Ограм, впрочем, было чем заняться и без нас – чуть ли не все население долины скопилось за стадионом и вокруг него. Наверное, чистили, мыли и готовили сакральное сооружение к главному матчу. До самой ночи возились со здоровенными бочками на колесах, даже в темноте что-то делали при свете факелов. Хорошо, что в здешних горах достаточно каменной смолы для такого освещения…

Утро дня Сакральной Игры мы встретили не столько вымотанными телесно, сколько до предела напряженными душевно. Во всяком случае, я не мог думать ни о чем, кроме того, что на кон поставлена судьба Реликвии, призванной исправить летальные повреждения в мире. Да еще о том, что у меня в этой игре меньше всего шансов остаться целым. Просто по росту и силе.

За час до полудня надо было идти на Сакральный Стадион. Посыльных-провожатых по этому поводу не полагалось, так как на смену законам гостеприимства в действие вступил ритуал самой игры, согласно которому к месту ее проведения полагалось являться самостоятельно, без напоминания, и в полном молчании.

ОгроСтароста, тоже молча, встретил нас и предстоящих соперников у ближних трибун и повел направо, в обход каменного строения. По случаю исполнения судейских функций в матче старикан вооружился булавой, на пару футов превышавшей его собственный рост и увенчанной медным шаром с две моих головы размером.

Выходить на площадку игрокам предстояло не через обычный, всегда открытый вход для зрителей, а с противоположной стороны. До поры до времени тамошний проход скрывали исключительных размеров створки ворот, вроде тех, какими жители атинских джунглей отгораживаются от мифического гйперуранга. Что снаружи, что изнутри исполинского строения, двойным комплектом.

Сейчас эта преграда была убрана, и за ней открылась каменная арка с проемом высотой в дюжину футов, неуловимо напомнившая Ворота Лжи с картинки в учебнике, только без особой извращенности формы, которая и дала тем наименование. Простая, как обычная виселица, – два столба с перекладиной, но не ю дерева, а из камня, сплавленного для прочности заклятием. Разве что низковата для этих целей, лишь мелких зеленых гоблинов и можно вешать.

– Пр-р-равило… Кто по р-р-росту не пр-р-рой-дет – к Игр-р-ре не допускается! – любезно сообщил ОгроСтароста.

Вот, стало быть, сквозь какое ограничение не пролез Тугге Полторы Бороды, лишенный права участвовать в Сакральном времяпрепровождении своего народа. Слава Судьбе, а то только его сегодня и не хватало бы на поле. И без того неизвестно еще, как справимся…

В отличие от огрской команды, толпившейся перед воротами довольно робко, мы прошли в проем без сомнений и затруднений. Трудности начались потом, когда площадка для Сакральной Игры, странно поблескивавшая за фигурами тех, кто стоял впереди, предстала перед нами во всей красе.

Поле, по-прежнему на добрый фут заглубленное в землю, окруженное неглубоким рвом и обнесенное невысоким валом, теперь почти вровень с краем оного было залито свежей каменной смолой. Вот чем занимались хозяева целые сутки перед матчем!

Все три эльфочки у меня за спиной зашипели на разные голоса: две агрессивно, а одна обреченно. Догадываюсь, кто именно…

– Ты знал?! – обе моих женушки, каждая со своей стороны, абсолютно синхронно вцепились мне в уши острыми коготками.

– Если б знал – сказал бы!!! – смиренно прорычал я, пытаясь высвободиться.

Алир была близка к обмороку. Да и я ожидал чего-чего, но не этого. Скорее, уж чего-нибудь способствующего членовредительству, а не наоборот, пусть и столь оригинальным образом. Вот как, оказывается, огры борются с игровым травматизмом…

Не спорю, эффективно. Расшибиться насмерть шансов никаких, если за край не выкинут. Вот только отмываться после этого действа придется не просто всерьез, а свирепо и беспощадно. Та еще баня получится – хуже, чем сама игра.

Неожиданно я усмехнулся. Не думал, что подобная неожиданность заставит позабыть о страхе перед грядущей потасовкой. Однако предыг-ровой мандраж исчез начисто, уступив место какому-то неуместному ехидству. Едва сдерживаясь, чтобы не захихикать, я тихонько поделился с женами и подопечной внезапно пришедшим на ум соображением.

Те посмотрели на меня, как на окончательно и бесповоротно сумасшедшего. Конечно, чего еще ждать… На здоровенйых и самоуверенных от природы эльфей это «лекарство» не подействовало – они-то, в отличие от меня, изначально не испытывали страха перёд увечьем. Зато предстоящая всем грандиозная пачкотня с последующим тяжким отмыванием виделась женщинам эльфийской крови истинным бедствием, еле сопоставимым по цене с призом, выставленным на кон Сакральной Игры, и его значением в деле спасения баланса стихий, слагающих мир.

Пожалуй, даже угроза Мировой Погибели не заставит их выйти на поле и пройти все, что должно, насколько бы сакральным и ритуальным ни было предстоящее купание в черной липкой жиже. Смола была проста, безусловна и сиюминутна, как и все прочее в родной стране огров, а конец всего сущего – отдален и, по большому счету, не слишком реален…

Куда более мрачным тоном я высказал вслух и последние выводы. Просто оттого, что не сумел удержать их в себе при всем нежелании добавлять женам и подопечной невеселых мыслей.

К моему удивлению, после этих слов готов мости на лицах обеих Инорождсниых и единственной древнейшей оказалось куда больше, чем можно было ожидать. Особенно у последней – Келла словно переняла у меня самого жесткую ухмылку, оглядывая расстилавшуюся перед нами черную, жирно блестящую гладь игровой площадки.

– Что стоим? – неожиданно перехватила она и прочие составляющие моей обычной роли, от необходимости командовать до грубоватого тона. – Все, что нас не убьет, надо попробовать хоть раз! Представьте, что это обычная ванна из взбитых сливок с медом, и вперед!

До последнего сравнения я бы не додумался. По простому незнанию косметических процедур, привычных высокородным обитательницам замка Сгийорр, да и прочих эльфийских замков и городских поместий.

На Хирру, а пуще того на Алир этот пример оказал поистине чудодейственное впечатление: одна перестала хмуриться, напряженно всматриваясь в смоляное поле, а вторая даже заулыбалась, очевидно, припоминая приятный опыг подобных купаний:

– Ага, и с клубникой…

За время нашего ммешатсльсгва команда соперников успела пройти на противоположную сторону поля, a OrpoCrapocra и помогающий ему Tyirc Полторы Бороды – занять места на возвышениях ровно посередине фибун. У каждого в распоряжении оказался бронзовый гонг, на котором без проблем можно было бы зажарить вес мое семейство, надумай кто-то использовать измятые многочисленными ударами чаши в качестве сковородок.

Не ожидая более никаких примет и сигналов, судьи с размаху саданули по гонгам булавами. Будь я лавиной, от громового дребезга непременно сошел бы, не с гор, так с ума. И так ноги словно сами собой вынесли на поле что нашу команду, что соперников.

Следующим деянием судей было вбрасывание мяча. Посредством той же булавы, используемой наподобие крикетной"биты, ОгроСтароста отправил увесистый кожаный шар точнехонько на середину поля.

Тут уж хочешь не хочешь, а пришлось со всех сил нестись туда, торопясь, чтобы команда противника не успела завладеть мячом раньше. По причине легкости нам удалось достичь цели первыми, но удачи эта поспешность не принесла – подоспевшие огры смели нас в мгновение ока, немилосердно окунув в смолу старшую жену, а меня самого, видимо, спутав с мячом, отправили в недолгий полет до самой штрафной зоны.

Младшая жена чудом увернулась от первой атаки и даже сумела как-то обрушить одного из битников. Второй же без проблем добрался до надолб, где я безуспешно пытался придать себе вертикальное положение, и с победным ревом врезал битой по подброшенному мячу. Тот прогудел мимо меня черным файрболлом и звонко впечатался в выставленные перед собой ладони подопечной, разбросав вокруг веер брызг.

От полученного удара та перекувырнулась в воздухе и вверх тормашками влетела в ров за воротами. Всплеск был такой, что упавший между опорами мяч вынесло волной обратно в штрафную.