— А кто другие?

Он хмыкнул:

— Теперь это не твое дело.

Он сделал знакомый жест и что-то пробормотал. Я почувствовал себя свободным от связывавшего меня заклинания и ринулся вперед. Вход не изменился на вид, но я обо что-то ударился — как будто путь был прегражден невидимой дверью.

— Я увижу тебя на встрече, — сказал он, медленно удаляясь прочь. — Отдохни пока.

Я почувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Я успел прислониться к стене и закрыть лицо ладонями.

Больше я ничего не помню.

Сколько я лежал без сознания, не знаю. Видимо, достаточно долго для того, чтобы остальные ответили на приглашение. Какую бы причину для встречи он ни предложил, она оказалась достаточно весомой, чтобы привести Рыцаря, Друида, Амазонку, Священника, Сирену и Снеговика в большой зал где-то под корнуоллскими холмами. Я получил представление об этом, когда окончательно пришел в себя в конце длинного черного коридора. Я сел, протер глаза и прищурился, пытаясь проникнуть через мрак моей клетки. Через некоторое время мне это удалось. Так я узнал, что мое пробуждение было связано с происходящим.

Проблема освещения была решена тем, что одна стена начала мерцать, стала прозрачной, а затем превратилась в цветной объемный экран.

Именно там я увидел Рыцаря, Друида, Амазонку и прочих. Именно так я узнал, что это была вечеринка: там была пища, раздавался шум, кто-то приходил и уходил. Гном вел себя как радушный хозяин, похлопывал по плечам гостей своими клешнеобразными руками и кривил лицо в улыбке.

Манна, манна, манна. Оружие, оружие, оружие. Дерьмо.

Я наблюдал долгое время, ожидая. Должна же быть причина, чтобы притащить меня сюда и показать, что происходит. Я видел все знакомые лица, ловил обрывки разговоров, наблюдал за их перемещениями. Ничего особенного. Почему же меня разбудили и заставили смотреть на это? Должно быть, Гном сделал это…

Когда я заметил, что Гном уже в третий раз смотрит в направлении главного входа, я понял, что он тоже кого-то ждет.

Я осмотрел свою клетку. Естественно, ничего такого, что можно было бы использовать. В это время я услышал, что шум усилился, и повернулся к изображению на стене.

Магия нарастала. По всей видимости, в зале было очень много манны. Мои коллеги давали себе волю в прекрасных заклинаниях: цветы, лица, необыкновенные переливы красок, экзотические виды заполняли экран — ни дать ни взять пир античных времен. Одна капля! Одна лишь капля манны — и я смог бы выбраться отсюда! Бежать или вернуться? Или искать немедленной мести? Не знаю. Даже если здесь есть только один путь, я должен найти его…

Но Гном не ошибался. Я не смог найти слабого места в том, что он сделал. Я перестал искать и по другой причине. Гном возвестил прибытие еще одного гостя.

Звук и изображение в этот момент пропали. Коридор позади меня начал светиться ярче. Я повернулся в ту сторону. На этот раз мой путь был свободен, и я продолжал двигаться к освещенному месту. Что произошло? Какая неизвестная сила разрушила заклинание Гнома?

С одной стороны, я себя нормально чувствовал, и было бы полной глупостью оставаться на том месте, куда он меня поместил. Мне показалось, что это может быть частью более изощренной ловушки или пытки, но пока у меня появился некоторый выбор, что само по себе благо.

Я решил, что лучше двигаться назад в том направлении, откуда мы пришли, чем рисковать натолкнуться на это сборище. Даже если там полным-полно манны. Лучше вернуться и собрать манну, на которую я могу натолкнуться в форме защитных заклинаний, и послать их всех к чертям.

Я прошел, вероятно, шагов двадцать, прежде чем принял такое решение. Дальше стены туннеля как-то странно покосились, чего я ранее не замечал. Я был абсолютно уверен, что мы пришли этим путем, поэтому я двинулся по нему. Становилось светлее. Это позволило мне ускорить шаг.

Внезапно возник резкий поворот, которого я вообще не помнил. Я выбежал в область пульсирующего белого света. Меня несло вперед, как будто что-то толкало меня. Я не мог остановиться. Я временно ослеп от яркого света. Затем в моих ушах раздался рев.

Потом все стихло, и я стоял в том большом зале, где происходила встреча. Голос Гнома говорил:

— …И сюрприз — наш давно потерянный брат Феникс!

Я повернулся назад, пытаясь войти в тот туннель, откуда я появился, но наткнулся на что-то твердое. Свернуть мне не давали гладкие каменные стены.

— Не смущайся, Феникс. Входи и поздоровайся со своими друзьями, — сказал Гном.

Это была любопытная шутка, но ее заглушил звериный рев, и я увидел своего старого приятеля Оборотня, стройного и смуглого, глаза блестят, — возможно, именно того гостя, который прибыл, когда картина погасла.

Я почувствовал панику. И еще я почувствовал манну. Но что я мог бы сделать за несколько секунд?

Мой взгляд привлекло странное движение в птичьей клетке на столе, рядом с которым стоял Оборотень. Позы других показывали, что многие из них также повернулись в эту сторону.

В клетке танцевала обнаженная женская фигура размером не более ладони. Я узнал одно из пыточных заклинаний — танцовщица не может остановиться. Танец будет продолжаться до смерти, после которой тело может еще какое-то время подергиваться.

Даже на расстоянии я мог узнать в маленьком создании Элайну.

Танцевальная часть заклинания была простой. Столь же легко это заклинание снималось. Три слова и жест. Я сделал это. А после этого Оборотень начал двигаться в мою сторону. Он не позаботился принять более устрашающий вид. Я отступил по возможности быстрее. Он всегда был сильнее меня.

Он нанес мне удар кулаком, однако я смог нырнуть и ответить контрударом в корпус. Он хрюкнул и ударил меня в челюсть левой. Я попятился. Затем остановился и попытался снова атаковать, но он отбил удар, послав меня на пол. Я мог чувствовать манну вокруг себя, но у меня не было времени, чтобы использовать ее.

— Я только что узнал эту историю, — сказал я, — и я не имею отношения к Ламии…

Он бросился ко мне. Я умудрился попасть ему в живот коленом.

— Она у Гнома… — сказал я, делая два удара по почкам, в то время как он дотянулся до моего горла и начал душить меня. — Она превратилась в уголь…

Я попал ему в скулу, прежде чем он опустил голову.

— Гном, черт побери! — прохрипел я.

— Это ложь! — услышал я голос Гнома откуда-то поблизости.

Комната поплыла перед моими глазами. Голоса стали реветь, как океан. Странная вещь произошла с моим зрением — мне показалось, что голова Оборотня окружена сиянием. Затем оно пропало, и я понял, что его хватка ослабела.

Я сбросил его руки с моего горла и ударил в челюсть. Он откатился. Я тоже, но в другом направлении, и попытался приготовиться к продолжению боя, умудрившись сначала сесть, затем встать на колени, а затем, скрючившись, подняться на ноги.

Я видел Гнома, протянувшего руки в моем направлении, начинающего всем известное смертельное заклинание. Я увидел Оборотня, медленно вытаскивающего из своей головы обломки клетки и пытающегося подняться. Я видел обнаженную, нормальных размеров фигуру Элайны, которая спешила ко мне с исказившимся лицом…

Проблема, что делать дальше, была решена ударом Оборотня.

Это был молниеносный удар в корпус. Темный предмет выскользнул из-под моей рубашки и упал на пол: это была бутылка с джинном, которую мне дал Дервиш.

За мгновение до того, как кулак Оборотня обрушился на мое лицо, я увидел что-то тонкое и белое, плывущее по направлению к его шее.

Я забыл, что Элайна прекрасно владела приемами киокушинкай…

Оборотень и я грохнулись на пол одновременно.

…От черного к серому и цветному; от невнятного шума к пронзительному крику. Вряд ли я долго пробыл без сознания.

Однако за это время произошли значительные изменения.

Во-первых, Элайна похлопывала меня по лицу:

— Дэйв! Очнись! Ты должен остановить его!

— Кого?

— Этого типа из бутылки!