Без Лайме, конечно, ничего бы не вышло.
Лайме был приятель настолько старинный, что ему уже давно следовало бы присвоить звание друга – за выслугу лет. Лайме был риелтор, да не простой, а золотой, в точности как яйцо сказочной курицы, и услуги его стоили соответственно.
Позвонил ему, сказал: нужна квартира. Обязательные требования: шесть отдельных комнат, одна из них угловая, с двумя окнами – на север и на восток. Две – просто на север, три – на юг, одна из южных – с балконом. Подумав, добавил: и пусть будет последний этаж, всю жизнь жил на самом верху, привык, что между мною и небом – никого, глупо было бы это менять… В каком городе? А знаешь, почти все равно. Нет, на другой континент я ехать пока не готов. Где-нибудь в Европе, северной или центральной, не люблю слишком жаркое лето. Начни со столиц и просто больших городов с аэропортами, чтобы удобно, у меня же вечно дела черт знает где.
Почти полгода спустя, когда уже начал подозревать, что всемогущий Лайме счел заказ мимолетным капризом, не стоящим времени и усилий, тот вдруг принялся регулярно названивать, предлагать варианты. Несколько совершенно негодных: то комнат всего пять, то, напротив, восемь, то одна из них окнами на запад, то все на север, то три балкона вместо одного, даже смотреть не имело смысла. И вдруг, как гром с ясного неба: похоже, в Вильнюсе есть ровно то, что ты ищешь. Правда, это не одна квартира, а три. Все на одном этаже, других соседей нет, общий коридор отделен от лестницы дверью. Хороший кирпичный дом, десять минут пешком до Старого Города. Но учти, самая большая квартира в жутком состоянии, там, прикинь, три поколения алкоголиков уже не один десяток лет живут большой дружной семьей, даже канализацию до сих пор не провели, так и ходят в ведро, мой агент чуть в обморок не грохнулся, когда туда вошел, бедный мальчик; зато и продадут этот кошмар за гроши, им лишь бы поскорей, пока за долги не выселили. Но владельцы однокомнатной, напротив, заломили совершенно несуразную цену, в Лондоне такую купить дешевле обойдется. Их соседи уже два года ищут покупателя, а эти вовсе не планировали съезжать, но когда поняли, что нам очень надо, решили, что это шанс озолотиться. Ну, их право… Будешь смотреть? Все-таки Литва. Не самый край света, но ощутимый шаг в том направлении. Ты хоть примерно представляешь, где это?
Сказал: да. Очень хорошо представляю. Спросил: когда можно смотреть? И заказал билет.
Город оказался невелик – из аэропорта в центр ехали всего десять минут, подолгу простаивая на светофорах – и неожиданно обаятелен. Мариус, местный агент Лайме, был обескураживающе юн и румян, через облачные прорехи на землю проливался чистый перламутровый свет, палисадники и балконы утопали в цветах, по улицам ходили девушки с прозрачными русалочьими глазами и вальяжные, сытые, ярко раскрашенные коты.
Свернули на улицу Басанавичяус, припарковались напротив старого кирпичного дома. Поднимаясь на третий этаж, почти оглох от грохота собственного сердца – так волновался. Вдруг страстно захотел, чтобы все получилось – не когда-нибудь, неведомо где, а здесь и сейчас, точка.
Внимательно осмотрел все три квартиры: трехкомнатную, двухкомнатную и просторную светлую студию, немного похожую на его жилье эпохи знакомства с Анной. В сумме – шесть отдельных комнат, одна из них угловая, с двумя окнами – на север и на восток. Две – просто на север, три – на юг, одна из южных – с балконом. Именно то, что надо.
Пока улаживали формальности с покупками, с утра до ночи шатался по городу, предполагая, что потом станет не до прогулок. Очень уж много работы предстоит. Упоительной, захватывающей, тяжелой работы. Спасибо, Господи, какое счастье.
Поселился в маленькой гостинице по соседству со своим будущим домом; как только освободилась студия, переехал туда. Стал спать по двенадцать часов. Такие хорошие снились там сны, что бодрствовать, пока не началась работа, казалось расточительством. Но все же приходилось – хотя бы полдня. Впрочем, грех жаловаться, бодрствующий человек, хоть и скован по рукам и ногам цепями причинно-следственных связей, а все равно может спуститься вниз с холма в Старый Город, дойти до места пересечения двух рек, большого Нериса и маленькой Вильняле, где, согласно легенде, когда-то переночевал князь Гедиминас, увидел во сне железного волка и так впечатлился, что начал строить город. Садился прямо в траву, смотрел на текущую воду, думал: пожалуй, я бы и сам построил тут город, если бы князь не опередил меня по волчьему наущению. И правильно сделал, хорошо у них с волком получилось, молодцы, что тут скажешь.
Часами бродил по Старому городу, разглядывал дома, хитростью проникал в запертые дворы и подъезды, смотрел, зарисовывал, запоминал. Втерся в доверие к студентам Художественной Академии, нашел среди них знатока потаенных лазеек на городские крыши. Был благодарным экскурсантом, улыбчивым и молчаливым, гладил теплую от солнца старую черепицу, взирал на город с высоты воробьиного полета, обнимался с печными трубами, расчувствовавшись, шептал бесхозным котам: «Мы с тобой одной крови». Коты, похоже, опознавали цитату и снисходительно кивали в ответ. Думал – кому как не мне разгадать тайну обаяния этого города, вывести формулу его неброской, неочевидной, дурманящей кровь красоты? Но быстро понял: это никому, никогда не удастся. И мне тоже. Да будет так.
Подолгу сидел в кафе, покупал пряности и чай в лавках, ходил за медом и малиной на маленький, работающий только по четвергам, рынок у реки. Стремительно обзаводился привычками и предпочтениями, обрастал вещами и знакомыми, пускал корни. Посмеивался над собой – ишь, спохватился – но в глубине души был доволен.
Маленькая старушка на рынке шепотом предложила купить самодельные «туфли для сна» из мягкого войлока. Объяснила: у них на подошвах особые знаки, чтобы оставлять отчетливые следы в любом, самом смутном сновидении. Очень полезно для того, кто желает гарантированно проснуться в собственной постели, что бы ни приснилось. Подивился столь причудливой фантазии, но туфли купил. Говорил себе, что просто захотел помочь старушке, поддержать ее удивительный бизнес. Однако спать без этих войлочных тапочек с того дня не ложился. Очень уж теплые оказались. Удачная покупка.
Когда впервые уехал из Вильнюса по делам, чувствовал себя так неприкаянно, что вернулся, как только позволили обстоятельства, то есть на три дня раньше намеченного срока, с лихвой переплатив за обмен билета, с двумя неудобными пересадками, в Вене и Риге, неважно, лишь бы скорее домой. Домой. Ну надо же.
Наконец съехали последние жильцы. Можно было приниматься за работу.
Самое время. Сил вдруг стало столько, что ходил, почти не касаясь земли, обгонял собственные отражения в витринах, а пустую кофейную чашку ставил на стол за несколько секунд до первого глотка. Рабочие, нанятые крушить старые стены и воздвигать новые, приближая размеры комнат к далеким образцам, утверждали, что босс обладает крайне неприятной для наемного люда способностью находиться в двух помещениях одновременно и при этом ясно видеть, что творится в третьем.
Сочувственно посмеивался, слушая их сетования, но спуску не давал никому. Себе – в первую очередь.
…Как и предполагал с самого начала, труднее всего было с детской. Одни обои чего стоили.
Эти зеленые обои привез в подарок дядя из Германии. На обоях были нарисованы огромные мухоморы, переделанные в жилые дома – с дверями, окнами, печными трубами, торчащими из шляпок. Обитатели грибных жилищ – толстые ежи в атласных жилетах, ежихи в крахмальных передниках, солидные зайцы в сюртуках, зайчихи в легкомысленных чепцах с лентами, франтоватые божьи коровки в котелках и нескладные очкастые кузнечики – выглядывали из-за кружевных занавесок, курили трубки на крыльце, устраивали пикники во дворах и плясали на кривых тропинках среди гигантских ромашек. Поди отыщи такую красоту сорок лет спустя.
