ему, то, вероятно, потому и выглядит такой печальной, зная, что ее уличат во лжи. Но почему тогда он,

несмотря ни на что, испытывает к ней сострадание?

– Вам, должно быть, трудно привыкнуть к жизни в Англии, – неожиданно обратилась к Эмме

Софи.

– Да, климат очень отличается.

– О, я имею в виду не климат. Всем известно, что в Индии он опасен для здоровья и жить там

очень плохо. Я ни за что на свете не поехала бы туда. Я говорю об обществе.

– Британское общество везде одинаково, – сказала Эмма, – Где бы ни очутились англичане, они

всегда образуют маленькую Англию. Очень жаль, что они замкнуты и не хотят ничего знать о культуре

других стран. А Индия – интересная страна, и люди там вполне цивилизованные.

Софи рассмеялась.

– Вы так говорите, потому что вы одна из них.

– Софи! – сердито воскликнул Доминик.

– Не волнуйтесь, милорд, – спокойно произнесла Эмма. – Будь я наполовину индианкой, я не

постеснялась бы в этом признаться. У меня есть друзья-индийцы, а вторая жена моего деда была

бенгалка, и я ее очень любила.

– Непонятно, зачем вы сюда приехали, если они так близки вам по духу.

– У меня были на то причины, – ответила Эмма, – но они личного свойства. – Она замолчала,

понимая, что слишком резко осадила молодую леди. Эмма взглянула на Доминика и увидела огонек у

него в глазах. Почему-то ее это рассердило.

Доминик быстро вмешался в разговор:

– Если мы не хотим опоздать к началу спектакля, нам следует поторопиться. Пока дамы

одеваются, я прикажу подать карету. Мисс Вудхилл, вам не нужно ждать возвращения Люси. Я уверен,

она справится сама.

– Да, мы вернемся очень поздно. Пойдемте, Эмма. Вы поможете мне надеть пальто, – сказала

Люси, вставая из-за стола.

Выходя вместе с Люси из комнаты, Эмма услыхала у себя за спиной, как Доминик делает

выговор Софи, и невольно улыбнулась.

У себя в комнате Люси просто умирала от смеха.

– Ой, Эмма! Вы видели лицо Софи? Она была в ярости.

28

– Мне очень жаль, что я говорила неподобающим тоном, – сказала Эмма, доставая из шкафа

бархатную накидку для Люси.

– Глупости! Просто все поняли, что вы смелая. Я бы так не смогла.

– С моей стороны это было очень глупо.

– А ваша бабушка на самом деле индианка?

– Она не родная моя бабушка. Дедушка женился на ней после смерти первой жены.

– Вы мне как-нибудь расскажете про нее, и про всю вашу семью, и про Индию. Про настоящую

Индию, а не про британское общество. А теперь мне пора. Жаль, что вы не поедете с нами. Вы не

будете скучать одна?

– Нет. Я должна написать письмо брату и кое-что починить.

Письмо от Тедди пришло вчера. Эмма очень соскучилась по нему. А он соскучился по ней или

нет? Из письма этого нельзя было понять. Он с большим увлечением писал о своей работе с лошадьми,

от которых был в восторге, и о предложении мистера Косгроува участвовать в скачках. Он гордился

тем, что он жокей, а не конюх. Если выиграешь скачки, то тебя все поздравляют и ты получаешь

призовые деньги, писал Тедди. Он нашел себе друзей, так что пусть Эмма о нем не беспокоится. Лишь в

конце письма Тедди упомянул об их «крестовом походе».

«Я узнал, что загородное поместье Монтфорестов расположено в десяти милях отсюда и что отец

мистера Косгроува и виконт – друзья, но я его пока не видел. Правда, мир тесен?»

Он еще теснее, чем кажется, подумала Эмма и села писать ответ.

Монтфоресты, Косгроувы, Бесторпы – они все между собой связаны, и изобличение виконта

Монтфореста приведет к серьезным последствиям. Она вдруг засомневалась, стоит ли это делать.

На следующее утро Люси сообщила Эмме, что посещение театра было на редкость удачным.

Пьеса оказалась веселой, а наблюдать за зрителями было не менее интересно.

– Представляете, – сказала она, – там был капитан О'Коннор с друзьями.

– Вы с ним говорили?

– О нет! Он сидел в партере, но увидел меня и подмигнул.

– Господи! Его светлость это заметил?

– Нет. Все внимание Доминика было занято Софи.

– Вот как?

– Судя по всему, он выговаривал ей за то, как скверно она с вами обошлась.

– Надеюсь, это не так. Я не стою того, чтобы из-за меня ссорились.

– Ему лучше знать. Он ненавидит несправедливость и грубость даже по отношению к слугам. Вы

же видели, что он вернул Розу. И по требованию Софи вас он не уволит.

Ох, что она наделала! Ей следовало держать язык за зубами и помнить, кто она такая.

– Не хочу о них говорить, – Люси тряхнула головой. – Я обдумывала свой бал. Хочу пригласить

капитана О'Коннора. Надо, чтобы Доминик с ним познакомился. Да и я хочу поближе его узнать, а как

это сделать, если мы вращаемся в разных кругах? Вот на балу это возможно.

– Но, Люси, вас ведь должным образом не представили. Доминик ни за что этого не позволит. –

Эмма впервые назвала его светлость по имени и от смущения залилась румянцем. Странно, что Люси

этого не заметила.

– Я скажу ему, что капитан – ваш приятель.

– Мой? Каким образом? Меня не будет на балу.

– Разумеется, вы будете. Это нечестно, если вы не сможете повеселиться. Я хочу, чтобы вы там

были, и не как моя компаньонка.

– Ваш брат не даст на это согласия.

– А мы ему не скажем. Это ведь костюмированный бал, и все будут в масках. Мы вас

переоденем.

– Нет, Люси, об этом не может быть и речи. Компаньонки никогда не танцуют, как вам известно.

– А вам хотелось бы?

– Да, но я и так наделала массу ошибок. Хорошо, что леди Кларенс не видела нас на игре в

крикет. А потом я позволила вам поехать в мужском седле, и вы едва не убились.

– Доминик об этом не знает.

– Надеюсь, что так. А прошлым вечером я усугубила положение тем, что надерзила мисс

Монтфорест. Непонятно, почему он меня до сих пор не выгнал.

– Вы ему нравитесь, вот почему!

Эмма была потрясена.

29

– С чего вы это взяли?

– Он говорит, что вы смелая, решительная и независимая и что он не позволит всяким болтунам

и сплетникам указывать, как ему распоряжаться в собственном доме. – Люси шаловливо улыбнулась. –

Он сообщил Софи, что вы дальняя родственница и он обещал вашему отцу позаботиться о вас.

– Вы не шутите? – Эмма не могла этому поверить. – Но зачем?

– Чтобы защитить вас, разумеется, и прекратить сплетни. Поэтому, даже если он увидит вас на

балу и узнает, то ничего не скажет, поскольку всем будет известно, что мы состоим в родстве. Итак, вы

придете на бал?

– Нет, конечно, – сказала Эмма, несмотря на огромное желание быть там. Как ей хотелось

расстаться со своей ролью компаньонки, превратиться в гостью на балу и потанцевать с Домиником!

– Тогда я притворюсь больной и не приду на собственный бал, – заявила Люси.

– Люси, вы не сделаете этого.

– Напротив. Вы даже не представляете себе, какой я могу быть решительной. К тому же

дебютировать в свете мне не нужно, так как я знаю, за кого выйду замуж.

– Вот как? И за кого же?

– За капитана О'Коннора.

– Люси, вы видели этого человека всего два раза.

– Четыре. Вы забыли про театр, а также я видела его на прошлой неделе в библиотеке. Вы так

увлеклись выбором книг, что даже его не заметили.

– Это говорит о том, какая я плохая компаньонка.

Люси захихикала.

– Совершенно верно. Лучше будьте моей кузиной и подругой. А если вы придете на бал, то,

возможно, найдете себе мужа.

– Мне почти двадцать три, Люси, я – старая дева.

– Какая чепуха! Вы придете, и все тут. Лучше поговорим о том, что вы наденете. Я попрошу у

Доминика еще денег на мелкие расходы, чтобы купить материю. Он не интересуется тем, на что я их

трачу.

Эмма подумала, что неплохо бы ему поинтересоваться этим.

– Не нужно просить брата, – сказала она. – У меня есть индийское сари.