Я смотрел вверх и видел огромную черную бездну космоса. Пустота, не добрая и не злая, вечная, холодная и страшная. Конечно, кое-где ее разбавляли огоньки звезд, но их было мало, очень мало. Десятки, максимум сотни. Ничто, практически ноль по сравнению с безграничными просторами мрака. Хм, показалось или несколько из них как-то подозрительно мерцают? Нет, судя по тому, что одна из едва заметных глазу искорок на долю секунды вдруг резко увеличилась в объеме, а потом погасла, никаких галлюцинаций не было. Просто там, на орбите, сначала в кого-то постреляли, а потом и взорвали его. Интересно, обломки долетят до Земли? Помнится, недавно какие-то важные шишки на публичных выступлениях клялись, что добьются увеличения штрафов за падение искусственных метеоритов, приводящее к жертвам и разрушениям, как минимум на тридцать процентов. А за, скажем, прошедшую мимо цели ракету, выпущенную из звездолета и не сгоревшую в атмосфере, а чего-то разнесшую, вообще грозятся конфискацией торпедного аппарата. Врут, наверное, набирают дешевую популярность, только никак не могу понять, зачем. Демократия, называемая также властью толпы, в наше время ничего не решает, а лиц, слишком уж активно выступающих за разные глупости типа прав и свобод, слуги закона могут и расстрелять. На демонстрации или на дому, это уж по желанию заказчика.

Чей-то флаер, грубо нарушающий правила полетного движения и не несущий на себе ни одного включенного габаритного огня, пронесся с оглушительным шумом мимо крыши дома, на которой я лежал. Пришедший за крылатой машиной поток ветра вмиг сдул с площадки всякий мусор и едва не отправил следом за ним и меня. Волна воздуха, ужавшегося до плотности прочной деревянной доски, словно дубиной, хорошенько приложила в бок, бросив вперед, к опасно близкому краю. Хорошо, что конструкцией тут предусмотрены прочные перила и удалось отделаться всего лишь синяками, а не лететь вниз с черт знает какой высоты. В противном случае имелись реальные шансы раскинуть своими мозгами метров на десять в диаметре, а отдельные их брызги могли бы и улететь еще дальше.

– Кретин, – злобно прошипел я в адрес водителя удаляющейся машины, тиская в руках приклад лазерной винтовки. Пальцы сами собой настроили регулятор импульса на максимальную дальность стрельбы. Всей силы воли едва хватало на сдерживание совершенно естественного порыва – устроить сеанс стрельбы по движущейся мишени. – Чтоб у тебя реактор разорвало! Чтоб ты на приведенную в боевую готовность зенитную батарею частного владения нарвался! Чтобы у социков на твою голову оплаченный общественностью заказ пришел!

– Тишина в эфире! – зашипел вставленный в ухо динамик. – Две минуты до начала операции.

Осмотр собственного тела особых повреждений не выявил, но вот одежда там, где меня впечатало в перила, основательно испачкалась слоем слежавшейся на одном месте пыли. Видимо, если в наши времена еще и есть романтики, любующиеся на ночное небо и далекий космос, то ограду крыши они явно не протирают. Хотя вряд ли таких чудиков на всей планете много наберется и совсем уж невероятно, чтобы двое таких встретились не то, что в одном доме, а хотя бы в одном квартале. Современная жизнь, с ее бешеным темпом и моралью, призывающей не просто толкнуть падающего, а и сожрать его еще дергающийся труп, не оставляет места для пустых мечтаний.

– Внимание, начинаем. – Раздавшийся в ухе чужой голос заставил меня отвлечься от созерцания вечных, бесконечных, безграничных просторов и перевести взгляд вниз. Туда, где и должна была оказаться наша цель. На прозрачных стеклах прицельных очков тотчас с готовностью подсветились три десятка силуэтов, неспешно шествующих по тротуару. Не из-за какой-то там важности их персон или чувства собственной силы, вовсе нет. Шустрее передвигать ноги им мешала груда бытовой техники, вынесенной грабителями из разрушенного магазина. Уличная банда, командир которой решил рискнуть и немного изменить сложившийся на улицах города порядок, вывела своих бойцов из трущоб в благополучный район. И отряд люмпенов захватил богатую добычу. Но уйти с ней уже вряд ли сумеет, нести караул в ночной дружине всегда считалось у обитателей данного квартала хорошей традицией. А традиции мы соблюдаем…

Взрыв, скосивший половину забредших совсем не туда налетчиков, являлся следствием заложенного на пути вражеской шайки управляемого снаряда. Во всяком случае, ракеты не разглядели ни я, ни даже переведенный в боевой режим сенсор очков. Да, предводитель уличного отребья все-таки слишком промедлил с отступлением в свою родную берлогу. Допустить, чтобы пути отхода не только перекрыли, но и заминировали, такая ошибка по праву может именоваться непростительной. Как он вообще умудрился дожить до этого дня, если допускает подобные промахи?

Мысли не помешали мне нажать на курок, поразив выбранную цель, и тут же зашарить стволом в поиске новых противников. Однако все усилия оказались тщетны. Расстреливаемые со всех сторон грабители просто не успели оказать сопротивление, роняя оружие из мертвых рук раньше, чем удалось им воспользоваться. Не знаю, во сколько раз стрелявшие превосходили их численностью, но, судя по плотности огня, тот, кто командовал сегодняшним дозором, не поленился поднять представителей русской мафии. А также заодно привлек и сочувствующих ей бойцов, проживающих на нашей территории и время от времени работающих на данную организацию в качестве наемников. Причем и первых и вторых созывали с радиуса как минимум пары кварталов.

– Отбой тревоги, – прошуршал в динамике спокойный голос, и из дверей домов на улицу высыпали союзники. Бойцы явно намеревались вернуть награбленное хозяевам магазина, собрать трофеи и добить тех, кто еще подавал признаки жизни. То есть выполнить обычную работу ночных дозорных, хранящих мир и покой жилого массива. – Всем спасибо, гражданским можно возвращаться по домам. В связи с происшествием сегодня до утра будет дежурить оперативная бригада семьи, да и социки минут через тридцать-сорок на шум подтянутся, а в их присутствии никто безобразничать не будет.

Шагая к спуску вниз и радуясь преждевременному окончанию общественно полезного дежурства, дающему возможность прекрасно выспаться, я бросил последний взгляд вверх, в безмолвную, мрачную, стабильную от начала времен пустоту. Она успокаивала. По крайней мере, в ее равнодушии и безжалостности нет презрения, ненависти и стремления нажиться за твой счет. По нынешним временам эта холодная черная бездна – практически рай.

Ночь. Улица. Фонарь. Мутанты. Хотя, может, и не мутанты, кто их разберет. Но на рукавах толстых курток из темной синтетической кожи имеется светящаяся спираль, вот уже века являющаяся официальным символом измененных. А значит, велика вероятность того, что в их телах и вправду копался кто-то из врачей, специализирующихся на улучшении человеческого организма. Да еще и результаты своей работы закрепил, не дав этим кускам протоплазмы через полгодика принять более соответствующий им вид. Вид лужи слизи, например. Грамотно окружили, сволочи. Спереди пятеро стоят монолитной стеной, сзади трое пути отступления блокируют. Из них двое – леди, точнее, в соответствии с реалиями нашего жестокого мира, самки. Это плохо. По статистике, они куда более жестоки, чем их партнеры, выбор оружия данных особей это только подтверждает. Одна со старым армейским шокером ближнего боя, жуткой штукой, способной остановить сердце человека одним ударом. У второй в покрытых светящимся алым лаком коготках зажато нечто среднее между большой бритвой и маленьким мечом, почти лишенным рукояти. Проклятье, ну почему я такой жадный?! Надо было сразу, выходя на улицу в двенадцатом часу ночи, потратиться на такси, а не устраивать пешую прогулку!

– Ну что, чистюля, – с мерзкой улыбкой шагнул вперед экземпляр хомо не сапиенса, ответственный в банде за переговоры. – Деньги и коммуникатор сам отдашь или помочь?