– Конечно, я приложу все силы, чтобы найти вас и убить… господин.

– В таком случае, моя совесть чиста. В качестве компенсации ты заплатишь мне десять тысяч золотом. – Совсем наглеть я не стал. – До завтрашнего вечера. Наличными, через посыльного. Я буду ждать его в «Золотом гусе» на втором этаже, ровно в шесть вечера.

– У меня нет таких денег, господин, но я могу взять из казны Гильдии.

– Не нужно, – разочарованно произнес я. Запускать руку в воровской общак слишком опасно: возникнет много лишних вопросов. Кстати, о вопросах. Если со стороны воров свидетелей не осталось (не считая персонала трактира, но они-то подоплеки дела не знали и ничего существенного рассказать не могли), то продажные «псы» явно знали слишком много, чтобы жить. – Какую сумму ты можешь достать, не привлекая внимания… коллег.

– Около четырех тысяч. – Я разочаровался еще больше.

– Хорошо, пусть будет так. После того как передашь деньги – убей себя так, чтобы тело нельзя было допросить.

– Да, господин, – с радостью в голосе оттого, что может выполнить волю хозяина, произнес несчастный, и я невольно вздрогнул – не думал, что печать Подчинения настолько страшная вещь. Хуже смерти.

– А теперь я хочу знать все, что тебе известно о пробравшихся в город вампирах.

– Да, господин. – Вот заладил! – Если желаете, я передам вам материалы по этому вопросу вместе с деньгами.

– Хорошо. – Я убрал табурет и, перевернув Костлявого на живот, развязал ему руки. – Прощай.

– Господин… – неожиданно окликнул меня воровской старшина. – Что мне делать с этим? – Он держал в руке свои уши.

– Мне без разницы, – легкомысленно произнес я, уже думая о другом, и добавил, забыв, что, находясь под действием печати, люди не понимают сарказма или шуток. – Хоть съешь…

Зря я это сказал. Не успел я сделать и пару шагов, как сзади раздался противный хруст и чавканье.

Меня едва не вырвало прямо на пороге. Это уже слишком.

– Лэр? Разрешите? – Предварительно вежливо постучавшись, я заглянул в кабинет капитана.

– Лейтенант? – От удивления капитан Рур даже привстал, окончательно убедив меня в догадках. – Что ты здесь делаешь?

Я, воровато выглянув в коридор, закрыл за собой дверь и крадущейся походкой подошел к столу шефа.

– Я бы хотел рассказать вам о том, что в наших рядах появился нечистый на руку человек, – горячо зашептал я, перегнувшись через стол.

Капитан осторожно и плавно опустил руку под стол.

– И кто же это?

– Лейтенант Солтас и несколько его подчиненных. – Рур несколько расслабился, но продолжал внимательно всматриваться в мое лицо. – Сегодня мы ходили на встречу с самим Костлявым.

Стражник картинно вскинул бровь.

– Вот как? И что же?

– Они обвинили меня в краже партии крэка и отдали ему на расправу! – выпалил я в гневе.

– Что-о?! Негодяи! – Актер из капитана был неплохой, но этот момент ему явно не удался и не показался мне правдоподобным. – Но как тебе удалось выжить?

– Мне повезло… – Я глумливо усмехнулся. – Подонки не рассчитывали, что для быстроты разбирательства старшина пригласит мага Тьмы, разумника. Он, конечно, вывернул меня наизнанку, но я остался жив!

– И тебя отпустили?

– Да! – Я энергично кивнул. – Он велел передать вам, чтобы вы не пытались защитить своих подчиненных, если не хотите войны. Обмана он не простил и собирается все узнать у Солтаса…

– Я понял, – нетерпеливо прервал меня командир, заметно занервничав. – Можешь идти. Я разберусь с Солтасом… А ты теперь вместо него возглавишь рыночную стражу – в качестве поощрения за верность… И никому об этом не говори – из-за одной паршивой овцы не должно пострадать все стадо.

– Спасибо, капитан, вы не пожалеете! – обрадовался я. Рынок – самое хлебное место для стражника. Понятно, что надолго оставлять меня в живых капитан не собирался, а потому можно пока и поделиться жирным куском, чтобы я помалкивал. – Спокойной ночи, лэр!

Все. Удочка закинута, осталось только дождаться результата… И поесть. Да и поспать не помешает. Кстати, медитацию придется перенести на другое время – в отличие от остальных мест, на рынке преступная жизнь бьет ключом именно по утрам… А теперь в ближайший трактир: еда в «Ржавом сапоге», конечно, выше всяких похвал (еще бы, не просто уголовную шушеру кормят, а самого Хозяина), но очень уж последние часы выдались насыщенными.

Из медитации меня вывели раньше времени. Вывели возмущенные крики стражников. Я довольно усмехнулся, медленно встал на ноги и потянулся – похоже, все шло по плану.

– Лейтенант! – Кто-то громко постучал в мою дверь. – Вам нужно это видеть! – Дверь приоткрылась и внутрь, в образовавшуюся щель, просунулась голова вчерашнего посыльного.

– Иду… – Я недовольно поморщился, набрасывая рубаху. – Что случилось? – Подойдя к перилам, я глянул вниз. На первом этаже прямо на полу лежали в ряд пять трупов. Мои вчерашние «друзья»… Свидетелей не осталось.

Не все нужно делать своими руками.

– Когда это случилось?

– Ночью. Тела нашел патруль в одном из переулков при последнем обходе. – Паренек поежился. – Им перерезали глотки – когда патруль их нашел, они уже истекли кровью. Ни капли не осталось, даже жрецы бессильны помочь.

– Ни капли? Интересно. Есть предположения, кто это сделал?

– Все думают, что это месть… – начал было посыльный, но договорить я ему не дал. Я уже узнал все, что мне нужно.

– Скорее всего. – На разговор я был не настроен. – Свободен.

– Есть, лэр! – вытянулся в струну вояка, развернулся и убежал вниз – глазеть.

– Отлично.

Я еще некоторое время понаблюдал за суетой внизу, но все же вспомнил, что пора идти работать, и вернулся в комнату. В нынешней ситуации ходить по улицам, не обвешавшись заклятиями по уши, я не рискну.

– Стоять! Кто такой?

Я обернулся на окрик. Сзади, метрах в пяти, стояли два рядовых базарной стражи (об их звании и месте прохождения службы четко сообщалось на жетоне).

– Господин стражник, этот мальчишка, – я потряс в воздухе рукой почему-то злорадно ухмылявшегося шустрого парнишки лет четырнадцати, пойманного при попытке срезать мой кошель, – вор. Он хотел…

– Заткнись, – презрительно процедил мордатый «страж закона». – Отпусти его или сам окажешься за решеткой за навет на честного человека.

– Но я же… – Стражники потянулись за окованными медью дубинками, небрежно болтавшимися на поясе. Ох, не зря я решил перед выходом на работу пройтись по рынку, переодевшись небогатым ремесленником. – Ваш лейтенант, – ровно, не меняя интонации, выдал я.

«Псы» сразу даже и не поняли, что я сказал, продолжив идти на меня со зверски перекошенными рожами… А потом резко побледнели и остановились: я достал жетон.

– Отдайте жетоны! – Я требовательно протянул руку.

– Лэр лейтенант, мы же не знали! – Один из моих, уже бывших, подчиненных чуть не заплакал. – Мы…

– Мне плевать! – Я сделал широкий шаг и, крепко схватив жетон, с силой рванул, вырвав вместе с ним кусок ткани из форменной куртки. – Ну? – Я злобно взглянул на второго стражника. Тот дрожащей рукой протянул мне стальной овал. – Пшли вон!

Я обернулся к воришке:

– А теперь с тобой. – Паренек напрягся. – Даю тебе выбор: или я тебя сейчас отпускаю (малолетний преступник радостно вскинулся), или же ты идешь в тюрьму и получаешь свои три года каторги.

– Я…

– Но, – продолжал я невозмутимо, – если ты сейчас уйдешь, ты должен будешь бросить свое ремесло.

– Даю слово, – посмотрел на меня честными глазами пацан. – Я больше никогда не возьму чужого!

– Хорошо. Но если узнаю, что ты меня обманул, – я наклонился к самому его лицу и, ласково улыбнулся, – я тебя убью.

– Д-да, я понял, господин. Можно идти?

– Иди!

Парень тут же сорвался с места и скрылся в толпе.

– Он вас обманул, лэр! – Несчастная парочка бывших стражников все еще стояла рядом, не думая уходить. – Он с семи лет на рынке промышляет…