Пытаясь избавиться от этих мыслей, ночной эльф с отвращением посмотрел на кровать. Он был предан своей работе, как и все, но как один из Высокорождённых Перот'арн привык к гораздо лучшим помещениям. Он тосковал по своей вилле и своим друзьям, ни одного из которых он не видел уже много дней. Маннорот не разрешал никому покидать дворец, и в этом Архимонд был с ним полностью согласен. Таким образом, колдунам приходилось спать там, где это было возможным — в данном случае камеры, использовавшиеся когда-то сотрудниками охраны. Капитан Варо'тен с охотой отдал эти комнаты в пользование заклинателям. Но Перот'арн мог поклясться, что капитан со шрамом на лице, сделал это с лёгкой злорадной ухмылкой. Варо'тен и его подчинённые привыкли к более спартанскому существованию, и Перот'арн подозревал, что они наслаждались дискомфортом, который приходилось терпеть колдунам ради всеобщего дела.

Но всё это стоило тех усилий, когда повелитель Легиона придёт, мир будет очищен от всей грязи. Только Высокорождённые, самые совершенные из всех подданных Азшары выживут. Перот'арн и другие подобные ему заселят новые переделанные земли, рукотворный рай, о котором каждый из них мечтал.

Конечно, там будет много работы, после. Как объяснила им королева, Пылающий Легион разрушит то, что существует в силу необходимости. Мир будет создан с нуля. Многое потребуется от Высокорождённых, но безграничными будут награды за их усилия.

Со вздохом мученика Перот'арн сел на жесткую постель. Когда рай будет создан, первое что он попросит более мягкое и пышное место для сна. Едва он положил голову на серый кусок, который эти солдафоны считали подушкой, как неожиданный голос прошептал ему на ухо:

"Так много незаслуженных жертв… так много трудностей…"

Перот'арн резко принял сидячее положение. Он снова оглядел комнату, но ничего не увидел кроме безвкусно украшенных стен и скудной, ничем неприглядной мебели.

"Вынужден находиться среди этого убожества… вы достойны большего, дорогой Перот'арн".

Резкий выдох, был единственным ответом Высокорождённого, когда часть тени отделилась от угла стены. Ониксовые глаза с рубиновыми прожилками, не моргая, смотрели на испуганного колдуна.

"Ксавиус…"

Копыта Сатира чуть слышно цокали, когда он подошел ближе к Перот'арну. "Я жил с этим именем когда-то", пробормотал он. "Теперь это не имеет для меня той ценности, как раньше".

"Что вы здесь делаете?"

Ксавиус усмехнулся, издав звук подобно блеянию существа, на которое он был похож. "Я вижу твои амбиции, Перот'арн. Я знаю о твоих мечтах и как тяжела дорога к ним".

Не смотря на недоверие к рогатой фигуре, ночной эльф почувствовал некое удовлетворение. Никто другой, казалось, не понимал, какой вклад в общее дело вносил ночной эльф. Ни Архимонд и даже не королева.

"Я был суров к тебе в работе, ты же знаешь, потому что я видел перспективы в тебе, мой друг".

Перот'арн конечно не знал это, но услышав от бывшего мастера подобные слова, почувствовал, как в его груди росла гордость. Лорд Ксавиус был своеобразным эталоном, по которому другие Высокорождённые измеряли свои силы. Он являлся беспрецедентным мастером своего дела. Кто же ещё мог охотно пожертвовать своими собственными глазами, чтобы лучше понять магические силы которыми владели ночные эльфы? Чтобы испытать, что-то новое он не просил пожертвовать других, а сделал это сам.

"Я… Это большая честь для меня".

Рогатый сатир усмехнулся, наклонив голову. По некоторым причинам, Перот'арн считал теперь его улыбку не такой, страшной как раньше.

"Нет…. Это честь для меня, благородный Перот'арн… сейчас я пришёл в надежде, что я могу доставить тебе больше пользы".

"Я не понимаю, мой… Я не понимаю".

"Немного вина?" Фигура с копытами сотворила сосуд прямо из воздуха, и предложила ему ночному эльфу. Перот'арн открыл флакон и понюхал. Пьянящий букет взволновал его чувства. Конечно же, это был великолепный букет ароматов его любимого сорта вин.

Ксавиус наклонился ближе. "Из ЕЁ личного погреба…" хитро сказал он. "Но мы ведь сохраним это в секрете между нами, а?"

Мысль о таком дерзком преступлении против воли Азшары сначала ошеломила колдуна, но затем это заинтриговала. Ксавиус совершил подобное предательство королевы только ради Перот'арна. Азшара казнила своих верноподданных за гораздо меньшие проступки.

"Капитан Варо'тен пришёл бы в ужас", предположил Перот'арн

"Он не один из нас… значит, это не имеет значения".

Правда для остальных Высокорождённых, капитан и его солдаты были неизбежным злом. Они были слугами королевы, что, несомненно, но им не хватало благородной крови и возвышенности других. Большинство Высокорождённых считали их не лучше тех, кто когда-то жил за стенами дворца. Как бы то ни было, они сдерживались в своих выражениях относительно солдат. Капитан Варо'тен однако, был тем кто тихо показывал ему своё презрение.

"Попробуй", призвал Ксавиус, поднося сосуд ближе.

С горлышком бутылки перед своими губами, Перот'арн больше не видел причин для колебаний. Он позволил приятному потоку жидкости попасть ему в горло. Всё его тело затрепетало, когда он ощутил вкус редкого вина.

"Запоздалая награда", сказал Ксавиус. "Но одна из многих".

"Восхитительно".

Его рогатый собеседник кивнул. Он присел рядом с сатиром, Перот'арн больше не боялся Ксавиуса. Бывший советник дал ему то отношение, которое он воистину заслуживал. Это было действительно честью получить знак поощрения от того, кто нынче был не просто советником королевы, а одним из наиболее уважаемых служащих Саргераса. Не значил ли он для Повелителя Легиона больше, чем все Высокорождённые вместе взятые?

"Он следит и за тобой тоже", прокомментировал тихо сатир, будто рассказывая секрет доверенному товарищу.

"Он?… Вы имеете в виду…"

"Как бы то ни было, он видит всех". Он указал когтистым пальцем на колдуна. "Но некоторым из них он уделяет больше внимания в своих наблюдениях, чем другим… в надежде, что они, достигнут больших результатов и большего величия".

Перот'арн молчал. Саргерас, очевидно, заметил его старания. Он быстро сделал ещё один большой глоток вина, его глаза расширились, видя выгоду, какую это принесёт. Как сильно другие будут завидовать ему.

"Для своих врагов Саргерас это смерть воплоти, но для тех, кто служит ему хорошо, он безгранично щедр". Ксавиус снова поднёс бутыль к губам Перот'арна. "Он забрал меня из лап забвения. И не только вернул мне жизнь, но и даровал особе место подле него".

Вытянувшись в полный рост, сатир предстал пред Перот'арном. Видя теперь его форму как драгоценный дар великого бога, ночной эльф почувствовал восхищение. По правде говоря, Ксавиус теперь выглядел гораздо внушительнее, чем в предыдущей жизни. Черты его лица были более широкими. Ксавиус выглядел гораздо сильнее и ловчее, даже не смотря на копыта. Было также очевидно, что он обрёл больше силы в колдовском искусстве. Перот'арн ощущал ауру силы исходящую от его бывшего хозяина, и вдруг почувствовал укол ревности. Это была сила и власть, которую он также заслужил.

Возможно, вино сделало Перот'арна менее осторожным в охране своих эмоций, но Ксавиус неожиданно отстранился от него. Сатир полностью обратился обратно в тень. Перот'арн испугался, что он обидел одного из благословлённых Богом, и с силой схватился за бутылку, будто пытаясь его вернуть.

Но так же быстро, как он отдалился, Ксавиус вернулся к нему. Сатир нависал над сидячим ночным эльфом, глядя глубоко в глаза Перот'арна. Колдун не мог отвести свой взгляд.

"Нет…" прошептал Ксавиус наполовину себе самому. "Пока ещё слишком рано… но… он сказал, что я должен найти достойных… возможно, я мог бы… да… но взять на себя такую ответственность, нужно иметь необходимую силу и решимость… смею надеяться, ты обладаешь подобной решимостью, дорогой друг Перот'арн?"