Стало быть, впереди – поединок нервов, когда надо дожидаться рокового мига выстрела. Или самому спровоцировать на него экспрессивного злыдня, но так, чтоб промазал…

Терпением Музафар не отличался и в нормальной обстановке, а тут вообще был готов взорваться, как порядком разгоревшийся файрболл. Вот только в отличие от него, у меня сейчас плоховато было с выдумкой на оскорбления и подначки. Поэтому, недолго думая, я сказал как есть чистую правду:

– Извини, не повторишь? А то я прослушал, отвлекся…

Подобного небрежения собой до предела взбудораженный самолюбец вынести не смог – завизжал каким-то не мужским, обезьянским визгом, подпрыгнул на месте и нажал на спуск стреломета. Ядовитый гарпун со звоном вонзился в брус настила, пришпилив к нему мою рубаху слева – едва успел дернуться в сторону, когда у Его Великолепия сорвало крышку с котла.

Отбросив в сторону впустую лязгнувший «козьей ногой» стреломет, он с рычанием выхватил из-за пояса ятаган и кинулся на меня. Теперь, и только теперь я выдернул из кармашка свой «последний шанс», для надежности навел Великому Визирю прямо в солнечное сплетение и прижал спусковой рычажок.

Пружина, скрытая в неказистой трубке, оказалась едва ли не от эльфийского шестиствольника – мощней обычной раза в два. Легкий слипган толкнуло назад так, что он чуть не ободрал мне пальцы, силясь вырваться из руки.

С непривычки моей к подобному оружию болт ушел выше и пробил сановную глотку, войдя снизу в основание черепа. Музафар захрипел и умер в замахе для последнего удара, от неожиданности сделав лишний шаг. На долгое мгновение он завис прямо надо мной, качнулся и медленно завалился вперед через ограждение. Лиловый шелк его одеяния проструился над моим лицом, исчезая в бездне.

Рефлекторно я повернул голову, провожая взглядом поверженного узурпатора. Падал Великий Визирь, недолгий султан, неплохой боец и отчаянный позер уже молча. Какой шанс я вынудил его упустить! Одних проклятий сколько бы влезло в долгие секунды падения!!! А последний, исполненный ненависти взгляд…

Теперь летописцам придется самим все придумывать.

Звук удара тела о плиты долетел до площадки несерьезным хлопком. Темное пятно внизу не шевелилось и с трехсотфутовой высоты выглядело совершенно безобидно. Все. О Музафаре Великолепном можно больше не беспокоиться – пора позаботиться о себе самом.

С предельной осторожностью я попытался выдернуть глубоко ушедший в настил отравленный гарпун. Крепко засел, зараза, всеми зазубринами зацепился. Только яд по ткани размазал… Пришлось отмахнуть тесаком порядочный кус тропической рубахи вместе с одним из дурацких аксельбантов.

Теперь ничто не задерживало меня на злосчастной для узурпатора башне. Оглядевшись по сторонам в поисках невидимого престолоблюстителя, я проорал:

– Все, конец твоему подопечному! Пошли отсюда!

Никто не отозвался, громоздкая фигура в черном не проявилась. Опасается, что ли, или вообще сбежать успел? А, не все ли равно! Демоны с ним, с Распорядителем Престола!

На ходу осваиваясь со сквозняком в прорехе на боку и силясь попасть тесаком в ножны, я подошел к проему лестницы. Еще за несколько шагов оттуда потянуло жаром, а заглянув в пролет, я едва успел отдернуть голову обратно, когда из глубины лестничных маршей с гулом выплеснулся огонь.

Покуда мы с Музафаром выясняли личные отношения и определяли дальнейший политический курс Хисаха, огонек, вырвавшийся на свободу из контура алхимреактора, разгорелся в полномасштабный пожар!

Путь вниз оказался отрезан, да и здесь, на площадке, припекало все ощутимее. Дым валил из всех щелей, то и дело с хлопком выпускающих языки огня, а лестница гудела, как заправская доменная печь, выбрасывая туго скрученные жгуты пламени на добрую дюжину ярдов вверх.

Становилось отчаянно неуютно. Явно не хватало амулета телепосыльных чар в кармане… Может ли Реликвия работать в таком качестве? Проверять это хотелось в последнюю очередь.

Тем более что на дальнем краю площадки обнаружилось средство попроще и понадежнее. Если, конечно, подойти к его использованию с умом…

Прыжковый шнур, подаренный ныне покойному султану не менее потузавесным Роном Джоггером. И весьма пришедшийся по душе адресату – позавчера радостное агуканье Мехмет-Али Двенадцатого разносилось над городом несколько часов. И свой финал Его Великолепие нашел тоже посредством подарка, что, по замыслу Музафара, должно было бросить тень на Анарисс.

По счастью, для совершения сего злодейства подручные Великого Визиря ограничились разрегулировкой натяжения шнура, не доведя дело до явной порчи. Теперь мне предстояло по-быстрому пересчитать настройку прыжковой снасти под свой вес. Задача не из легких даже тогда, когда пятки не припекает пожар, разгоревшийся под проекционной площадкой. Сто тридцать фунтов со всем снаряжением на триста футов башни… так…

Надеюсь, я все сообразил правильно, поскольку времени на пересчет и повторную наладку шнура уже не осталось. Язык пламени выхлестнул из какого-то люка уже в нескольких ярдах, отрезая путь на другую сторону площадки.

Извиваясь, как пескозмей на камне, я влез в прыжковую сбрую. Бесчисленные пряжки отнимали секунду за секундой, а в дыму, валившем из-под настила, уже мелькали клочья огня. Наконец с подготовкой было покончено, осталось только перевалиться через край.

Подтянуться на руках по перекладинам ограждения удалось лишь со второй попытки – левое плечо дико саднило, а правой руке мешал тесак, подвешенный на темляке к запястью. Позже вытащить его уже времени не найдется, да и улететь в падении может, а без него весь мой план летит к демонам копченым через три мандрагоры! Уж если едва удалось более-менее свободно упаковаться в привязные ремни, то выбраться из них на весу, раскачиваясь на шнуре, даже переставшем играть со мной в йо-йо, – задача вообще невозможная!!!

Еле-еле удалось перевалить через край стянутые сбруей ноги. Бросать окрест последний взгляд было просто некогда, оценивающий вниз – тем более. Скоро сам там буду, нечего прикидывать. Не с обрыва в речку, на сваи или камни, невидимые под водой, – на ровную, даже выметенную с утра площадь отправляюсь. А случись там не ко времени какой-нибудь идиот с сайсой – ему же хуже. Зашибу без всякого намерения, в силу сугубо магического закона о квадрате скорости…

Воздух взревел в ушах, унося прочь жар минувшей схватки, набирающего силу пожара и клонящегося к закату солнца. Стена башни полетела вверх, а площадь – навстречу, окружающие ее дома стремительно росли, пытаясь вновь скрыть горизонт.

Лететь вниз оказалось неожиданно приятно. Ощущение абсолютной легкости пьянило в обход разума, твердящего об опасности. Теперь понятно, почему покойный султан впадал в столь неистовый восторг от прыжков…

Правда, за все приходится расплачиваться в свой срок. Особенно за удовольствие. На последней сотне футов шнур неумолимо развернул меня вниз головой и, растягиваясь, заставил вновь почувствовать собственный вес. Сначала отчасти, затем полностью, а потом многократно!!!

В то мгновение, когда тяжесть торможения навалилась сильнее всего, а падение почти прекратилось, я изогнулся, едва пересилив непослушное тело, и за долю секунды до того, как до предела растянутый прыжковый шнур стал вновь сокращаться, одним махом перерубил многожильный плетеный ремень, идущий от сбруи к узлу крепления измененного каучука.

В нормальном состоянии я вообще не знаю, кто способен на такое. Разве что огр какой-нибудь. Но то ли отчаянность момента, то ли накачка от магических артефактов помогли совершить небывалое.

Недолгий миг триумфа моих возможностей промчался слишком быстро. Точнее, это я сам пролетел оставшихся ярда три до земли, выпав из воздуха, в котором на долгую долю секунды завис, словно под заклятием левитации. И даже не до земли – до узорных плит Теневой площади, падать на которые оказалось ой как неприятно!

Все же я как-то уберегся от того, чтобы сломать себе шею или еще что-нибудь полезное – мягким клубком пришел на камень, да еще и прокатился. Дух, конечно, вышибло подчистую, двигаться снова получилось не сразу, но все-таки цел остался. Не лопнул, как бурдюк, и внутри тоже ничего вроде не порвалось…