Проведя тридцать шесть дней в этих негостеприимных краях, оба корабля взяли курс на север. После различных злоключений, в настоящее время не представляющих особого интереса, Уилкс, потеряв «Си-Гал», зашел в Кальяо, посетил архипелаг Туамоту, остров Таити, острова Общества и Мореплавателей и 28 ноября бросил якорь в Сиднее.

29 декабря 1839 года экспедиция снова вышла в море и направилась к югу. Задача заключалась в том, чтобы достигнуть возможно более высокой широты между 160-м и 145-м меридианом к востоку от Гринвича, двигаясь с востока на запад. Кораблям была предоставлена свобода действий, а на случай потери друг друга условились о месте встречи. До 22 января часто наблюдались многочисленные признаки близости земли, и некоторым офицерам мерещилось даже, что они видят ее. Но из их показаний на суде, перед которым Уилксу пришлось предстать по возвращении, вытекает, что члены экспедиции не имели никакой уверенности в существовании южного континента. Лишь по прибытии в Сидней Уилкс, услышав известие о том, что д?Юрвиль открыл материк 19 января, принялся утверждать, что он открыл его в тот же день.

Эти факты зафиксированы в очень убедительной статье, напечатанной гидрографом Досси в «Бюллетене Географического общества».

«Пикок» и «Флайинг-Фиш», потерпев аварии или оказавшись не в состоянии преодолеть бурное море и плавучие льды, повернули на север – 24 января и 5 февраля.

Только «Винсен» и «Перпойз» продолжали трудное плавание до 97° восточной долготы, двигаясь вдоль видимой глазу земли и время от времени приближаясь к ней на расстояние от десяти миль до трех четвертей мили – в зависимости от ширины ледяного припая.

«29 января, – сообщает Уилкс в своем донесении Вашингтонскому Национальному институту, – мы вошли в залив, названный мною бухтой Пайнерс, – единственное место, где мы могли высадиться на голые скалы; но внезапно налетевший шторм, столь обычный в этих морях, отбросил нас от берега. Когда мы выходили из залива, лот показывал глубину в тридцать саженей. Шторм продолжался тридцать шесть часов; после того как нам много раз удалось избегнуть опасности разбиться о льды, мы оказались в шестидесяти милях от залива, в подветренном направлении от него. Так как было весьма вероятно, что открытая нами земля простирается на большое расстояние, я счел более целесообразным следовать вдоль нее к западу, чем возвращаться к заливу Пайнерс, не сомневаясь к тому же, что нам представится случай произвести высадку в каком-нибудь более доступном месте. Однако я обманулся в своих ожиданиях, и сплошной лед все время не давал нам приблизиться к земле. У края ледяного припая мы встретили большие льдины, усеянные глинистыми наносами, обломками скал и камнями; мы смогли набрать такое количество образцов, словно сами отбили их в горах. Покрытая снегом земля была ясно видна во многих местах, и окружавшая нас обстановка почти не оставляла во мне сомнений в том, что замеченные нами отдельные участки суши соединены между собой сплошной линией берега и заслуживают данного нами названия – Антарктический материк. Когда мы достигли 97° восточной долготы, обнаружилось, что ледяные поля отклоняются к северу. Мы следовали вдоль них в этом направлении и очутились в нескольких милях от того места, где Кук в 1775 году был остановлен ледяным барьером».

Залив Пайнерс, где Уилкс подошел к берегу, находился на 140? восточной долготы (137°40' от Парижского меридиана), то есть в том самом месте, где 21 января пристал д'Юрвиль.

30 января с «Перпойз» заметили два корабля д?Юрвиля; американское судно приблизилось к ним на расстояние человеческого голоса, но французские моряки продолжали свой путь, давая понять, что не хотят вступать в какие-либо сношения. Уилкс снова добрался до Сиднея, застал там чинившийся «Пикок» и вместе с ним направился в Новую Зеландию, оттуда на Тонгатабу, затем на острова Фиджи, где туземцами были умерщвлены два молодых офицера из числа участников экспедиции. Острова Дружбы, Мореплавателей, Сандвичевы, устье реки Колумбия на западном берегу Америки; проливы Адмиралтейства и Педжет, остров Ванкувер, Марианские острова, Манила, Сулу, Сингапур, Зондские острова, остров Святой Елены, Рио-де-Жанейро – таковы были многочисленные этапы этого длинного путешествия, окончившегося 9 июня 1842 года в Нью-Йоркской гавани после плавания, длившегося три года и десять месяцев.

Результаты во всех областях знания были значительные, и это первое в истории молодой республики Соединенных Штатов кругосветное путешествие следует признать вполне успешным.

Несмотря на весь интерес, который представляет подробный отчет об экспедиции, а также специальные дополнения к нему, принадлежащие перу ученых Дана, Гульда, Пиккеринга, Грея, Кессина и Бреккинриджа, мы вынуждены оставить без внимания все, что касается уже изученных стран. Этот обширный труд имел по ту сторону Атлантического океана большой успех, что вполне понятно для страны, насчитывающей лишь небольшое количество официальных исследователей.

Одновременно с Уилксом в начале 1839 года капитан китобойного судна «Элизабет-Скотт» Джон Баллени внес свой вклад в дело изучения антарктических земель.

Выйдя с острова Кэмпбелл, расположенного к югу от Новой Зеландии, он 7 февраля очутился на 67°7' южной широты и 164°25' западной долготы к западу от Парижского меридиана. Затем он направился к западу и двумя днями позже, обнаружив на пути многочисленные признаки близости земли, увидел на юго-западе какую-то темную полосу; к шести часам вечера уже нельзя было сомневаться, что это земля. То оказались три довольно больших острова, самый западный из которых был длиннее других. Они получили название островов Баллени. Как легко можно догадаться, капитан принял меры к тому, чтобы пристать, но путь к островам преграждали льды, и среди них не оказалось никакого прохода. Пришлось удовольствоваться лишь определением координат центрального острова – 66°44' южной широты и 162°25' западной долготы.

1 февраля на западе-юго-западе были снова замечены высокие берега покрытой снегом земли; на следующий день до нее оставалось не больше десяти миль. Корабль приблизился к ней, затем спустили шлюпку. Полоска берега шириной в три–четыре фута у подножия отвесных неприступных утесов оказалась непригодной для высадки, и пришлось выкупаться по пояс для того, чтобы собрать несколько образцов лавы, ибо этот остров вулканического происхождения и над его горами поднимается султан дыма.

Еще раз, 2 марта, на 65-й параллели и 120°24' западной долготы с палубы «Элизабет-Скотт» были замечены признаки новой земли. На ночь легли в дрейф, а наутро сделали попытку продвинуться на юго-запад. Но преодолеть ледяной припай оказалось невозможным. Эта новая земля получила название Берега Сабрина. Баллени пришлось снова взять курс на север, и его открытия свелись к этим, хотя и не полным, но достоверным сведениям.

Пришлось выкупаться по пояс

В 1837 году, в то время, когда Уилкс отправлялся в экспедицию, о которой мы только что рассказывали, капитан Дюмон д'Юрвиль представил морскому министру новый проект кругосветного путешествия. Услуги, оказанные им в 1819–1821 годах во время гидрографической кампании, в 1822–1924 годах во время плавания на «Кокий» вместе с капитаном Дюперре, наконец в 1826-1829 годах на «Астролябии», его научные труды и опыт давали ему полное право изложить правительству свои взгляды на то, что следует предпринять для пополнения сведений, собранных им самим и другими мореплавателями о недостаточно исследованных, но очень важных с точки зрения гидрографии, торговли и науки, краях.

Министр не замедлил одобрить предложение Дюмон д'Юрвиля и принял все меры к тому, чтобы обеспечить его просвещенными сотрудниками, на которых можно было бы положиться.

В распоряжение д'Юрвиля предоставили два корвета, «Астролябию» и «Зеле» («Ревностный»); на них погрузили все запасы, необходимость которых была установлена в результате ряда экспедиций последних лет, совершенных французскими мореплавателями. Из числа сопровождавших д'Юрвиля офицеров многие впоследствии достигли высших чинов; то были Жакино, командир «Зеле», Куван-Дебуа, Дюбузе, Тарди де Монттравель и Периго, чьи имена хорошо известны всем, кто знаком с историей французского флота.