Но выяснить, имеются ли в отряде олухи, готовые остановиться в часе или двух ходьбы от города только из-за того, что село солнце, не удалось. Гэл всех сбил с мысли словами:

– Каша поспела.

Все разом забыли о вопросе Гальбо. Да вообще никто больше словом не обмолвился до конца завтрака – молча стрескали котел каши и довольны. Хотя что там, того котла? Всего-то ведро на десять человек. Вдоволь не наешься… Через пару-тройку часов опять кушать будет охота.

Тем не менее, навернув добрую плошку каши, я малость подобрел и перестал неприязненно зыркать на крутящегося на моем плече непоседу-беса. Шут с тобой, поганец. Живи. Пока.

После завтрака, оставив за собой догорающий костер, наш отряд, растянувшись цепочкой, отправился в путь по сумрачному лесу. Темновато шагать, приходится зрение напрягать, чтобы о какой-нибудь выступающий корень или камень не запнуться и не упасть, но что поделать – в ущельях всегда так. Только ближе к полудню, когда солнце поднимется над горными отрогами, рассеется тьма. А пока над вершинами елей – светлое-светлое небо, а внизу, под их сенью, царят настоящие сумерки.

И ладно бы только это. Выбравшись из ущелья и спустившись чуть ниже по склону, мы словно перед огромным блюдом со студнем очутились, таким густым и плотным казался заполонивший долину перед нами туман. Вот мы и попали… Когда вокруг бело, а все равно не видно ничего! Можно сказать, даже хуже стало, чем в сумраке. Ибо кроме спины идущего впереди, и не разглядишь ничего в этой кисейной пелене. Отстать и заблудиться проще простого. Хорошо я не последний иду – хоть компания будет в случае чего. Вдвоем с нашим молчуном-лучником Джимом Шмилсом бродить будем. Но лучше пошевеливаться и не упускать из виду Бурса, шагающего передо мной. И надеяться на то, что движущийся во главе отряда Ллойд не заплутает.

Только я о нем подумал, как старшина охраны обратился к нам:

– Что, народ, может, на старую дорогу выберемся и пока по ней двинемся? А то, неровен час, кто-нибудь ногу себе сломает или глаз выколет.

– А драконы как же?.. – заикнулся было кто-то из следующих в начале цепочки, я не разобрал голоса издалека. Туман – как вата, глушит все звуки, делая их невнятными.

– Да в эдаком киселе нас никакие драконы не углядят! – громко фыркнул Ллойд и решительно заявил: – Пока туман не рассеется, можно вообще без опаски идти по дороге.

– А я слышал, у драконов зрение как-то иначе устроено и они могут высмотреть свою добычу хоть в непроглядной мгле, хоть в густом тумане, – протянул Буриньо.

– Брехня! – кратко опроверг это утверждение старшина. – Ночью только сумеречники охотятся. Да и то все больше вечером и перед рассветом, когда хоть что-то видать.

– И что спорить зазря, – откашлявшись, проворчал Дед. – Ящеры енти крылатые в Смоллову долину, считай, и не заглядывают. Они все больше в таких местах, где ветер гуляет, крутятся, а тут вишь какой затишек… Туман вон даже не колышется.

– Значит, выходим на дорогу, – подытожил Ллойд.

Больше никаких заминок со сменой маршрута не возникло, а потому уже через три четверти часа мы шагали по нормальной дороге. Ну по относительно нормальной конечно же, учитывая, что она давным-давно заброшена. Без должного ухода когда-то неплохой торговый тракт практически исчез, превратившись в невесть что. Обочины, которым надлежало быть совершенно чистыми, заросли молодыми деревцами и кустарниками, а саму насыпь затянуло плотным травяным ковром. Вдобавок, прежде чем подвергнуться атаке растительности, дорога была буквально убита тяжелогружеными телегами, так что ям и колдобин на пути попадалось просто неимоверное количество.

Тем не менее темп мы здорово прибавили – за пару часов отмахали не менее четырех миль. А там и туман рассеялся. Пришлось снова прятаться под сенью леса. И дело даже не в оставшихся далеко позади драконах. Тут других хищников хватает. Двуногих и бескрылых, предпочитающих на дорогах промышлять. Здесь их, по заверению моих спутников, видимо-невидимо. Земли-то, считай, ничейные… Вот и расплодилась на них всяческая гнусь, из-за которой собравшейся на промысел четверке рудокопов пришлось с собой аж шестерых охранников брать. Причем не абы каких, а действительно знающих, с какой стороны браться за меч.

Ну а что еще делать римхольскому люду, коль разбойничьих шаек вокруг города – тьма-тьмущая? И ладно если бандюги только ограбят и отберут все вплоть до портков. Это, можно сказать, повезло. Бывает, бесследно исчезают ватажки удальцов, решивших малость подзаработать на освоении рудных шахт или промышляющих на руинах замков и селений, брошенных вскоре после пришествия магических драконов в эти края. Но дело отнюдь не в кровожадности местных разбойников, а скорее в их жадности. Цены-то на металл день ото дня только растут… Вот и ходят по Римхолу неистребимые слухи, будто где-то далеко-далеко, чуть ли не за самым перевалом, расположились черные рудники. Там-то и находят свое последнее пристанище бедолаги, коим не повезло попасться не тем бандюгам…

Меж тем уже и по лесу идти стало полегче. Не надо ломиться через кусты или кучи валежника да петлять, подобно зайцу, обходя упавшие деревья. Ллойд нас вывел на тропку. Малохоженую, но отчетливо видимую. По ней мы и потопали дальше. Шагали спокойно еще, наверное, с час, пока не вышли к ручью, берега которого были буквально оккупированы влаголюбивой ягодой ежевикой.

У этого источника воды мы и остановились, дабы передохнуть и если не поесть, так хоть напиться. К тому же совсем рядом с тропкой очень кстати и подходящее для привала место обнаружилось, где мог с комфортом расположиться весь наш отряд.

Однако сбросить с плеч треклятый мешок с рудой я не успел. Так и замер, держась за его лямки, остановленный неожиданно сорвавшимся с уст Деда ругательством:

– Ох ты ж… – Окончание которого он, впрочем, проглотил и ограничился тем, что в сердцах сплюнул. Выразительно так.

Проследив за взглядом старика, тут уж и я едва не выругался, обнаружив, что тропку нашу перегородила четверка доспешных и оружных мужиков, невесть откуда появившихся.

Меня даже зло взяло. Ну ладно я городской житель, от меня в лесу толку нет почти, но куда остальные-то смотрели?! Особенно Ллойд, уверявший всех, будто он чуть ли не первейший в этих местах следопыт и любую засаду за милю учует. А сам проморгал…

Медленно опустив руки и расслабив плечи, я позволил лямкам мешка скользнуть вниз. И глухой шмяк, который издала моя ноша, упав наземь, вроде как стал сигналом для начала разговора.

– Ну здравы будьте, гости дорогие! – выступив немного вперед и широко расставив руки, как бы предлагая подойти и обняться, радостно поприветствовал кряжистый мужик, щеголяющий в полном доспехе из вываренной кожи, усиленном стальными пластинами на груди и плечах. Немного помедлив и не дождавшись от нас ни слова, он продолжил: – Что же вы все лесом ходите, дорог избегаете? Прямо как не родные! – Судя по всему, он весело оскалился. Не видно просто – рожи незваных гостей скрывают тряпичные личины.

– Волки лесные тебе родня! – скрипнул зубами Дед.

– Вот всегда так, – с притворным огорчением обратился к своим сотоварищам велеречивый разбойник. – Как в таверне какой выпивкой за наш счет угощаться – так мы им лепшие друзья, а как приходит время положенную пошлину платить – сразу волки!

– Какую еще пошлину?! – возмутился расхрабрившийся Гэл. Похоже, парень посчитал, что стоящая перед нами четверка – это вся разбойничья шайка.

– Так подорожную! – мигом нашелся с ответом заводила, снисходительно пояснив для непонятливых: – Вы же по нашей дорожке ходите? Ходите! Значит, платите!

– А велика ли та пошлина? – скучающим голосом поинтересовался Ллойд, демонстративно положив правую руку на оголовье меча. – Может, вам четверым ее и не унести?

– Так мы друзьёв кликнем! – осклабился старший разбойник. – Они помогут, ежели что! – И залихватски свистнул.

Через мгновение из-за деревьев слева, справа и позади нас вышагнули еще бандюги, полностью окружив наш отряд и сравнявшись с нами числом. Если забыть о том, что у нас всего шестеро бойцов, и счесть еще и рудокопов…