– Да нет, огрской ритуальной. Где они калды-балды-шурпы сакральное готовили в старые времена, – развеял я их непонимание. – Малость пониже и в стороне от русла…
– Тогда ничего, – подвела итог общего облегчения Хирра. – Держи.
Поданная карта подтвердила мои прикидки – до малой пещеры отсюда оставалось ярдов триста, причем не на виду основного створа Среброречки. До места ночевки можно было добраться без всякого риска, что демон нас заметит, и пренебрегать этим, тратя время впустую, не следовало.
Под светлым вечерним небом мы гуськом спустились на берег высохшего русла, делавшего первый изгиб как раз у вожделенной пещеры. К ней, наоборот, пришлось немного подняться, но после почти вертикальной стенки покатая щебеночная отмель уже не казалась серьезным препятствием.
Тем не менее даже небольшое усилие подкосило нас окончательно, и, добравшись до цели похода, мы опять повалились без сил у каких-то солидных брусовых станин, на которых покоилась странного вида округлая лодка. В полутьме расписные борта щерились зубьями острых треугольников и глазели неровными кругами.
Задуматься о том, зачем волочь в гору столь нелепую посудину, никто из нас уже не был в состоянии. Сил хватило только на то, чтобы проверить пещеру мячом-тестером, затащить внутрь рюкзаки, расстелить лежанки и запалить жаровню. Вход закрыли шатром, полураскрытым в виде плоского щита, а для вентиляции вполне хватило расселины в потолке. Прилагать усилия против вторжения демона сквозь нее было довольно глупо, но на всякий случай~там тоже удалось приспособить запасное одеяло, способное послужить заслонкой. В случае опасности сделать пещеру замкнутой и, следовательно, не существующей для нежити удалось бы за несколько секунд.
После этого сил не хватило даже на сносный ужин. Подопечная так и заснула с последней припрятанной плиткой твердого меда в руке, ненамного обогнав нас всех…
За ночь, показавшуюся бесконечно длинной, не стряслось ни каких-либо незапланированных визитов, ни скалолазских баек младшей жены, ни прочих случаев погрома и мародерства. Только проснуться было трудновато, даром что жаровня заклята так, чтобы не давать угарного газа. Словно давило что-то вблизи от демонского логова, замораживая кровь и мысли. Хоть в спячку впадай, как альтийский шале-бэр.
С этим срочно надо было что-то делать. Свернув закрывающий вход шатер, я впустил в пещеру свежий морозный воздух, выполз наружу чуть ли не на четвереньках, набрал полную пригоршню свежего снега, припорошившего за ночь камни склона, и растер им физиономию. Полегчало.
Прихватив целую горсть чудодейственного средства, колкого и хрустящего, я занялся лечением обеих женушек. Взвизги и неуклюжие со сна попытки отмахиваться не помогли, пришлось просыпаться. Разбуженная нашей возней подопечная в ужасе наблюдала за экзекуцией – особенно когда та закончилась, и кровожадные взгляды Хирры с Келлой обратились на нее саму. Поняв, что ей также не миновать общего способа побудки, Алир по доброй воле выбралась наружу, опустилась на четвереньки и, глубоко вздохнув, зарылась физиономией в пушистый снег. Выпрямилась, стоя на коленях, и посмотрела на нас таким укоряющим взглядом, роняя снежинки с хлопающих ресниц, что не рассмеяться было невозможно.
На этом процедура побудки, совмещенная с умыванием, сама собой закончилась, и настало время завтрака. Охоты к нему было не больше, чем к ужину, несмотря на то, что горный холод и постоянный расход сил требовали их восполнения. Так что все буквально запихнули в себя кое-как обжаренный бекон с хлебом под обжигающий, но толком не сварившийся кофе. Здесь, намного выше линии снегов, вода закипала быстрее, а нагревалась меньше, чем на равнине.
После завтрака пришла пора для чрезвычайно важного и неотложного занятия – требовалось перебрать снаряжение и решить, что взять в решительный поход на демона, а что, не раздумывая, бросить здесь, в пещере, с перспективой не вернуться за ним просто потому, что придется удирать другим путем. К оставлению были приговорены все спальные принадлежности, самоставящийся шатер и большая часть запасов пиши, кроме суточного сухого пайка. Зато все скалолаз-ное снаряжение, костыли и веревки поровну распределились между нами. Жаровня и запас угля к ней тоже должны были остаться здесь– не демона же нам на обед готовить!
Но почему-то в последний момент я все же рассовал по свободным подсумкам несколько мешочков с антрацитом. У меня было смутное предчувствие, что какое-никакое топливо может пригодиться, даже когда под рукой Реликвия, повелевающая огнем.
Сложив рюкзаки у дальней стенки пещеры, мы встали в проеме входа, глядя на вершины гор, расцвеченные утренним солнцем. Присесть перед выходом не получалось – выстуженные за ночь камни не располагали к этому, так что отправляться к логову нежити пришлось с ходу.
Оставшиеся до бывшего истока Среброречки три сотни ярдов по высохшему каменистому руслу дались едва ли не труднее, чем вчерашний подъем по почти отвесной стенке. Не по затрате сил, а душевно. С каждого шага тянуло развернуться и что есть сил припустить обратно. Женская половина семейства, готов поспорить, была настроена столь же нерешительно…
Украдкой я оглянулся на жен и подопечную. Против ожидания, у них не оказалось времени на столь серьезную борьбу с собой. Точнее, стороны в этом конфликте изначально распределились между Опушечной с одной стороны и моими древнейшей и высокородной – с другой. Светлую эльфь, спотыкающуюся и не отрывающую взгляда от носков горных ботинок, подруги вели под руки, нашептывая ей на оба уха какие-то успокоительные слова. Из сказанного до меня донеслось весьма вдохновляющее «подумаешь, демон – Джек и не таких уделывал!» со стороны младшей жены и «подвигов от тебя никто не требует, держись в сторонке и не попадай под удар» от старшей. То, что для младшей ау Риер подвигом был каждый шаг навстречу главному страху детства, в расчет как-то не бралось.
Да и демонов в списке поверженных мною противников до сих пор не было замечено. Все больше смертные, долго или коротко живущие…
За этими размышлениями цель нашего похода выросла перед нами совершенно внезапно. Только успели вывернуть из-за скалы, прикрывающей последний изгиб русла– и вот, уже пришли, можно сказать.
Если снизу, от основания стенки, пещера демона смотрелась злобно прищуренным оком, то вблизи выглядела совсем как ощеренная пасть. Ледяные сталактиты и сталагмиты застыли в хищном оскале, словно зубы-иглы глубинных рыб. Как только сам демон умудряется пролезть сквозь этот частокол… Рыбкой пролетает, не иначе.
Но нам такой способ не подходит. Как по неспособности к полету, так и по неизведанности того, что скрывается за естественным укреплением на входе в логово нежити. Может быть, там почем зря натыкано таких вот ледяных столбов, чтобы незваные гости напарывались на них при попытке залететь или запрыгнуть.
Значит, надо проделывать проход. Причем явно не тесаком – мало того, что звон от ударов поднимет демона как пить дать, так еще и упаришься, перерубая даже один-единственный сталагмит. Придется задействовать Длань Справедливости, настроив ее на минимальную мощность.
Металлическая перчатка в поясном подсумке порядком выстыла и жгла пальцы резким холодом. Даже подумать о том, чтобы натянуть на руку леденящие звенья, было страшно.
Видя мои колебания, Хирра с готовностью протянула свою перчатку из тонкой замши. В ответ я только покачал головой – между рукой и магическим артефактом не должно быть ничего постороннего. Иначе зачем бы мне снимать собственную перчатку, потолще и потеплее, чем у старшей жены?
Содрогаясь, я надел артефакт и, сжав зубы, подождал, пока звенья обожмутся по руке. Против ожидания, довольно скоро ощущения стали довольно сносными. То ли металл нагрелся быстро, то ли пальцы онемели.
Сейчас проверим…
Вытянуть вперед сведенные вместе указательный и средний пальцы, поджав все остальные, удатось без труда. Теперь пламя пойдет поуже, чем с открытой ладони, а остальное делается уже словами.
