Позже вечером Доминик отправился в клуб «Уайт»11, где собирался встретиться за игрой в карты

с Берти. Первый, кого он увидел, был лорд Кларенс.

Обычно Доминик старался его избегать, но сегодня решил этого не делать, так как не хотел,

чтобы тот пожаловался жене на неприличное поведение Бесторпа.

– Кларенс! Как дела?

– Как видите, я здоров. – Он огляделся вокруг, ища свободные кресла. – Мы можем где-нибудь

поговорить?

– Конечно, – любезно ответил Доминик, прекрасно представляя себе, что лорд Кларенс, как и его

жена, собирается надавать ему кучу советов. Они прошли в комнату, где члены клуба курили и читали

газеты. Доминик указал на кресло в углу и сел рядом.

– Чем могу быть полезен?

– Вы ведь знаете, Кавенгем, что я всегда говорю без обиняков. – Лорд Кларенс вынул из кармана

табакерку и взял щепотку табака. – Ненавижу сплетни, но вам их не избежать, если вас не

предупредить. – Он засунул табак в ноздрю, глубоко вдохнул и начал чихать так громко, что Доминик

был вынужден отодвинуться подальше.

– Очень благородно с вашей стороны, – пробормотал он.

11 «Уайт» – старейший лондонский клуб консерваторов. Основан в 1693 году.

24

– Дело в том, – продолжал лорд Кларенс, – что я прошлым утром рано выехал на прогулку и

увидел вашу сестру и эту особу, которая последнее время от нее не отходит...

– Мисс Вудхилл – компаньонка Люси, милорд, а не какая-то особа, – прервал его Доминик.

– Значит, она женщина? Готов поклясться, что она другого пола. Она ехала верхом как мужчина.

В мужском седле. Кстати, она отличная наездница – галопом проскакала до конца аллеи, а затем конь у

нее остановился как вкопанный.

Доминик подавил улыбку. Ему захотелось быть этому свидетелем. Правда, его волновало,

сколько еще людей это видели.

– У меня в конюшне только одно дамское седло, милорд, – объяснил он. – Я собирался

приобрести второе для мисс Вудхилл, но молодые дамы оказались нетерпеливыми. Ничего страшного

ведь не произошло.

– Почти не произошло, Я был удивлен, когда они с Люси обменялись лошадьми. Ну и лошадь, на

которую села ваша сестра, понесла.

Доминик резко выпрямился в кресле.

– Компаньонка кинулась ей вслед, а я был очень далеко... Но все обошлось: вашу сестру спас

молодой офицер.

– Вы его знаете?

– Нет. В городе полно всяких офицеров. Но, если желаете, я узнаю, кто он.

– Нет, спасибо. Я вам весьма обязан, однако сам найду его и поблагодарю.

– Вам следует подумать об этой девице. Она неподходящая компаньонка для благовоспитанной

юной леди. Совершенно неподходящая. Не могу понять, зачем вы ее наняли.

Доминик тоже не знал, зачем, но виду не показал.

– Мисс Вудхилл дальняя родственница, наши отцы были кузенами, – сказал он. – Перёд смертью

ее отца я пообещал ему позаботиться о ней и теперь не могу не сдержать слова. Она будет жить у нас

столько, сколько пожелает.

– Ваша щедрость вас погубит. Если хотите добра вашей сестре, то поскорее откажитесь от услуг

этой мисс Вудхилл.

– О, вам не стоит тревожиться, – ответил Доминик, изо всех сил стараясь сохранить любезный

вид. Интересно, а что делал этот старый распутник Кларенс в парке в столь ранний час? Наверняка

возвращался домой после ночи, проведенной с любовницей. – Я в состоянии сам справиться со своими

домашними делами. То, что произошло в парке, – неприятная случайность, от которой никто не

пострадал. Сегодня же будет приобретено новое дамское седло. – С этими словами Доминик

откланялся.

Он понятия не имел, почему придумал историю о том, что мисс Вудхилл его родственница. Он

сам себе дивился. Но главной причиной, почему он это сделал, было желание защитить мисс Вудхилл.

Теперь, когда он соврал о том, что она – родственница, выгнать ее будет совершенно невозможно, да,

впрочем, он и не хочет этого. Ему безразлично, кто она и откуда появилась. Если Гринуэй вернется со

сведениями, порочащими ее, он не станет его слушать.

– Доминик! – раздался голос Берти. – У тебя такой вид, словно ты потерял состояние.

Доминик поднял голову.

– А, это ты, Берти. Не возражаешь, если мы не будем сегодня играть? У меня что-то нет желания.

Берти усмехнулся.

– Проблемы с женщинами? Можешь излить мне душу.

Доминик так и сделал. По крайней мере, изложил факты. О своих чувствах он умолчал, так как

сам не мог в них разобраться.

– Я заинтригован и раздражен, – сказал он. – А тут еще Кларенс и его всюду сующая свой нос

жена с их советами. Теперь и речи не может быть о том, чтобы уволить мисс Вудхилл. Они подумают,

что я сделал это по их настоянию.

– Значит, она остается. Доминик, дружище, ведь на ее содержание ты потратишь не больше, чем

на содержание лошади, правда?

– Правда, но с ней столько проблем. Она не делает ничего преднамеренно дурного, просто не

понимает: то, что позволено в Индии, здесь вызывает осуждение.

– Выходит, что она тебя просто одурачила, мой друг.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Она хорошенькая, не так ли?

25

– Ох, Берти, это глупо. Подобное мне и в голову не приходило. Я помолвлен с Софи, как тебе

известно. А мисс Вудхилл – благовоспитанная леди.

– Леди? Откуда тебе это известно?

– Я не совсем в этом уверен и поэтому попросил Гринуэя навести справки в Калькутте. Если она

вообще там жила.

– В этом можешь не сомневаться. Ее брат так и сыплет индийскими словечками. Чертовски

трудно порой его понимать.

– С ним тоже неприятности?

– Нет. Я не жалуюсь на его работу, а наездник он первоклассный. Когда я последний раз был

дома, старший конюх позвал меня посмотреть, как парень управляется с Нельсоном. Должен сказать,

что с ним я наверняка выиграю скачки. Собираюсь выставить их на июльском заезде. Поскольку и

лошадь и жокей неизвестны публике, их шансы выиграть велики. Поставь на него, Доминик.

– Может, и поставлю, но это не имеет отношения к моим трудностям.

– Не вижу никаких трудностей, старина, – весело заметил Берти. – Скоро возвращается Софи и

возьмет под свое крылышко обеих девушек. Вдобавок расскажет тебе об индийских родственниках.

– Но она никогда не упоминала ни о каких индийских родственниках.

– Это не секрет. У ее отца был младший брат, который после скандала уехал в Индию. Кажется,

он кого-то убил. Это произошло очень давно, когда мы с тобой еще и ходить-то не умели, но я помню,

как об этом говорили родители. Теперь все забыто, и неудивительно, что Софи ничего тебе не

рассказывала. Она вообще может об этом не знать.

Хотя Монтфоресты принадлежали к аристократии, а Косгроувы – к сословию мелких

землевладельцев, они были близкими соседями и дружили. Берти знал Софи с раннего детства, и

именно он познакомил ее с Домиником, когда она гостила у них дома. Вскоре Доминик по уши

влюбился в Софи. Этот союз устраивал родителей, особенно виконта Монтфореста, который не одобрял

дружбу дочери с Берти.

– В таком случае я ничего ей не скажу, – заявил Доминик. – Но в одном ты прав – Софи приберет

девушек к рукам.

* * *

Эмма с Люси сидели в гостиной и готовили приглашения на ее бал дебютантки, который должен

был состояться через две недели, как раз в начале светского сезона. Они надписывали карточки

красивым почерком, при этом Люси давала всем гостям смешные характеристики.

– Лорд и леди Кларенс. С ее светлостью вы знакомы, так что нет нужды ее описывать. А муж

похож на полосатого шмеля с жалом на хвосте, так как постоянно суетится без всякого повода и носит

жилеты в желтую и черную полоску.

Эмма засмеялась. Вошел лакей и объявил, что пожаловали леди и мисс Монтфорест. Смех замер

у нее на губах.