С 26 марта рваные края пробоин начали очень успешно вырезать электрическим резаком по инициативе полковника А.П. Меллера. Как представитель Обуховского завода он возглавил в крепости ремонт артиллерии. 26 апреля начали установку первых шпангоутов, а затем и наружной обшивки. Работы начали приближаться к завершающей стадии, и только тогда начальство вспомнило о том, что новейший и сильнейший в эскадре броненосец, так и не пройдя полного курса боевой подготовки, к тому же еще и не имеет штатного командира.

После назначения И.К. Григоровича по представлению С.О. Макарова командиром порта (надо было форсированно оживлять эту работу), обязанности командира броненосца временно исполнял старший офицер Д.П. Шумов. Его прямому назначению на эту должность мешали непреложные законы ценза. Хотя и бывший со времени постройки старшим офицером корабля и потому в совершенстве знавший и корабль, и его людей, Д.П. Шумов был, однако и по службе и по возрасту безнадежно "молод".

Преступить это бюрократическое табу не мог даже сам облеченный высокой должностью командующего флотом С.О. Макаров. ГМШ во главе с З.П. Рожественским был шокирован назначением "не в очередь" слишком "молодого" (44 года) капитана 2 ранга Н.О. Эссена. Он был лишь на один год старше Д.П. Шумова и имел опыт двух лет командования легким крейсером. Адмирала, который, спасая флот, войну и может быть (это поняли много позднее) всю Россию, посмел распорядиться самолично, начали энергично "ставить на место".

Словно сговорившись с японцами, "структуры" без раздумий одна за другой проваливали все инициативы командующего. Особую историческую повесть могли бы составить эти отказы от экстренного напечатания "Рассуждений по вопросам морской тактики", до столь же экстренно требовавшихся заказа и присылки в Порт-Артур миноносцев и подводной лодки. Отказали С.О. Макарову и в назначении вместо явно несостоятельного Греве командиром Порта-Артура находившегося в Кронштадте капитана 1 ранга В.Н. Миклухи (Маклая).

С.О. Макаров поднимается на “Цесаревич"

Не сочли "сферы" нужным иметь в осажденной крепости командира порта, на которого командующий флотом мог бы вполне положиться. Тогда С.О. Макаров и решил доверить эту должность находившемуся в Порт-Артуре И.К. Григоровичу. Видимо, адмирал полагал, что опыт недавней постройки "Цесаревича" на европейском заводе поможет ему справиться с портовый порядками. На место командира "Цесаревича" адмирал назначил своего флаг-капитана капитана 2 ранга М.П. Васильева (1857–1904), который командовал в 1895–1897 гг. миноносцем "Сокол", а в 1898–1901 гг. ледоколом "Ермак".

Но тут восстал сам Главнокомандующий, он же наместник его императорского величества на Дальнем Востоке. Он полагал, что более достойным командирства на "Цесаревиче" будет капитан 1 ранга А.А. Эбергард. Судьба рассудила спор с присущей ей злой иронией: М.П. Васильев, не сумев вступить в командование, погиб как и С.О. Макаров при катастрофе "Петропавловска" 31 марта 1904 г. Эбергарда же, о назначении которого, как того желал наместник, уже был выпущен высочайший приказ (отчего это несостоявшееся командование проходит через все послужные списки Андрея Августовича), тот же наместник, покидая Порт-Артур 22 апреля (чтобы не попасть в осаду), увез с собой. Теперь ему А.А. Эбергард как опытный штабной работник оказался более нужен в Мукдене.

Только до "Цесаревича" никому уже не было дела. Он по-прежнему оставался под временным командованием старшего офицера, который, конечно, не мог в должной мере препятствовать начавшему в период командования флотом В.К. Витгефта "растаскиванию" экипажа корабля на береговые потребности. Все словно забыли, что кораблю, не имевшему даже той боевой подготовки, что была на кораблях эскадры, скоро придется возглавить флот в бою.

Период общего подъема надежд, энтузиазма, уверенности в себе и готовности на равных сразиться с японцами, как это было до гибели С.О. Макарова на "Петропавловске" вместе с кораблем, сменился уже до конца не покидавшим эскадру унынием и упадком боевого духа. И все это сумел в считанные недели совершить второй любимец генерал-адъютанта Алексеева контр-адмирал В.К. Витгефт (1847–1904).

Вполне удобный в качестве послушного начальника штаба, он по сугубо придворным мотивам был назначен временно командовать эскадрой. Официальное издание "истории войны, выполненное ГМШ, как и обширные тома документов, опубликованных в 1907–1914 гг., не оставляют сомнения в исключительно фатальной роли выбора, сделанного царским генерал-адъютантом. Не обольщались на этот счет и в Порт-Артуре в дни его обороны. С каждым днем всем становилось очевиднее, что более бездарного и вредоносного командующего эскадрой в русском флоте за всю его историю еще не было.

Далеко не отвечавшим требованиям оказался и подбор на эскадре флагманов и командиров. Все они неоднократно обозначали себя на собиравшихся В.К. Витгефтом совещаниях об образе действий флота и всегда большинство высказывалось за дальнейшее разоружение кораблей и отказ от активных действий в море. Приходится лишь удивляться снисходительности судьбы, которая при столь бездарном составе начальствующих лиц не переставала предоставлять нам шансы если не на победу, то на значительный ущерб противнику.

Но промахи, к несчастью, совершались даже и при С.О. Макарове. При исключительных талантах и организаторских способностях ему, однако, было не под силу преодолеть мощную стену рутины, сложившуюся за предшествующие периоды истории флота. Задавленный грузом вставших перед ним проблем, он, по-видимому не успел оценить тот огромный шанс на уравнивание сил, который ему предоставляли японцы своими попытками бомбардировать стоянку флота в гавани. Стоило лишь силами всех уцелевших броненосцев организовать сосредоточенный огонь по пытавшимся обстрелять Порт-Артур японским кораблям, и состав сил двух флотов мог бы уравняться после первой же попытки японской бомбардировки.

Меры были приняты, но недостаточные. Особенно несовершенной была система корректировки огня с береговых постов и способы передачи целеуказаний. Слишком много энергии адмирал затратил на достижение своей главной цели — подготовку выхода эскадры для боя с японским флотом. Перекидная же стрельба оказалась отодвинута на второй план. И поэтому в первой такой стрельбе 9 марта участвовали только два корабля: "Ретвизан" и "Пересвет".

Но даже и при этой ограниченной по возможности стрельбе японские корабли оказались на краю гибели. Каждую минуту очередной навесной снаряд русских броненосцев мог поразить жизненные части кораблей противника. Отчаянно маневрируя и даже пятясь назад, японцы поспешили уйти из-под столь неожиданно настигавшего их ответного обстрела из-за гор, окружавших гавань. Как не хватало в тот момент снарядов "Цесаревича" и других броненосцев! Но пушки лучшего броненосца эскадры в тот день безмолвствовали, хотя кессон у борта не мог мешать его стрельбе.

Правда, С.О. Макаров поразил японцев совершенным в тот день выходом всего флота в море, заявив, что не намерен уступать его противнику. Это была большая моральная победа. Но несравненно больший эффект имел бы факт материальных потерь, которые японцы могли бы понести в тот день от перекидной стрельбы из гавани.

У борта "Цесаревича". Портовое судно "Могучий" откачивает воду из кессона

Второго промаха судьба адмиралу не простила. Недооценка минной опасности, и недоработка штабных чинов, не настоявших перед адмиралом на тралении фарватера (где ночью были видны японские миноносцы) привели к тому, что с адмиралом и всем его делом возрождения флота было покончено утром 31 марта 1904 г. С этого дня генерал-адъютант Алексеев и его достойный начштаба Витгефт прямой дорогой, несмотря на героизм и самоотверженность моряков, повели флот к гибели.