– Прости, сам не знаю, отчего ее вспомнил, – ответил Гера. – Тебе, наверное, это неприятно.

– А вот Жоржи… – повторила она его интонации.

– Черт побери! При чем тут этот самый Жоржи?! – с раздражением проговорил он.

– Тебе, наверное, неприятно, что я его вспомнила, – не унималась Наташа.

Гера замолчал и внимательно на нее посмотрел. И рассмеялся. Наташа вздохнула и взяла себя в руки.

«Забыть эту самую Каролину! – строго сказала она себе. – Гера любит только меня! И незачем больше мучиться из-за необоснованной ревности! Пора все это прекратить раз и навсегда. Иначе меня ждет ад. Гера нереально красив, девушки всегда обращали на него внимание. И будут обращать, даже когда мы поженимся. И если я буду ревновать его ко всем и вся, то скоро сойду с ума. Нужно научиться быть выше этого! И уж тем более не вспоминать при нем Жоржи. Это низко с моей стороны. Гера, пока не узнал правды, думал, что Жоржи мой жених, и тоже мучился ревностью. Так что можно сказать, мы квиты!»

Машина высадила их возле небоскреба. Степан Андреевич пошел вперед. Водитель понес их сумки. Наташа немного растерялась, глядя на башню, устремленную вверх и теряющуюся в туманном утреннем небе.

– Здесь я живу, – сообщил Гера. – И это отличное место! Прямо за домами располагается Миллениум-парк, там можно гулять. А вообще это лишь часть огромного Гранд-парка, и это реально легкие Чикаго. К тому же парк расположен на берегу озера Мичиган. Настоящая зона отдыха! Мы с отцом, когда выбирали мне жилье, ориентировались именно на это. Да и квартира удобная. Сейчас сама все увидишь!

– А Степан Андреевич? – уточнила она.

– В квартире рядом, – улыбнулся Гера.

– И это можно было предположить, – пробормотала Наташа.

Они поднялись в одном из лифтов на тридцатый этаж. Лифт шел стремительно, но мягко. Наташа глянула на себя в большое зеркало, висящее на стене, и ужаснулась, как она плохо выглядит. Под глазами залегли тени, волосы были растрепаны, загорелое лицо из-за бледности казалось каким-то зеленоватым.

«Кошмар! Немедленно спать, а потом привести себя в порядок! – решила она. – И никаких осмотров достопримечательностей! Все позже!»

Степан Андреевич уже ждал их на площадке. Гера открыл двери квартиры, водитель внес их вещи.

– Спасибо! – сказала Наташа и улыбнулась ему.

– Я вам больше не нужен? – уточнил он.

– Нет! – отпустил его Гера. – И навряд ли нам сегодня понадобится машина.

Водитель удалился, а Степан Андреевич быстро осмотрел их квартиру.

– Все в порядке! – бодро сообщил он.

– Вот и хорошо! – улыбнулся Гера. – Мы будем отдыхать. А ты иди к себе!

Телохранитель покинул помещение.

Наташа отчего-то начала смущаться. Они были наедине, и на ближайшее время это был их дом. Их первое совместное жилище. Гера, видно было, тоже отчего-то чувствовал себя неловко.

– Проходи! – сказал он. – Здесь две спальни, гостиная…

– А это? – уточнила девушка, оглядывая большое квадратное помещение, в котором они находились.

– А это холл, – пояснил он, – что-то типа прихожей. В общем, Наташ, ты теперь тут хозяйка, так что сама разберешься! – с улыбкой добавил Гера.

И это слово «хозяйка» привело девушку в чувство. И правда, чего это она? По-любому с этого дня квартира становится ее законным хозяйством, и она обязана, как хорошая жена, держать ее в чистоте, наводить уют и красоту, заботиться о Гере, о его вещах, пропитании и тому подобном. Эта роль была ей знакома и привычна чуть ли не с детства, и Наташа моментально почувствовала себя в своей тарелке.

– Так-так, – сказала она, – сейчас посмотрим, как ты тут живешь!

И первым делом девушка отправилась в гардеробную. Она раздвинула двери шкафов. Вещи аккуратно висели, обувь была чистой и стояла парами на полках. Она увидела пустой шкаф и повесила туда свою куртку, затем сняла кроссовки, но подумала, что для начала их необходимо протереть, а потом уже ставить в шкаф.

– Ладно, это позже, – пробормотала она и оставила их на полу.

Гера с любопытством наблюдал за ней. Он совсем не знал Наташу с этой стороны, и ему было интересно, как она освоится в новых условиях, как быстро адаптируется. И когда она, закончив со своими вещами, взяла его куртку и аккуратно повесила ее на плечики, расправила, а затем убрала в шкаф, он заулыбался.

– Показывай, что там дальше! – предложила девушка.

Гера раскрыл двери, и они оказались в большой квадратной гостиной, залитой светом. Наташа даже вскрикнула от неожиданности. Одна стена была стеклянной от пола до потолка. Солнце поднималось над огромным озером, его лучи падали в комнату и освещали ее всю до последних уголков. Высота показалась ей запредельной, она даже боялась подойти к стеклянной стене.

– Привыкнешь! – сказал Гера. – Я поначалу тоже боялся смотреть в окна! А сейчас любуюсь на город с высоты птичьего полета.

– Дух захватывает, – прошептала Наташа и все-таки подошла к окну. – Озеро какое бескрайнее! Прямо как океан! И парк какой большой! Так все странно, – тихо добавила она.

– Что? – спросил Гера и приблизился.

– Будто я оказалась на другой планете, – прошептала девушка. – Ты просто не был в нашем городке! Не видел мой дом!

– Привыкнешь, – повторил Гера и начал ее целовать.

– Подожди! – отстранилась она. – Я еще не заглянула в другие комнаты.

Две спальни были похожи и обставлены почти одинаково: кровать, тумбочки, шкафы, в каждой плазма на стене. Только одна комната была выдержана в серых тонах, а другая – в голубых. Гера жил в серой, и Наташа остановилась в замешательстве. По идее ей нужно было устраиваться вместе с ним в одной комнате, но они пока не были женаты, их отношения оставались платоническими, и подсознательно ей хотелось спать отдельно от него.

– Ты не обидишься, если я займу голубую спальню? – все-таки спросила она.

– Как тебе будет удобнее! – ответил он, но голос показался ей напряженным.

– Солнышко мое! Ты такой чуткий! – прошептала девушка и понесла сумку в спальню.

Наташа проснулась ближе к вечеру. Портьеры были плотными, перед сном она их задернула и сейчас не могла понять, который час. В квартире стояла тишина. Девушка потянулась, полежала еще какое-то время, но ощутила прилив бодрости. Она точно выспалась и отлично отдохнула. И пора было вставать. Наташа выглянула из спальни, создавалось ощущение, что в квартире она одна. И это ее даже обрадовало. Хотелось привести себя в порядок без свидетелей. Наташа еще не привыкла к постоянному присутствию парня, но и вообще казалось странным ходить при Гере в неприбранном виде. Она с удовольствием вымылась, высушила волосы феном, красиво их уложила. Задумчиво посмотрела на себя в зеркало. Может, накраситься? Но она и так выглядела отлично: синяки под глазами пропали, кожа была гладкой, красивого персикового оттенка, легкий естественный румянец окрасил щеки, черные глаза блестели, губы были розовыми. Сон подействовал лучше всяких косметических ухищрений, девушка выглядела восхитительно свежо.

Наташа вышла из ванной, накинула трикотажное платье ярко-розового цвета и заглянула в спальню Геры. Но его там не оказалось. И кровать была не застелена. Она замерла, не зная, на что решиться, но привычка к порядку взяла верх, и девушка тщательно застелила кровать, разгладив серебристое шелковое покрывало. Правда, она на миг прижалась лицом к подушке, вдохнула ее запах и даже поцеловала, но потом положила на место. Затем отправилась на кухню. Это помещение оказалось большим и буквально набитым современной техникой. Имелась даже посудомоечная машина, что для Наташи было в новинку. Она не умела ею пользоваться и решила при случае выяснить у Геры, где инструкция. На кухне царила девственная чистота, и девушка поняла, что Гера вряд ли когда-нибудь здесь готовил. Но это было и понятно. Он скорей всего питался в ресторанах или заказывал еду на дом. К тому же он упоминал, что раз в два дня приходит горничная и убирает квартиру.

Наташа изучила содержимое шкафчиков, в принципе тут имелось все необходимое. Затем заглянула в холодильник. К ее удивлению, он был набит продуктами. Она почувствовала голод и решила сделать простенькую яичницу. Быстро разобралась с плитой, ей удалось сразу выставить нужный режим, яйца аппетитно поджарились и не подгорели. Наташа нашла в одном из шкафчиков нарядные кружевные салфетки, ей захотелось красиво накрыть на столик, стоящий возле окна. Она постелила салфетку, поставила на нее плоское блюдо с аккуратно выложенной яичницей, посыпанной зеленью, рядом на тарелочке устроила только что поджаренные тосты. И поймала себя на мысли, что это что-то типа генеральной репетиции ее будущей семейной жизни. Ей показалось это забавным, она начала улыбаться, оглядывая стол, и тут подумала, что совсем не знает предпочтения любимого в еде.