— Куда ты, сумасшедшая? — спросил кто-то без всякого намека на любезность. — Особняк объят пламенем!

— Там, наверху, маркиз! — в отчаянии крикнула она. — Его нужно спасти!

Теперь она и сама видела огонь. Он вынырнул как-то вдруг, лизнув и сразу поглотив парчовую гардину. Ветерок, врывающийся через многочисленные распахнутые окна, активно раздувал его, Даже внизу, в вестибюле, уже занялись и вспыхнули красивые обои. И сверху, и снизу дышало жаром, и Джессика заколебалась, чувствуя теперь уже настоящий, полновесный страх. Все же она сделала несколько шагов вперед… и вдруг заметила сбоку знакомую фигуру в высоченном парике с корабликом наверху.

— Леди Бейнбридж!

— Дорогая моя! Мы так тревожились! Мы покинули дом в первые же минуты пожара.

— Папа Реджи!

У Джессики подкосились ноги от облегчения при виде маркиза, который стоял тут же в халате и белом ночном колпаке, кисточка которого забавно покоилась у него на плече.

— Пойдем же, дорогая! Я думаю, нам пора возвращаться в Бе л мор.

— А что с Виолой? Она осталась подремать в моей комнате, чтобы помочь мне раздеться после бала.

— Виолу я видел в вестибюле, и мы говорили о тебе. Мы не знали, где ты, и очень беспокоились. Я отправил ее в каретную и сказал, что мы сами о тебе позаботимся. — Внезапно лоб маркиза пересекла морщина озабоченности, и он повернулся к парадным дверям. — Я что-то не вижу Мэттью. Разве вы были не вместе?

— Мэттью? — переспросила Джессика, и кровь отхлынула от ее лица. — Но я думала, он с вами…

— Нет.

— Боже мой, Боже мой! — воскликнула леди Бейнбридж. — Граф упоминал о том, что собирается играть в карты наверху, это было довольно давно… наверное, он уже лег… или мог лечь…

— Господи!

В следующее мгновение Джессика уже бежала к дверям, за ней перепуганные маркиз и леди Бейнбридж. Однако, распахнув их, они замерли на пороге. Сзади веял прохладный ветерок, но изнутри катилась волна жара и густого удушливого дыма.

— Мы должны его разыскать! Нельзя же просто бросить его на произвол судьбы!

— Должно быть, сын уже в безопасности, — предположил маркиз. — Не может быть, чтобы он не вышел вместе с другими.

Но лицо его стало мертвенно-бледным от подавляемого ужаса, как и лицо графини.

— Надеюсь, все успели выйти? — вопрошал лорд Пикеринг, перебегая от группы к группе.

Большинство гостей собралось под деревьями на безопасном расстоянии от пылающего особняка. Перешептываясь, они наблюдали за тем, как распространяется огонь. Поодаль выстроилась цепочка слуг, передающих друг другу ведра с водой; многие из мужчин, гостивших в доме, присоединились к ним. Джессика с безмолвным отчаянием следила за тем, как они пытаются проделать брешь в языках пламени.

— Наверху остались люди, — объяснил чей-то голос, и сразу же послышался женский плач. — Они в ловушке в нескольких комнатах второго этажа… и кто знает, сколько еще на третьем!

— Боже милостивый!.. — прошептала Джессика и повернулась к толпе. — Мэттью! Мэттью, ты здесь? Мэттью, откликнись! — Ее взгляд лихорадочно скользил по лицам, но не находил нужного.

— Мэттью! — присоединились голоса маркиза и леди Бейнбридж.

Ни поиски, ни расспросы ничего не дали. Никто не видел Мэттью за последние полчаса.

— Он внутри! — повторяла Джессика, обращая к особняку безумный взгляд. — Я знаю, что он все еще внутри!

В порыве, не имеющем ничего общего с рассудком, она подняла до колен подол своего греческого одеяния и бросилась к лестнице, ведущей в дом.

— Джессика! — крикнул вслед маркиз. — Джессика, не делай этого!

Но было уже поздно. Тяжело дыша, девушка вбежала в вестибюль и остановилась посередине, глядя на лестницу, на которой пылали ковер, перила и даже цветы в вазах. Второй этаж представлял из себя геенну огненную. Комната Мэттью располагалась на третьем этаже, но пробраться туда через это морс огня не было никакой возможности.

Испуганная, подавленная Джессика попыталась уверить себя, что с Мэттью все в порядке, что он, конечно, успел выбраться вовремя, но сердцем чувствовала, что это не так.

— Господи, помоги!.. — прошептала она и побежала к двери черного хода.

Здесь скопилось столько дыма, что едва удавалось дышать. Чувствуя, что долго ей не продержаться, Джессика приостановилась в малой столовой. Там девушка выплеснула воду из серебряного графина на платье и на стопку льняных салфеток, схватила верхнюю и прижала ее к лицу.

Лестница для прислуги уже дымилась, кое-где пробивались первые очажки пламени, но Джессика не стала ждать, когда все вспыхнет. На втором этаже она остановилась и позвала, но ответа не последовало. К тому моменту, когда девушка достигла площадки третьего этажа, она едва дышала. Откашлявшись, Джессика бросилась вдоль коридора туда, где предположительно находилась комната Мэттыо (где именно, она точно не знала).

Примерно на середине Джессика начала открывать вес двери подряд, непрестанно окликая Ситона по имени. Голос хрипел все сильнее, горло саднило, глаза горели от дыма и рассеянного в воздухе пепла, слезы непрерывно катились по щекам. В дальнем конце коридора вспыхнула стена, а ей так и не удалось обнаружить следов графа.

Джессика начала шаг за шагом отступать назад к лестнице.

— Мэттыо! Мэттью, где ты?

Ей послышался ответ откуда-то снизу, возможно, со второго этажа, но одновременно с тем, как она повернулась к лестнице, та занялась факелом.

— Мэттью!

— Джесси!

Он вдруг появился у подножия пылающего лестничного пролета, похожий на привидение в длинной мокрой простыне, и стремглав бросился вверх. Вид у него был совершенно безумный. Смыкаясь у него за спиной, языки пламени вздымались с еще большим остервенением, и вскоре волочащийся конец простыни загорелся. Ситон отбросил ее, не замедляя шага.

— Джесси!

Сама не зная как, девушка оказалась в его объятиях, исступленно прижимаясь и рыдая в голос.

— Нам нужно как-то выбраться отсюда, — задыхаясь, произнес граф и потянул ее к ближайшей комнате, пока еще свободной от огня. Там он отстранил Джессику и всмотрелся в ее заплаканное лицо. — Поверить не могу, что ты сделала это!

Она хотела ответить, но забыла все слова, когда в открытую дверь полыхнуло огнем.

— Что же делать? Обе лестницы горят! Боже мой, Мэттью, нам не спастись!

— На крышу! — крикнул капитан и сделал движение, как если бы хотел броситься прямо в огонь. — Другой дороги нет…

— Но мы все равно не сможем спрыпгуть с третьего этажа! — возразила девушка, чувствуя внезапную тошноту.

Ситон молча отодвинул се и сделал рывок к двери. К облегчению Джессики, граф всего лишь захлопнул ее, зашипев от боли в обожженных о медную ручку пальцах.

— Посмотри туда, — Мэттыо махнул рукой на окно. — Видишь, под окном соседней спальни начинается кровля двухэтажного крыла, оно идет под прямым углом к основному. На нее можно спрыгнуть. Проберемся в более безопасное место, а там что-нибудь придумаем.

Им вес же пришлось вернуться в объятый пламенем коридор, но Джессика не возражала, понимая, что другого выхода и впрямь нет. Восточное крыло особняка превратилось в океан огня, поглощающего все, что способно гореть: обои, драпировки, картины, мебель. Жар стоял такой, что воздух при дыхании обжигал легкие. В соседней комнате Мэттью сразу же бросился к окну и распахнул его. Джессика перегнулась через подоконник и с испугом посмотрела на крышу, казавшуюся бесконечно далекой.

— Сумеешь? — спросил капитан.

— Сумею.

— Мне придется прыгать первым, потому что удержаться на коньке крыши трудно. Как только я найду точку опоры, крикну, и ты прыгнешь тоже.

Джессика молча кивнула. Мэттыо коротко стиснул се руку, уселся на подоконник и свесил ноги вниз. Уже через мгновение капитан оттолкнулся и прыгнул. Ей пришлось приложить усилие, чтобы не зажмуриться, когда он приземлился на конек крыши. Ей показалось, что граф непременно скатится с сильно покатой кровли, но тот удержался. Это была первая удача на выбранном пути. Какое-то время Мэттью примерялся, стараясь найти опору ненадежнее, потом протянул руки вверх.