Обшивка салона сделана из сантиметровых пробковых панелей. Говорят, что их специально заказывали в Старом Свете для оформления яхты, принадлежащей мелкому начальнику из службы миграции. К сожалению, хозяин не дождался новой каюты и утонул вместе со своей лоханкой. Плиты тихо пылились на складе Ордена, пока их не заметил Чамберс. Мимо такой находки Джек пройти не мог. Оценив их качество, он просто наложил на товар лапу и после короткой перепалки с кладовщиками забрал для нужд нашей экспедиции.

С Чамберсом, если честно, связываться не любили. Побаивались. Ему было наплевать на должности и связи. Рассказывают, что один раз ему пытались всучить партию испорченных консервов. Разобравшись, что мясо гнилое, Джек приехал на склад, вытащил начальника на улицу и избил. Потом решил поиграть в боулинг. На месте кеглей оказался начальник склада, а консервные банки пригодились в качестве мяча. Сотрясение мозга, четыре сломанных ребра и выбитые зубы. Чамберсу надо было уходить в экспедицию, и орденское начальство спустило это дело на тормозах. Начальника склада уволили. По болезни. Ну это я так… вспомнил.

На крыше фургона – люк, похожий на корабельный иллюминатор. Толстое, прозрачное стекло, оправленое в крепкую латунную раму. Внутри стало гораздо светлее, чем до этого. Шесть откидных коек в два ряда. По три друг над другом. Среднюю полку можно опустить вниз, превратив ее в мягкую спинку для сидящих на нижнем ярусе. Под нижними лавками – продолговатые ящики (по три отсека в каждом) для личных вещей. В левом (от входной двери) углу фургона – бак с питьевой водой. Рядом с ним – холодильник и оружейная пирамида. Радиостанцию перенесли в водительскую кабину, куда можно пройти, не выходя из фургона (для этого частично убрали перегородку между ними).

Второй грузовик менее интересен. Обычная «рабочая лошадка». В фургоне, изготовленном таким же образом, разместился небольшой кубрик, рассчитанный на трех человек. Он отделен от грузового отсека перегородкой, и войти в него можно только через водительскую кабину. Все остальное пространство предназначалось для груза и мелких ремонтных работ. Для этих целей внутри фургона установили небольшой верстак и ящик для инструментов.

Пока мы обкатывали транспорт, ремонтники починили разбитый Тернером джип. Здесь ничего особенного не было. Стандартный «Лендровер», 1987 года выпуска. Дизельный движок объемом два с половиной литра, к которому приложили руки парни из портовых мастерских. На крыше сделан люк, над которым смонтировали пулеметную турель. Самого пулемета еще нет – я так и не выбрал время, чтобы съездить в портовый арсенал Ордена.

Все машины были радиофицированны. На «пассажирском» грузовике установлена двухдиапазонная радиостанция Harris AN/URC-94. На второй грузовик и джип поставили голландские VRC-4622. Их радиуса действия (около семидесяти километров) вполне хватит для связи между машинами.

Через пятнадцать дней вернулся Джек Чамберс. Один, без Тернера. Билл остался на Базе, чтобы решить проблему с персоналом. Как я понял – специалистов, которых наш шеф хочет заполучить в команду, ему не дают, а другие претенденты не устраивают.

Первым, кто попался Джеку на глаза, был наш новый питомец. Он, кстати, за две недели прекрасно освоился на территории. Спал у нас в вагончике, жрал что дадут и даже пытался охотиться. За последние семь дней список его охотничьих «побед» пополнился такими бесценными трофеями, как: три мыши, перчатки Карима, моя пластиковая фляга и панама, принадлежащая Эндрю. Мы с Праттом высказали наставнику рысенка свои претензии, и Шайя обещал заняться воспитанием.

– Это кто еще такой? – вытаращился Джек.

– Понятия не имею, – ответил я. – Имя еще не утвердили. Я хотел окрестить Дизелем, а Карим предложил – Ушастым. Есть еще несколько вариантов: Усатая Морда, Обжора и Рино.

– А почему именно Рино? – захлопал глазами Легенда.

– Эндрю Пратт – родом из Невады. Он и предложил. А тебе как больше нравится?

– Вы тут что, с ума посходили за две недели? Что это за зоопарк, черт меня побери?

– Маловат он для зоопарка… – Я взял рысенка, положил на колени и погладил между ушей. Ну да, погладишь его! Он обнял лапами мою руку и попытался укусить. Вот чертенок – одни игры на уме! Секунду спустя Рино передумал кусаться, извернулся и подставил свое пузо. Чеши, мол, давай.

Чамберс запыхтел как паровоз и приказал найти другое пристанище для этого «хищника». Аргумент, что в Порто-Франко нет подходящего зверинца, на него не подействовал. Он дал на выполнение этого задания два дня. Мы с парнями пообещали подумать и через неделю ответить. Джек не обратил внимания на это небольшое расхождение во времени и еще долго бурчал про «придурочных армейских, устроивших себе развлечение, вместо того чтобы работать».

Сначала все думали, что Чамберс настоит на своем решении и Рино придется оставить в Порто-Франко. Карим ходил хмурый, рычал не хуже своего питомца и огрызался на любую реплику начальства. Выбитый зуб водителя, который неосторожно припарковался в опасной близости от рысенка, в расчет не берем. Это так, издержки воспитательного процесса. Как выразился Шайя – «зачатки правил дорожного движения».

Так продолжалось до тех пор, пока однажды утром Джек не выполз из своей берлоги и уселся завтракать. Получил утреннюю чашку кофе и сэндвич с толстым куском ветчины. Он набил трубку, не торопясь покурил и протянул руку за бутербродом. Как бы не так! Завтрака на тарелке не было. Его доедал рысенок. Он улучил момент, когда Чамберс отвернулся, и утащил сэндвич прямо из тарелки. Джек, убитый такой наглостью, даже в чашку заглянул. Наверное, чтобы удостовериться, что кофе не украли.

– Вот сука, – коротко обозначил Чамберс и мягко добавил: – Пришибу заразу!

Рино не стал вдаваться в неинтересные подробности о своей половой принадлежности. Он устроился в тени навеса, заурчал и запустил когти поглубже в мясо. Видимо, решил не сдаваться без боя. До последнего куска ветчины. Проще говоря – пока не отобрали.

Джек ругался минуты три. Рино съел мясо за две с половиной. Выиграв у начальника тридцать секунд, рысенок не стал искушать судьбу и рванул в сторону нашего вагончика. Забрался внутрь и пропал. Через несколько минут он уже осторожно выглядывал наружу. Жутко любопытный шельмец. Хороший аппетит – и ни грамма совести. На ругань Чамберса из ангара вышел перемазанный Карим.

– Что за шум? Убили кого-нибудь?

– Рино, мерзавец эдакий, спер завтрак у начальства, – сквозь смех выдавил я.

– И правильно сделал, – пожал плечами Шайя и вытер руки ветошью. Потом окинул серьезным взглядом фигуру нашего шефа и добавил: – Джек, я давно заметил, что ты слишком много кушаешь. Тебе, черт побери, не хватает моциона. Надо больше двигаться, старина! Может, начнешь бегать по утрам? Медведь уже неделю бегает и, как видишь, прекрасно себя чувствует. Или ты жирок набираешь перед экспедицией? Зря, очень зря. Не будет еды – сожрем тебя.

– Ну вас к дьяволу, парни! – плюнул Чамберс и начал делать новый бутерброд, косясь в сторону нашего дома. – Ворюга мохнатый…

В общем, посмеялись – и разошлись. Карим бурчал что-то невнятное. Единственное, что мне удалось разобрать, так это «жрать надо меньше» и «шляпа старая». Ставлю пятьдесят экю, что эти фразы были адресованы не Рино.

К вечеру, когда наплыв транспорта немного уменьшился, я вылез из ангара и присел покурить. На столе дымилась чашка зеленого чая; повар, насвистывая какую-то мелодию, готовил ужин. Судя по ароматным запахам, доносящимся из кухни, – сейкельский гуляш.

Вдруг со стороны вагончика Чамберса послышался мат, и мимо меня пронесся рысенок. На повороте он запутался в своих лапах и покатился кубарем. Поднялся, спрятался под мой стул и затих.

Через несколько секунд следом за ним появился Чамберс. В одной руке он держал свою неизменную шляпу, а в другой – дохлую мышь.

– Это что такое?! – спросил у меня Джек и показал трупик, который он держал за хвост.

– Местная разновидность грызунов, – пояснил я. – Как видишь, они здесь крупнее, чем в Старом Свете. Крупнее и немного отличаются окрасом…