— Лайонел!

— Со мнойвсе в порядке!

Он осторожно опустился на левое колено, чтобы оказаться пониже, где не такой жар. Что ж, другого выхода нет. Он не может оставаться здесь.

— Лучше найди Фишера! — крикнул Барретт.

— Что?

Он не понял, то ли она не расслышала, то ли пришла в ужас от его слов.

— Лучше-найди-Фишера!

Молчание. Барретт понимал, что мысль о том, чтобы одной пройти через дом, вызывает у нее ужас.

— Это единственный выход! — крикнул он.

Эдит долго не отвечала. Потом послышался ее голос:

— Хорошо! Я сейчас вернусь!

Барретт какое-то время оставался недвижим и надеялся на Бога, что она не столкнется ни с чем необычным. В ее душевном состоянии это стало бы катастрофой. Он нахмурился. «Не могу же я просто вот так стоять, лучше пойду выключу этот пар».

И вдруг оглянулся: справа ему послышался какой-то звук. Но там не было ничего, кроме клубящегося пара. Барретт прищурился. Пар клубился, густой и белый, принимая разные формы. Человек с испорченным воображением может увидеть в нем что угодно.

Барретт с шипением втянул в себя воздух. Смешно! Он встал и начал пробираться по полу, пока не ударился подбородком о деревянную скамью. Снова опустившись на колено, он засунул руку под скамью к вентилю, а не найдя его, пополз вдоль скамьи, нащупывая.

И вдруг замер. На этот раз явно раздался какой-то звук, как будто что-то... ползло? Несмотря на жар, по спине пробежала дрожь. «Смешно!» — пробормотал Барретт и пополз дальше. Неудивительно, что за этим домом числится столько жертв: его атмосфера невероятно благоприятна для обмана чувств. Услышанный звук, вероятно, исходил от того самого вентиля, который он ищет, — наверное, выброс пара от избыточного давления. Здесь становится жутко жарко.

Он ощутил облегчение, когда его рука наконец нащупала вентиль. Барретт попытался повернуть его, но безрезультатно. Постаравшись отогнать предчувствия, он сжал зубы от боли в ноге и вцепился обеими руками в маховик вентиля.

— Заклинило, — произнес он вслух, словно убеждая кого-то в помещении, что проблема из ряда нормальных, и напряг все мышцы рук и спины в попытке повернуть вентиль.

Но тот не сдвигался.

— О, только не это!

Барретт глотнул и вздрогнул от жгучего воздуха в горле и груди. Вот попал так попал! И все же это физическая проблема: дверь разбухла в раме, паровой вентиль заклинило — этого следовало ожидать в старом доме. Сейчас вернется Эдит с Фишером. В самом худшем случае он может лечь на пол и поливать лицо водой, пока...

Он рывком обернулся. Снова тот же звук, слишком отчетливый, чтобы приписать его воображению. Действительно, как будто что-то ползло, будто змея лениво шевелилась на полу. Лицо у Барретта окаменело. «Ну же, не впадай в детство», — сказал он себе и медленно повернулся, прислонившись спиной к скамье и вглядываясь в клубы пара. Если это в самом деле какое-то явление, нужно просто не терять голову. В доме нет ничего такого, что могло бы причинить вред, если не впадать в панику.

Он прислушался, поморщившись от боли в большом пальце. Прошла, наверное, минута или больше, и звук раздался снова — плавный скользящий шорох. Барретту представилась лава, тихо текущая по угольному желобу в чан, расплескиваясь, как дымящаяся каша. Его передернуло. «Прекрати, — велел он себе. — Что-то ты стал легковерным, как мисс Таннер».

Снова раздался тот же звук, но на этот раз Барретт не придал ему значения. «Обилие психических феноменов в царстве доверчивости» — всплыла в уме фраза. Вот именно. Он машинально вдохнул и застонал от огня в горле и груди. Где же этот чертов шланг? От кафельного пола уже начали болеть колени.

Нащупав струю воды, Барретт издал удовлетворенный хрип и стал шарить рукой по полу.

И вдруг вскрикнул и отдернул руку. Она прикоснулась к какой-то горячей слизи. Барретт поднес руку к лицу и посмотрел на нее. Было темно, и ему пришлось прищуриться. Сердце его замерло. К ладони и пальцам пристала какая-то темная тина. С приглушенным вскриком он быстро нагнулся и потер ладонью об пол. Что это, Господи помилуй? Расплавился раствор между плитками? Или что-то...

Он так резко обернулся, что ощутил боль в шее, и с колотящимся сердцем вгляделся в мутный пар. Звук послышался вновь, теперь громче, он приближался. Барретт бессознательно попятился, пытаясь что-то разглядеть. Машинально проведя рукой по глазам, он размазал слизь по лицу и с возгласом отвращения стер ее левой рукой. У слизи был смутно знакомый запах. «Куда, черт возьми, запропастилась Эдит?» — вдруг подумал Барретт и на мгновение ощутил панику, представив, что она никому ничего не сказала и оставила его здесь взаперти из-за того, что произошло между ними.

— Нет, — пробормотал он. Это нелепо. Она вот-вот вернется. Лучше добраться до двери и подождать.

Он кое-как поднялся на ноги и похромал прочь от звука, мысленно представляя огромную медузу, волочащую по полу свое прозрачное трясущееся тело к нему. «Хватит», — оборвал он сам себя. Нужно добраться до двери. Барретт вгляделся в клубы пара, но не смог определить, где дверь. Звуки продолжались — вялые волочащиеся шорохи. По спине пробежали холодные мурашки. Нужно собраться. Главное не впадать в панику.

Барретт вскрикнул, когда нога погрузилась в горячую, вязкую слизь. Он отскочил назад, поскользнулся и, ударившись локтем об пол, снова закричал от острой боли, пронзившей руку доплеча. И скорчился на полу.

Вдруг он ощутил, как слизь, словно разогретый желатин, толкнула его в бок. Барретт отшатнулся, и на него нахлынул запах. Это был запах гниения — запах пруда! «Он пробрался внутрь», — в ужасе кричал его ум. Барретт скорее поднялся на колени. Дверь, где дверь? Догадавшись, он кое-как поднялся на ноги и заковылял туда.

Но что-то преградило ему путь — что-то у пола, нечто телесное, имеющее размеры, нечто живое. С криком ужаса Барретт споткнулся об него. Оно бегало и толкнуло его в спину, горячее и трясущееся, как желе, распространяющее затхлый дух. Барретт закричал, когда оно шлепнуло его по ногам. Он бешено ударил его левой ногой и ощутил, как она погрузилась в вязкую слизь, а потом ударил нечто, на ощупь напоминающее кожицу вареного гриба.

И вдруг оно оказалось у него перед глазами, круглое, темное, блестящее.

— Нет! — закричал Барретт и, пнув его еще раз, попятился назад, пока спина с силой не ударилась о дверь.

Он ощутил, как липкая форма начинает обволакивать его ноги. С губ сорвался крик ужаса. Все вокруг начало кружиться и темнеть. Он не мог сбросить этот вязкий груз и чувствовал, как жар этой слизи всасывается в его плоть.

И вдруг дверь за спиной дернулась и толкнула его прямо в желатиновую форму. Барретт упал лицом в нее, и раскрытый в крике рот наполнился распухшим желе. Бок омыло холодом. Он ощутил, как чьи-то руки скользнули ему под мышки, и ему послышался крик Эдит. Кто-то поволок его по полу. Открыв глаза, Барретт увидел над собой лицо Фишера, бледное и нечеткое. Прежде чем потерять сознание, он увидел свое тело. На нем ничего не было.

12 ч. 47 мин.

Держа чашку обеими руками, Фишер отхлебнул кофе. Пара из Карибу-Фолс снова невидимо появилась и исчезла.

Фишер искал в театре кошку, когда услышал крик миссис Барретт. Бросившись в вестибюль, он наткнулся на нее, и она испуганно сказала ему, что ее муж оказался запертым в парилке.

«Там, внутри» — вдруг вспомнились ему слова Флоренс. Не говоря ни слова, Фишер бросился вниз по лестнице, протолкнулся через двери и пробежал вдоль бассейна; быстрый топот его ног в кроссовках эхом отдавался от стен и потолка.

Еще не добежав до двери в парилку, он услышал вопли Барретта и затормозил, но едва успел повернуться, как вбежала миссис Барретт. Увидев ее панику, он не мог отступить. Повернувшись, Фишер бросился к парилке и всем весом навалился на дверь, но безрезультатно. Сзади подбежала миссис Барретт, неестественно визгливым голосом умоляя спасти ее мужа.