Сперва он подумал, что приближается гигантская штормовая волна. Но, увидев ясное небо и спокойный океан, понял, что это была стена водяных брызг, стремительно надвигавшихся на яхту.

Скотт лежал на крыше каюты и загорал. Совершенно случайно, приподнявшись на локте, он увидел стену брызг, приближающуюся к яхте.

— Марти! — в испуге крикнул он.

Ответа не последовало. В мгновение ока оказавшись на краю нагревшейся на солнце деревянной крыши, он соскользнул на палубу и снова крикнул:

— Эй, Марти!

На вид брызги были совершенно безобидны, и все же что-то побуждало его уклониться от них. Вздрагивая от обжигающих соприкосновений босых ног с горячими досками палубы, Скотт попытался обежать каюту. Однако едва начавшееся состязание было им тут же проиграно.

Какое-то мгновение над ним еще оставалось ясное небо. В следующий миг его обдало с ног до головы теплыми искрящимися брызгами.

Затем стена брызг стала удаляться. Весь в сверкающих на солнце капельках, застыв на месте, Скотт стал следить за тем, как она движется над водой. Вдруг его передернуло. Он осмотрел свое тело. Кожу как-то странно пощипывало.

Он схватил полотенце и стал вытираться. Странное ощущение вовсе не было болезненным — оно скорее напоминало приятное покалывание одеколона на свежевыбритых щеках.

Как только Скотт вытерся насухо, ощущение почти пропало. Он спустился вниз и, разбудив брата, рассказал ему о странной стене брызг, прошедшей над яхтой.

Так все и началось.

Паук гнался за ним по сумеречным пескам, яростно перебирая суставчатыми ногами. Тело насекомого представляло собой громадное блестящее яйцо, и оно зловеще подрагивало, когда паук карабкался по безветренным песчаным холмам. Тащившийся за хищником хвост оставлял на песке след из тонких бороздок.

Ужас объял человека. Он увидел ядовитый блеск паучьих глаз, проследил, как хищник переполз через похожую на бревно соломинку. Тело паука, державшееся на едва различимых от быстрого бега ногах, находилось на высоте плеч человека.

Совершенно неожиданно за спиной человека с грохотом, сотрясшим воздух, вырвалось из своего стального заточения пламя. Он вздрогнул — и оцепенение пропало. Жадно глотнув открытым ртом воздух, он резко развернулся и бросился наутек; под его сандалиями заскрипел влажный песок.

Беглец мчался через островки солнечного света и вновь попадал в темноту, маска ужаса застыла на его лице. Дорогу, по которой его гнал страх, пересекали лучи солнца, а по сторонам ее лежали холодные тени. Следом за человеком гнался гигантский паук.

Вдруг человек поскользнулся. С уст его сорвался крик. Он упал на колено, подался вперед и расставленными ладонями уперся в песок, чувствуя, как тот дрожит от яростного стона пламени. Отчаянным усилием приподнялся, сжимая в горстях песок, и вновь бросился бежать.

Оглянувшись, он увидел, что паук уже настигает; яйцеобразное тело с сердцевиной, пышущей смертельным ядом, раскачивалось на бегу. Охваченный ужасом, задыхаясь от гонки, человек бежал что было сил.

Внезапно перед ним оказался край скалы, отвесно обрывающейся во мрак. Человек подбежал к краю, стараясь не смотреть вниз, в зияющий огромный каньон. Гигантский паук мчался за ним по пятам, обнаруживая свое приближение лишь легким поскрипыванием ног по камням. Он неумолимо приближался.

Человек бросился в проход между двумя громадными жестянками, которые высились над ним словно гигантские цистерны. Он стал петлять среди скопления таких же немых громадин с зелеными, красными, желтыми боками, заляпанными серой грязью. Пауку приходилось перелезать через банки, поскольку он не мог достаточно быстро протискиваться между ними. Цепляясь лапами и подтягивая на них свое раздутое тело, хищное насекомое вскарабкалось на верх одной из банок, а потом бросилось стремглав в погоню по их крышкам, резкими короткими скачками перепрыгивая с одной на другую.

Вновь выбежав на открытое пространство, человек услышал, как кто-то скребется прямо над ним. Резко отпрянув и запрокинув голову, он увидел, что паук вот-вот прыгнет на него сверху: две ноги гадины уже скользили по металлическому боку банки, остальные еще цеплялись за крышку.

Онемев от ужаса, человек метнулся в пространство между громадными банками и, то и дело спотыкаясь, бросился бежать зигзагами в обратном направлении. За спиной у него паук вновь вскарабкался на крышку банки, весь подергиваясь, развернулся, описав полукруг, и опять бросился в погоню.

Благодаря этой заминке хищника человек выиграл несколько спасительных мгновений. Выскочив на покрытые тенью пески, он метнулся вперед, обежал высокую каменную опору, проскользнул в другую груду похожих на цистерны предметов. Паук спрыгнул на песок и во всю прыть бросился вслед за ускользающей добычей.

Человек приближался к обрыву, и перед ним замаячила громадная оранжевая конструкция. На размышление не оставалось ни секунды. Изо всех сил оттолкнувшись от земли, беглец перелетел через пропасть и судорожно вцепился пальцами в шероховатый выступ отвесной скалы.

Морщась от боли, он выползал на выщербленный край оранжевого обрыва, а паук тем временем уже достиг края противоположной скалы. Вскочив на ноги, человек бросился бежать без оглядки по узкому выступу. Прыгни паук через пропасть — и все было бы кончено.

Но хищник не прыгнул. Оглянувшись, человек заметил это, остановился и стал наблюдать. Неужели теперь, покинув владения паука, он наконец в безопасности?

Бледные щеки беглеца нервно задергались, когда он увидел, что паук выпустил пару вязких искрящихся нитей.

Развернувшись, человек снова бросился бежать, хорошо понимая, что, как только эти нити вытянутся на ширину обрыва, они, поднятые потоком воздуха, прилипнут к оранжевому выступу и паук воспользуется ими как мостом.

Беглец ускорил было бег, но ничего из этого не вышло. Ноги ломило от боли, воздух обжигал горло, в боку кололо так, будто под ребра загнали кинжал. Он бежал и скатывался по оранжевому склону, перепрыгивая через проломы, и каждый новый прыжок был отчаяннее предыдущего и давался все с большим трудом.

Еще обрыв. Дрожа всем телом, почти не останавливаясь, человек низко присел, сжался в комок и резко рванулся вперед. Падение было долгим, но наконец он ухватился за выступ и повис. Затем, дождавшись, когда тело перестанет раскачиваться, отпустил руки. У самой земли он заметил, что огромный паук сползает по оранжевому склону прямо на него.

Беглец приземлился на ноги и тут же упал на какие-то бревна. Правую лодыжку пронзила острая боль. Неимоверным усилием он поднялся на ноги: бежать, только бежать. Над головой раздался скрип паучьих ног. Беглец метнулся к очередному обрыву, заколебался было, но затем бросился навстречу неизвестности. Перед глазами промелькнул угол металлической рамки, толщиной в руку, за который он попытался ухватиться...

Безуспешно. Размахивая руками и ногами, он продолжал падать вниз. Навстречу ему с угрожающей быстротой надвигалось дно каньона.

Он должен был пролететь мягкий, пестрящий цветами выступ. К счастью, этого не случилось. На самом краю выступа беглец приземлился на ноги, потерял равновесие и, падая на спину, кувыркнулся назад, чуть не свернув себе шею.

Он лежал на животе. Дыхание было прерывистым — ему не хватало воздуха. Кругом стоял запах прели. Щека беглеца прижималась к чему-то шероховатому.

Наконец сознание опасности вернулось. Отчаянным напряжением тела он сумел приподняться и увидел, что паук; опять плетет призрачный мост своей паутины. Было ясно, что хищник не заставит себя долго ждать и сбежит по нему вниз.

Со стоном вскочив на ноги, человек замер на мгновение, шатаясь от усталости. В лодыжке еще оставалась боль, дышать было тяжело, — зато все кости остались целы. И опять рывок — прочь от паука.