– Стыдно, господа! – упрекнул я. – Эти деньги вернутся к вам за несколько дней работы станции. Но они могут и не вернуться, если родственники жертв решат подать в суд на тех, кто позволил компьютеру сойти с катушек и погубить столько ни в чем не повинных людей.
Короткая пауза – надо переждать вопли отчаяния.
– В этом случае придется выложить миллиарды. У вас ровно шестьдесят секунд. Порядок выплаты гонорара таков: миллион авансом, миллион – когда я принесу вам на блюде главный предохранитель вашего психа. Пятьдесят пять секунд.
– И как же вы собираетесь это сделать? – спросил кто-то.
– Вот расплатитесь, тогда и расскажу. Компьютер с барахлящими контурами – сущий пустяк для того, кто спасал Вселенную. Причем дважды спасал.
Это значит, что я не имел ни малейшего представления о том, как надо действовать. Но это уже моя профессиональная проблема. А проблема явившихся ко мне просителей – зашибать бешеные деньги. Которые я буду из них вытягивать.
– Тридцать одна секунда.
– Сущий грабеж, но мы согласны. У нас просто выбора нет.
Вот уж точно, выбора у них не было. Как только аванс лег на мой банковский счет, я выпроводил посетителей и углубился в технические отчеты. Дельце мне предстояло непростое, если не сказать безнадежное. Ерунда, справимся! Не бывает совершенно тупиковых ситуаций, особенно для Крысы из Нержавеющей Стали!
Однако и через три недели, проведенные на борту шаттла, который кружил по орбите душевнобольного спутника, я все еще не имел спасительного решения. Не было помощи и от капитана посудины.
– Ты будешь пятым, – зловеще каркал он. – Или изжаришься, или всмятку расшибешься. Впустить-то тебя наш шизик впустит, точно муху в тенета, а вот потом…
– Что будет потом, это уже моя забота. Обойдусь как-нибудь без твоих подбадриваний. Видишь, я полностью экипирован и жду только момента, когда эта древняя лохань окажется в рассчитанной мною точке орбиты.
– Самоубийца…
Это было последнее, что я услышал, прежде чем опустил лицевую пластину собственноручно усовершенствованного скафандра. Под усовершенствованием следует понимать, что я обрызгал изолирующей пеной все металлические детали. Очень уж вольно «Марк-2500» обращался с электрическим током, и я не хотел, чтобы меня закоротили, как двоих предшественников, даже не пустив на борт спутника-бунтовщика.
План проникновения был достаточно прост, но, сидя в одиночестве на коническом носу шаттла, я поддался сомнениям. Ведь успешное выполнение этой первой задачи целиком зависело от бортового компьютера. А я в то время вообще не был склонен доверять компьютерам как таковым.
Вдруг кораблик шевельнулся подо мной, а затем я ощутил его несильный нажим, – меня несло вперед. Это продолжалось несколько секунд, пока не дохнули газом находившиеся совсем рядом со мной тормозные дюзы. Шаттл сбросил скорость, я – нет. Вот он остался позади, а я продолжил движение по орбите, очень сильно надеясь, что она в точности совпадает с расчетной и инерция вынесет меня в нужную точку пространства как раз в ту секунду, когда там окажется «Станиан-6». И будет уж совсем славно, если я попаду аккурат в дверь аварийного люка. Ах, надежда…
И ведь получилось! Спутник все приближался, и вот уже он целиком закрывает собой небо. Я знал, что на нем не установлены пушки и ракеты, но он мог швырнуть в меня что-нибудь тяжелое с помощью тормозных полей. Именно такой сюрприз поджидал одного из моих злосчастных предшественников. Но я приближался не с той стороны, где располагались тормозные узлы, а с противоположной. По крайней мере, я на это очень надеялся.
Тикали секунды, а я держал палец на кнопке своего тормозного двигателя. Команду на его включение должен был дать компьютер, но, как я уже говорил, в те дни у меня не было особого доверия к компьютерам. Все ближе и ближе, все больше и больше металлическая стена – вот-вот налечу на нее и расшибусь всмятку. Где же проклятый сигнал? Если у бортового электронного мозга сгорел предохранитель, мне точно крышка! С другой стороны, врубив тормоз преждевременно, я промахнусь и безвозвратно умчусь в пустоту…
– Тормози, – бесстрастно распорядился компьютер, и я не заставил себя упрашивать.
Кнопка утонула до упора, меня окутали облака газа. О черт, не видно же ничего! Но двигатель выключился, газ рассеялся, – а вот и бок спутника, совсем близко.
Я довольно сильно приложился к этому боку, и меня отшвырнуло назад – на счастье, успел схватиться за штырь антенны, а то витать бы мне вечно в межзвездном пространстве. Ну, теперь можно и перерывчик сделать, подождать, пока воздушная щетка уберет пот с моего лба и почти непроницаемую пелену с лицевой пластины шлема.
– Слышь, Джим, – задал я себе вопрос, силясь не замечать дрожи в голосе, – а не староват ли ты для таких курбетов? Не пора ли подумать об отставке, о тихой уютной планетке, об одном-двух ограблениях банков в год, и то исключительно в порядке борьбы со скукой? А самоубийственные космические авантюры лучше оставить молодым да резвым.
Однако, брюзжа, я уже вовсю трудился. Пеняя на жизнь, неплохо в то же время делать что-нибудь полезное. Вот я подтянулся к антенне, оттолкнулся от нее ногой, описал аккуратную дугу – в конце этой траектории меня поджидал люк аварийного выхода. Какой-то чиновный дуралей додумался поместить на нем табличку: «АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД». Мне-то подспорье, но что толку для того бедняги, которому вдруг понадобится выйти изнутри? Посреди люка обнаружился большой рычаг с надписью «На себя». Я потянул, дверь открылась и впустила меня в воздушный шлюз.
Отлично, задача проникновения на борт благополучно выполнена.
Но это кто другой мог бы так решить, только не Крыса из Нержавеющей Стали, которую так назвали вовсе не за красивые глаза. Уж я-то наловчился проходить сквозь нержавеющие стены; уж я-то знаю, как нелегко при этом оставаться в живых.
Передо мной приглашающе маячил красивый металлический рычаг, потяни за него – и пойдет воздух, а когда давление уравняется, можно будет открыть внутреннюю дверь шлюза. Слишком просто и потому подозрительно. Плавая в невесомости и ни до чего чужого не дотрагиваясь, я отстегнул клапан инструментального комплекта на бедре и вынул мультиметр, один его стержень приложил к рычагу, другой – рядом к стенке. Фонтан красивых искр, цифры на экране прибора. Двадцать пять тысяч вольт, не слабо! Интересные дела – «Марк-2500», оказывается, ждет гостей.
Я убрал мультиметр и достал толстую катушку изоленты. К электричеству надо относиться с пиететом, особенно когда у него такая убойная мощь. Наматываем ленту на рычаг, тянем. Дверь поддалась; я дождался, когда она отворится пошире, и врубил двигатель, не жалея ресурса. Как только покину шлюз, окажусь под воздействием станционной гравитации.
Я влетел, и она мигом потащила меня вниз. Но инерции хватило, чтобы выйти на кувырок через плечо; уже в следующую секунду я стоял в боевой стойке и сжимал кулаки, готовый к любым неожиданностям. Затем я повернулся и увидел неулыбчивого типа в замасленной спецовке.
– Очередной ремонтник, что ли? – поинтересовался он.
– Нет, я Санта-Клаус, едва успел к Рождеству.
Этот малый был чересчур серьезен, если не сказать хмур. Он что-то недовольно буркнул и ткнул большим пальцем себе за плечо:
– Тебя ждут в рекреационном отсеке.
Он повернулся и пошел в сторону отсека, но затем, как будто спохватившись, представился и предложил:
– Я Корона, техник пятого класса. Топай за мной.
– Да с удовольствием. – От такого гостеприимного приема у меня полегчало на душе.
Сбросив скафандр, я затрусил следом за техником. В рекреационном отсеке было человек десять-двенадцать, все они зааплодировали при моем появлении.
– Чрезвычайно рад вас видеть. – Я сопроводил приветствие глубоким поклоном. – Вы уже в курсе, что я здесь с единственной целью – спасти вас. – И подпустил холодку в голос: – Однако мне интересно: как так вышло, что вы заранее узнали о моем визите? С учетом того, что помешанный компьютер контролирует всю радиотехнику на этом спутнике.
