До сих пор мне не приходилось иметь с ними дела, но, думаю, каждый для славы родины делает то, что может, — неопределенно сказал он.

Спрашиваю к тому, что я сам возглавляю одну из служб, связанных с тюрьмой на Замковой площади в Люблине. А это, как известно, после Майданека — самое крупное предприятие такого рода. Надеюсь, ты не сожалеешь, что мы познакомились...

Наоборот, я очень рад, — засмеялся Кальтенберг. — Если случится попасть к вам, надеюсь, вы мне, как земляку, уступите лучшую камеру.

Штандартенфюрер тоже рассмеялся.

Ты мне положительно нравишься, мой юный друг! — сказал он, прижимая локоть Конрада к себе. — Если я попрошу, не откажешь мне в небольшой услуге?

Что за вопрос? Сделаю все, что в моих силах.

Если поедешь в отпуск, мне хотелось бы переслать с тобой подарочек жене.

Конрад чувствовал, что разговор затянулся. Два раза мимо проехали автоколонны с войсками. Если офицер заподозрит что-нибудь, то легко может остановить следующую колонну и натравить солдат на отряд разведчиков. Правда, в таком случае живым штандартенфюрер отсюда не уйдет, партизаны следят за каждым его движением, но и им не поздоровится... Надо было кончать беседу.

— Приготовьте посылку, сообщите мне свой адрес и Телефон, и, как только получу отпуск, я заеду к вам.

— Заезжать, пожалуй, не стоит. Свои знакомства я не афиширую.

Конрад сделал вид, что обиделся:

— Простите... Конечно, вам неудобно принимать человека с низшим званием...

Не в том дело, дорогой мой! Я хочу, чтобы о посылочке никто не пронюхал. Знаешь, есть любопытные... Нам следует остерегаться их...

— Почему?

— Скажу потом. А пока не спрашивай.

— Вы меня пугаете! — с деланным удивлением воскликнул Кальтенберг. — Я вынужден предупредить: ни за что не соглашусь перевозить подрывную литературу или еще что-нибудь в этом роде. Даже от вас, господин штандартенфюрер!

Эсэсовец засмеялся и хлопнул Конрада по спине:

Узнаю школу старого Кальтенберга! Каков сам, таким и сына воспитал. Но тебе нечего опасаться. Я посылаю некоторые сувениры в память о своем пребывании в Польше и больше ничего. Кроме моей супруги, они ни у кого не могут вызвать интереса.

Тогда другое дело, — согласился Конрад. — Но как и где вы их мне передадите?

Когда получите отпуск, позвоните мне. Причем учтите, что телефоны часто подслушивают. Поэтому не говорите о предстоящей поездке, даже себя не называйте, а скажите только, что звонит Манфред Куперман и приглашает меня на рыбалку. Там договоримся, где встретиться.

А кто этот Манфред?

Один из многочисленных родственничков моей супруги. Служит на железной дороге, страстный любитель рыбной ловли. Часто приглашает меня, один боится выезжать за город.

Понял. Все будет исполнено в точности, — пообещал Кальтенберг.

Эсэсовец достал из сумки блокнот, записал номер телефона, оторвал листочек и протянул его Конраду:

Звони по этому телефону, попроси Вильгельма Шмидта. До свидания!

Счастливого пути!

Что за тип? — спросил Юлек, когда эсэсовцы отъехали на приличное расстояние. — Знакомый?

Знал когда-то. С моим приемным отцом на пару возглавляли районную организацию штурмовиков в Мюнхене. Сын известного скотопромышленника Шмидта. Отец прославился как мясник, а сын, должно быть, как палач. Работает в Люблинской тюрьме, — ответил Кальтенберг.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Доклад Кальтенберга о пробном выезде разведгруппы из Яновских лесов вызвал большой интерес у руководителей партизанского отряда. Товарищи похвалили разведчиков за смелость и находчивость. Рассказ о реквизиции бронетранспортера под видом наказания за потерю бдительности развеселил всех, но по поводу встречи с тюремщиками из Люблина мнения разошлись.

Надо было уничтожить эту свору, — решительно сказал Савандеев.

Или взять в плен, — добавил Соколов.

Да, дорогой Конрад, здесь вы, кажется, немного оплошали, — присоединился к ним Комиссаров.

— Не спешите с выводами. Видимо, Конрад отпустил эсэсовцев не из жалости. Давайте выслушаем его соображения на этот счет, — вмешался Турханов.

— Мне захотелось посмотреть, что посылают палачи своим женам, а уничтожить этого негодяя можно будет и потом, когда он привезет мне посылку, — сказал Кальтенберг.

— А где и как вы договорились с ним встретиться? — спросил Яничек.

— Я должен позвонить и от имени Манфреда Купермана пригласить на рыбалку.

Савандеев засмеялся: — Дело за маленьким — нам остается провести только телефон в гестапо!

— А он, случайно, не родственник этого Манфреда? — спросил Зденек.

Да. Будто бы Манфред — родственник его жены.

— Товарищи! — воскликнул Яничек. — Дело принимает интересный оборот. Ведь речь идет о диспетчере, к которому нам удалось подсунуть в секретари-машинистки своего человека.

Ну и что? — пожал плечами начальник штаба.

— Приедет этот палач к своему родственничку, и вдруг ему взбредет в голову забрать к себе в тюрьму на службу нашего агента. Что тут интересного?

— Мне вспомнилась одна беседа с Куперманом. Разговор шел о драгоценностях. Тогда он упомянул некоего Шмидта, своего родственника, который награбил уйму ювелирных изделий, золото в слитках, иностранную валюту. Припрятал часть в надежном месте, но никак не может переслать домой, так как гестапо что-то пронюхало и установило за ним тайную слежку.

Тогда это он! — обрадовался Кальтенберг. — Моего знакомого тоже зовут Шмидтом.

Да, Зденек прав. Дело действительно принимает интересный оборот. Награбленные ценности надо изъять и, если невозможно вернуть их хозяевам, сдать в фонд обороны. Операцию эту мы поручим товарищам Кальтенбергу и Яничеку. Пусть они разработают план и доложат нам, — предложил Турханов.

С ним согласились. Два друга, Зденек и Конрад, тщательно обдумали план действий и через несколько дней доложили Турханову. Командир отряда в общем согласился с планом, но внес некоторые маленькие изменения. Например, Конрад на встречу с Шмидтом хотел выехать втроем, а полковник предложил взять из разведгруппы не меньше десяти человек и устроить засаду по всем правилам.

В назначенный день из леса выехали две машины — легковая, захваченная еще у инженер-полковника Грюгера, и бронетранспортер. На передней ехал Кальтенберг, а за рулем сидел Зденек. На бронетранспортере были десять переодетых партизан во главе с Юлеком. Они благополучно миновали несколько населенных пунктов и остановились в местечке Шпачек, где была почта и, следовательно, телефон. Яничек подкатил свою машину прямо к зданию почты, а Юлек замаскировал бронетранспортер в соседнем дворе.

На почте оказалось всего три человека — два служащих и один посетитель. Служащие — мужчина и девушка — при появлении офицера эсэсовских войск встали, а посетитель поспешил уйти.

Телефон работает? — спросил Конрад.

Да, господин капитан, — ответил мужчина.

Соедините меня с Люблином.

Посидите минуточку, — предложил _ служащий. — Сейчас проверим. Если провод не занят, можете назвать нужный номер.

Девушка вызвала город Красьник и попросила телефонистку срочно соединить немецкого капитана с Люблином. Дальше Конрад говорил сам. Он назвал номер. В трубке раздался незнакомый мужской голос.

Дежурный спецслужбы слушает, — ответил, кто-то.

Пригласите штандартенфюрера Шмидта! — тоном, не допускающим возражений, сказал Конрад.

Кто просит?

Его родственник Манфред Куперман, — ответил Кальтенберг.

Я вас слушаю, — послышался голос.

Установилась хорошая погода. Ожидается прекрасный клев. Приглашаю вас, как мы условились, на рыбалку.

Благодарю. С удовольствием принимаю приглашение. Где встретимся?

В местечке Шпачек, если не возражаете. - Отсюда до Вислы рукой подать. Дорога хорошая. Поужинаем под открытым небом...

Минуточку, — в трубке послышалось шуршание бумаги. Очевидно, Шмидт развернул карту. — Шпачек? Подъеду через час. Какие снасти брать?