С самого начала религиозных войн Ла-Рошель, которой управляла купеческая олигархия, стала прибежищем всех недовольных и оплотом мятежников. Первый принц Конде, дядя Генриха IV, сделал Ла-Рошель столицей княжества. Этот Конде хотел стать первым королем Франции, исповедующим кальвинистскую веру, но погиб в битве при Жернаке. В 1579 году город выдержал первую большую осаду. Двадцатитысячная армия французского короля была вынуждена отступить от стен города. После Нантского эдикта Ла-Рошель получила право свободной торговли с иностранцами, крепость сохранила все свое вооружение.

Сразу после смерти Генриха IV город послал своих представителей на гугенотскую ассамблею в Сомюре (1611), где гугеноты предъявили новые требования, противопоставив себя всей нации. На следующий год из Ла-Рошели был изгнан посланец короля. Тем самым гугеноты выразили свое недовольство только что заключенным браком между Людовиком XIII и Анной Австрийской. Они заявили, что продолжат борьбу с «римским чудовищем», то есть с католической церковью. Городские власти присваивали себе налоги и незаконно взимали таможенные пошлины. Гавань Ла-Рошели стала базой пиратских судов, опустошавших побережье Франции и нападавших даже на королевские суда. Дело дошло до того, что пираты блокировали порт Бордо, так что пришлось посылать королевский флот, которому с трудом удалось разгромить их. Капитаны пиратских кораблей были колесованы, — гугеноты объявили их мучениками. В 1620 году в Ла-Рошели снова собралась гугенотская ассамблея, которая рассмотрела вопрос о союзе с протестантскими князьями Германии. В следующем году королевский флот нанес поражение гугенотскому флоту, но в Ла-Рошели быстро забыли об этом. Не прошло и года, как в гавани Ла-Рошели появились тридцать два корабля, сооруженные гугенотами. Их восторженно приветствовала толпа горожан, собравшаяся на набережной. Командующий флотом Гитон стал любимцем горожан.

В 1622 году религиозная война вспыхнула вновь. Армия Субиза, брата де Роана, вторглась в провинции Бретань и Пуату — именно тогда был разрушен дом Ришелье в Люсоне, — но армия под командованием короля нанесла Субизу поражение, и он вынужден был бежать в Англию. В конце года был заключен мир, по которому у гугенотов оставались только две крепости: Ла-Рошель и Монтабан, — все остальные крепости подлежали разрушению.

В ходе войны 1622 года королевские войска построили форт Луи в непосредственной близости от стен Ла-Рошели. Городские власти потребовали разрушения форта, мотивируя это тем, что они лояльны по отношению к французской короне и незачем держать их в страхе. Один из французских военачальников, храбрый Арно, умерший в 1623 году, по-видимому из-за болезни, перенесенной им во время строительства форта Луи, говорил, что только мятежники могут возражать против королевского форта. Он был убежден, что Ла-Рошель рано или поздно поднимет восстание.

После Арно фортом командовал Туара, еще один фаворит Людовика XIII, как и Люинь, мастер соколиной охоты. Он был очень талантливым военачальником, но почему-то Ришелье плохо отзывается о нем в своих мемуарах. Возможно, это потому, что тот не видел разницы между своим карманом и государственной казной. Но кто этого не делал в те времена? Туара получил маршальский титул, храбро сражался и погиб во время второй итальянской войны.

Из всего сказанного читателю, должно быть, стало ясно, что Ла-Рошель была оплотом гугенотов, центром всего их движения и что от победы над ним зависело, быть ли Франции единым государством или же распасться на конфедерацию враждующих между собой государств подобно Германии.

Ла-Рошель была городом-государством, власть в нем принадлежала торгово-купеческой олигархии, богачам, которые держали остальных горожан в полном подчинении. Они были ярыми противниками королевской власти.

Интересно, что никто из горожан не возражал против господства олигархии, наоборот, они были горды тем, что их правители так богаты. Между прочим, это типичный признак того, что монархия приближается к своему краху. Ведь дух протестантизма, восторжествовавший на Западе, и впервые в Англии и Голландии, как раз заключается в том, что власть богачей предпочитают власти монарха. Но только она одна заботится о нации в целом и может защитить основную массу от произвола богачей.

Формально управление Ла-Рошелью осуществлялось на основе конституции, главные статьи которой дословно повторяли хартию, дарованную городу Элеонорой Аквитанской, вдовствующей королевой Англии, еще в 1199 году. По конституции городом управлял сенат, состоящий из ста членов, из которых двадцать четыре человека представляли собственно городское начальство, а остальные семьдесят шесть — их называли «пэрами», в том смысле, что они не имели других должностей и были равны между собой, — составляли своего рода консультативный комитет. Поскольку новые члены сената могли быть только кооптированы в него, то место в сенате фактически становилось наследственным. Если в первые века своего существования сенат и был в какой-то степени демократическим органом управления, то теперь он стал рабочим комитетом богачей. Мы уже говорили, что горожане не видели в этом ничего плохого.

Другой характерной чертой этого города было то, что его олигархи разбогатели благодаря морской торговле. Между прочим, это характерно и для других центров протестантизма: во всех таких городах, подобно Ла-Рошели, богатства были накоплены благодаря торговле, а не за счет феодальной ренты. Купцы из Ла-Рошели имели лучшие корабли и лучших моряков. Они ни в чем не уступали не только морякам и кораблям королевского флота, но и успешно выдерживали соревнование с голландскими и испанскими моряками.

Французской короне было ясно, что сепаратистские настроения горожан связаны с их системой управления, и она давно предпринимала попытки изменить конституцию города, назначая королевским указом главу сената, но из этого ничего не получалось и все оставалось по-старому.

Прежде чем перейти к рассказу об осаде Ла-Рошели и связанных о ней событиях, я хочу остановиться на некоторых особенностях местности, где они происходили.

Лa-Рошель окружена болотами и затопляемыми лугами, так что малярия — самое распространенное заболевание в этих местах. Правда, сам город расположен на сухом месте и в нем имеются осушительные каналы.

Для войск, осаждающих Ла-Рошель, малярия всегда была серьезным противником. Мы не знаем, каким образом удалось избежать эпидемии малярии в войсках, но это факт, что случаи заболеваний были единичными. Вероятно, король и Ришелье воспользовались советами отца Жозефа, который хорошо знал эти места.

Вторая особенность — морские приливы. Хотя максимальная высота подъема воды не превышает четырех с половиной метров, из-за очень сложного фарватера в непосредственной близости от гавани возникают сильные морские течения. Дело в том, что к западу и юго-западу от Ла-Рошели находятся острова Ре и Олерон, которые задерживают морскую воду, когда прилив сменяется отливом, и вода с силой устремляется в проливы между островами.

Вследствие этого капитан судна, не знакомый с особенностями фарватера и не знающий местных морских течений, мог бы выйти в гавань лишь в тот момент, когда прилив сменяется отливом. Этот момент трудно поймать, в противном случае суда, приближающиеся к гавани, встречаются с сильным течением, которое относит их назад, в открытое море.

Кроме приливов и отливов, бывающих в новолуние и полнолуние, о которых мы рассказали, есть еще приливы и отливы меньшей высоты. В гавани и в ее окрестности имеется множество мелей. Все это вместе взятое создает такие трудности, что только местные лоцманы могут провести корабль в гавань. Мели не позволяют пройти в гавань большим кораблям. Для этого им надо ждать большой воды, что бывает только два раза в сутки. Если ветер вдруг поменяет направление, то у капитана судна остается очень мало времени, чтобы войти в гавань, не рискуя сесть на мель или разбить судно о скалы.