньем. Горшки с цветами, причудливые салфеточки и разные мелкие безделушки усиливали эту иллюзию домашества. Словно попал не в кабинет строгого директора, а в обиталище доброй бабушки. Знающих "железного магистра", это не вводило в заблуждение. Занавеси на стрельчатых окнах струились прихотливыми складочками, а на широком подоконнике госпожа Альтин выращивала рассаду для собственного огорода разбитого в саду. Отработка на нём считалась трудовой повинностью. За свои драгоценные петунии и заморские плоды неведомого происхождения госпожа Альтин запросто могла скрутить голову. Раньше директор занималась садом лично, но в последнее время дел на неё навалилось столько, что появляясь в ордене, директор разве что пробегала мимо дорогих сердцу растений, вздыхала и давала нагоняй садовнику.