— На жилище обыкновенного злодея, — поправила Маша. — Кроме того, лейтенант, откуда вы знаете, как выглядит жилище злодея?

— В кино видел. Замок Дракулы, — отрезал Казаков. — Ребята, выбираемся. Похоже, нас пригласили в гости.

— Неплохо, — процедил Веня Гильгоф, стоя у дверей вездехода. — Но к сожалению, теория об инопланетном происхождении этой штуки не проходит…

— Я же говорил — должна быть операция прикрытия, — радостно воскликнул Казаков. — Эгей, есть кто живой?

— Пройдите, пожалуйста, через шлюз, — донесся серьезный мужской голос из скрытого где-то под пластиковыми панелями стен динамика. — Затем следуйте по правому коридору до трапа и поднимайтесь на второй этаж.

— Он еще и двухэтажный, — ахнула Маша, наблюдая, как открывается широкая дверь. — Значит, это не обычный челнок. Стандартные спускаемые аппараты никогда не бывают многоярусными.

— Что-то не похоже это на операцию прикрытия, — вставил Эккарт, разглядывая просторный отсек, где находился транспортер. — Как они нас сюда втащили, ума не приложу.

— Нам дали четкое и ясное указание, куда идти, — ответил Казаков. — Значит, так и сделаем. Прихватите на всякий случай оружие. Кстати, заметили, что корабль не движется? Мы по-прежнему торчим на Сцилле.

Дальнейшие открытия превзошли все и всяческие ожидания.

Длинный и широкий корпус странного корабля прорезался двумя параллельными коридорами, ведущими от входа в реакторный отсек к юту и соединенными между собой двумя проходами. По сторонам коридоров находились прозрачные двери, ведущие в затемненные помещения. Было видно, что внутри размещается какая-то аппаратура.

— Напоминает «Патну», не правда ли? — Маша покосилась на Казакова, и тот только кивнул.

— Да, роскошно. Покойный «Триглав» по сравнению с этой штучкой выглядел летающим корытом. Прямо-таки уменьшенная копия «Патны».

Под ногами пружинило бежевое ковровое покрытие; лампы освещения, слегка напоминающие вытянутые матовые овалы, давали мягкий и устойчивый свет. Двери слева, скорее всего ведущие в каюты, были облицованы темными деревянными панелями. Коридор закончился, упершись в большое помещение трапециевидной формы, занимающее носовую часть корабля. Оно смахивало на столовую или прекрасно оборудованную кают-компанию. Пластиковые столы «под дерево», автоповар в шикарном корпусе, на стенах, между четырехугольными иллюминаторами, сейчас закрытыми шторками, — пейзажи Земли. И не обычное трехмерное изображение с подсветкой или репродукция, а самая настоящая живопись.

— Жилище эстета, — хмыкнул врач, глядя на идеальный порядок, царящий в общей зале. Мягкие сиденья, телевизор с жидкокристаллическим экраном…— Мне здесь нравится.

— Кажется, нам сюда. — Справа располагалась металлическая винтовая лестница, ведущая на второй уровень корабля. Казаков недоверчиво потрогал ажурные кованые перила. Разумеется, теперь не могло и речи идти об «операции прикрытия». Стандартные военные и исследовательские корабли никогда не оборудуют настолько роскошно — подобные излишества обходятся чересчур дорого. И вдобавок лейтенант никак не мог опознать тип корабля. Случается, конечно, что частные лица из среды очень обеспеченных предпринимателей позволяют себе нехитрые развлечения наподобие челночных модулей, способных летать в космосе и доставляющих скучающему владельцу маленькие радости: я, мол, летал отдыхать на Афродиту на собственной яхте!.. Но подобные «яхты» всегда оборудовались на основе стандартных космических кораблей, производимых известными фирмами — «Уэйленд-Ютани», европейской «Альфой» или российским концерном «Энергия». А эта конструкция не подходит ни под один известный тип… Очень странно.

— Поднимайтесь, — сообщили по внутри корабельной связи. Тот же голос. Мужчина лет пятидесяти. — Извините, что не вышел встречать вас лично. К сожалению, для меня это пока затруднительно. Идите в кабину, там и познакомимся.

— С кем познакомимся? — громко сказал Бишоп и почему-то почесал в затылке. — Все наши биосканеры молчат. Если опять не происходит чего-то необычного, то я уверенно могу сказать — корабль пустой. Людей нет.

— Кто же разговаривает? — У медтехника вытянулось лицо.

— Речевой синтезатор мозга корабля, — тотчас предположил Гильгоф. — Андрей, это же старый фокус!

Казаков первым взбежал по ступенькам лесенки, мимоходом приказав своим оставаться пока внизу. За лейтенантом поднялись Маша, ученый, вездесущий Бишоп и Эккарт. Заодно Казаков позвал Фарелла, как единственного уцелевшего пилота.

— Такого не бывает, — убежденно проскрипел Гильгоф, едва оказавшись наверху. — Ущипните меня. Мы замерзли, и нам снится последний сон.

Второй уровень корабля занимал значительно меньшее пространство, чем основной этаж. Три секции, не разделенных переборками, являлись надстройкой над корпусом, плавно выступающей над фюзеляжем модуля наподобие горба. Первая секция была собственно кабиной — три кресла для пилотов и штурмана, приборная панель перемигивается огоньками всех цветов радуги, черные штурвалы, громадные обзорные окна… За ней следовало отделение связи. Любые системы на выбор: терминал гравитационного привода, аудиовизуальная связь, радио любых диапазонов, здесь же находились мониторы внутреннего и внешнего наблюдения. Справа от прохода располагалось кресло, установленное на длинной узкой рельсе и способное перемещаться вдоль всего терминала. Эдакий мобильный командный пункт.

Третий отсек побольше. Видимо, предназначен для отдыха пилотов. Столик, несколько кресел и откидных полок-кроватей, сейчас задвинутых в стены. Холодильник, бар, миниатюрный автоповар…

Но удивляли не эти удобства. Лейтенант и доктор Гильгоф наметанным взглядом определили — в рубке собраны лучшие образцы производимой на Земле навигационной техники и систем управления. У Казакова отвисла челюсть, когда он разглядел на пульте внешнего слежения закрытый стеклянный колпаком красный рычажок под замочной скважиной и висящий на длинной цепочке ключ. Здесь что, даже ядерное оружие есть?

Фарелл только охнул, пройдя вперед и как следует рассмотрев свое будущее рабочее место. Да, приборы самые лучшие, последние разработки, о некоторых из них пока можно прочитать только в специализированных военных журналах.

— Система дальней навигации «Орион», — слабым голосом сказал пилот самому себе. — Можно умирать счастливым… Еще ее не запустили в производство, и она считается самым секретным проектом NASA. Ребята, обратите внимание — здесь аппаратура самых разных фирм! Наши — английские, американцы из «Уэйленд-Ютани», Япония… Система маневрирования в пространстве — русская, от «Энергии». Если я правильно помню, в России ее пока только испытывают.

— Испытывают, — язвительно подтвердил Гильгоф. — И хотелось бы узнать, что за умник продал опытный образец, считающийся государственной тайной? Меня допускали к разработке только на стадии завершения, поэтому знаю… Мы, конечно, представляли этот комплекс на авиакосмическом салоне в прошлом году, — помните, какой фурор был в Фарнбо-ро? — но детали проекта засекречены почище, чем коды к использованию «черного чемоданчика» главы государства. Бред какой-то…

— Господа, отчего же вы не присаживаетесь? Казаков вздрогнул от звука чужого голоса. Это кто еще? И почему его раньше не заметили?

— Что за цирк? — нервно спросил Гильгоф. — Вы откуда взялись, человек хороший?

Вся компания отступила на шаг назад. В одном из кресел салона отдыха восседал поседевший, но моложаво выглядевший мужчина с серыми глазами, тяжелой челюстью и короткой стрижкой, чуть лысоватый на макушке, одетый почему-то в древнеримскую тогу — белую с красно-золотым меандром.

— Вы кто? — повторил Казаков, непроизвольно кладя руку на автоматическую винтовку. — Хозяин?

— Хозяин, — согласился мужчина. — Господин лейтенант, не следует так нервничать. Оставьте оружие в покое. И вообще, уважаемые гости, не нужно бояться. Простите, что подслушивал ваши разговоры, но вы были правы — если бы мне требовалась ваша смерть, она немедленно последовала бы. Корабль отлично вооружен, а защищен еще лучше.