— Ох, Шарль… — нежно прошептала Джессика, представляя его чувства в тот момент.
Казалось, Карану нравилось слышать, как она произносит его имя, он крепко обнял Джессику за плечи и только потом продолжил свой рассказ.
— Я был так потрясен, что, доставив вас к родителям Жана, быстро уехал домой, а на следующий день отправился в отпуск и оказался на крошечном острове в Средиземном море. Мне нужно было побыть в одиночестве и как следует подумать. Я надеялся убедить себя, что произошла ошибка.
— И как, тебе это удалось? — с тревогой спросила Джесс.
Рука, лежавшая на ее плече, напряглась.
— Нет, мой ангел, не удалось. Твое прекрасное лицо стояло передо мной, и я понял, так будет всегда. — Шарль нежно поцеловал ее в лоб. — Я вернулся из Италии и обнаружил, что все отчаянно разыскивали меня… и Жана уже похоронили.
— Мне так жаль, — тихо уронила Джессика, жалея Шарля за то, что ему пришлось пережить. Однако она тут же поняла — для Карана она значила куда больше, чем покойный кузен.
— Едва узнав о смерти Жана, я тут же спросил про тебя. Тетя сказала, что тебя в глубоком шоке увезла в Англию сестра-близнец, которая тут же прилетела после несчастного случая.
— Лилиан — настоящее чудо.
— Я очень рад, что у тебя есть такая сестра, — сказал растроганный воспоминаниями Шарль. — Я решил сам съездить в Англию и повидать тебя, — признался он. — А когда ты сказала, что не можешь справиться с депрессией и чувствуешь себя виноватой, я понял, что поступил правильно. Разве иначе я сумел бы рассказать тебе, что причина смерти Жана — злобный жеребец, а вовсе не твое поведение в первую брачную ночь?
— Я плохо запомнила, что творилось тогда вокруг, кроме чувства собственной вины, — призналась Джессика, и тут же с улыбкой добавила: — Благодаря тебе этот кошмар прошел.
— Ох, как я рад, дорогая! — воскликнул Шарль и что-то едва слышно, словно больше не мог бороться с собой, выдохнул по-французски, поняв, что Шарль сказал «я тебя люблю», Джессика зарделась. — Любовь моя, мой цветок, — шептал Шарль и нежно целовал Джессику.
Теперь Джесс не сомневалась — он любит ее. Она хотела ответить, что тоже любит, любит без памяти, но проклятая застенчивость вновь сковала язык…
— Чтобы объяснить тебе все, в том числе и свою последнюю ложь — а я клянусь, больше никогда не стану обманывать тебя, — нужно сказать, что я, потрясенный потерей Жана, своей любовью к тебе, все же понял — мое желание съездить в Англию вызвано скорее стремлением повидать тебя, чем желанием высказать соболезнования. — Джесс молча смотрела на Шарля, а он спокойно продолжал: — Именно поэтому сначала я не хотел ни звонить, ни писать тебе. Но спустя четыре месяца я больше не смог бороться с собой.
— Ты приезжал в Англию по делам, — напомнила Джессика.
— Тоже ложь, моя дорогая, — признался Шарль. — Как бы много я ни работал, как бы ни уставал, ты не выходила у меня из головы. Я обязан был увидеть тебя. Сделать вид, будто я приехал в Англию по делу, оказалось проще простого.
— Это мне и в голову не пришло! — ахнула Джессика.
Шарль снова нежно поцеловал любимую.
— Бедная Джесс, какая ты была грустная, несчастная и бледная! Когда я увидел тебя, меня словно ножом полоснуло. Я не мог этого вынести и решил увезти тебя во Францию, где я мог бы позаботиться о тебе. — И тут Каран улыбнулся. — У родителей Жана я узнал, что ты любишь лошадей. Я не смог придумать ничего лучшего, чем притвориться, будто у меня есть пара лошадей, за которыми требуется уход. Тогда это была единственная, хотя и хрупкая, возможность соблазнить тебя.
— Но это сработало, — улыбнулась Джессика.
— Не сразу. Однако мне показалось, что я пробудил в тебе искру интереса. И, хотя ты отказывалась, мое глупое сердце застучало при мысли о том, что, если боги сжалятся надо мной, я смогу видеть тебя каждые выходные.
— О, Шарль, — прошептала Джессика. — Неужели это для тебя так важно? — Сердце стучало как сумасшедшее. Как же сильно он любил ее… и любит.
— Ты не представляешь себе, как важно, — пробормотал Каран, целуя ее. Затем отстранился и с таким видом, словно сказал все, что хотел, заключил: — Купить пару лошадей, соорудить паддок и переделать старый сарай в конюшню — пара пустяков. Куда труднее было научиться терпению.
— А разве ты не всегда был таким терпеливым?
— О нет, моя дорогая, — ответил Шарль. — Но я прекрасно знал о твоей застенчивости и догадывался, что должен быть очень осторожен, если не хочу все разрушить. В Англии я ходил с тобой в конюшни и еще больше влюбился, поняв, какая ты нежная и ласковая, когда ты забыла про свое горе, увидев Нетти. Ты поехала с ней на прогулку и попросила меня подождать. Тогда-то я понял, любовь моя, что смогу ждать тебя столько, сколько понадобится.
— Ты… чудесный, — вынуждена была признаться смущенная Джессика, не привыкшая произносить такие слова.
— Рад слышать, — улыбнулся Шарль. — Но тебе следует знать, малышка, что надежда видеть тебя и огорчение, что ты не едешь, стали отчаянными врагами этого ожидания. Понадобилось шесть месяцев, чтобы заставить тебя приехать! — сверкнул Каран глазами, и Джесс прыснула со смеху.
— Рада, что нахожусь здесь, — наконец сказала она.
— Не больше, чем я, — заверил Шарль. — Я истосковался по тебе. Ты не можешь представить, какая радость царила в моем сердце в тот день, когда я больше не смог сопротивляться желанию услышать твой голос, позвонил тебе домой, и ты сказала, что согласна поработать у меня.
— Я и представления не имела! — воскликнула Джессика, тая от любви, улыбнулась и в свою очередь объяснила: — Когда ты позвонил, я только начала привыкать к мысли о смерти Жана. Я все еще чувствовала тяжесть вины перед ним, но уже обрела душевное равновесие и поняла, что должна попытаться начать новую жизнь. Стоило мне решиться расстаться с отцом, как тут же раздался твой звонок.
— Это известие привело меня в восторг. Но я не подозревал, что придется столько ждать!
— Отец болел… — обронила Джесс.
— Поняв, как ты потрясена, я хотел написать ему и сообщить, что буду заботиться о тебе изо всех сил, но не сделал этого из опасения, что он станет чинить тебе препятствия…
— Ты так думал? — задохнулась Джесс.
— Был уверен, — кивнул Шарль. — Задержек хватало и без этого.
— Ты звонил мне на Рождество! — вспомнила Джессика.
— Пришлось. Я был близок к отчаянию. Слава богу, тогда я не догадывался, что придется ждать тебя до апреля. А затем, дорогая Джессика, ты позвонила мне в феврале и назвала точную дату приезда. Я ответил, что Сэнди с Адмиралом не могут дождаться, когда же наконец увидят тебя, хотя на самом деле дождаться этого не мог я. И тут я подумал, пора подновить свое умение ездить верхом.
— Ты не занимался раньше верховой ездой? — спросила Джесс.
— Много лет не садился на лошадь, — признался Каран. — Но ради тебя готов был вынести все. А в апреле я целое утро проторчал у окна, дожидаясь твоего приезда, и в три тридцать пополудни мои вытянутые уши уловили шум подъезжающей машины. Я подождал пару минут, решив быть дружелюбным, но непринужденным. А когда я наконец увидел тебя, то понял, что за эти месяцы страшно соскучился. О боже, как мне хотелось притронуться к тебе, сжать в объятиях!
— Ты так и сделал: взял меня за руки и расцеловал в щеки.
— Мои объятия напугали тебя, ты сразу же напряглась. Это заставило сделать вывод: если я хочу, чтобы когда-нибудь ты стала моей, то должен быть еще терпеливее. — Шарль посмотрел в огромные карие глаза и улыбнулся. — Ты не можешь себе представить, как это трудно, когда с каждой минутой влюбляешься все больше и больше.
— Да? — спросила Джессика. Сердце ее стучало, как паровой молот. Он любит ее. Да, да, да!
— Что я мог поделать? Ты увидела родственную душу в моей экономке и, несмотря на свою застенчивость, сумела ободрить Рене. И разве странно, что я был очарован? А потом мне захотелось проводить с тобой все больше и больше времени, подружиться, укрепить эту дружбу, завоевать твое доверие… а если повезет, то и любовь.
