Вот и сейчас работа была ей в радость. Наконец завершающий жест был сделан, истаял в воцарившейся тишине отголосок последнего слова, столик окутало серебристо-голубое магическое сияние, отсвет личной силы юной богини. Элия полюбовалась дымкой и в очередной раз решила, что цвет ее магии куда красивей, чем, к примеру, у лорда Эдмона. Сила учителя имела буроватый оттенок с проблеском малахита, а вот отсвет божественной силы брата Рика, искрящейся алым и ярко-зеленым, девушке нравился.
Серебристо-голубой туман, видимый только богам и магам, быстро развеялся. Столик дрогнул, зашевелился. Робко перебирая резными ножками, он сделал шаг, другой и несмело направился к девушке. А затем вдруг принялся преданно тереться об ее ноги.
Элия удовлетворенно улыбнулась: «Сработало!»
– Ваше высочество, это магия не третьего порядка, а седьмого, – озадаченно сообщил учитель, оглядывая оживленный предмет магическим зрением.
– Но я использовала слова и жесты третьего порядка!
– Да, – подтвердил Эдмон, пристально следивший за работой ученицы, – но, по всей видимости, дополнительным стимулом для перехода заклинания на более высокий уровень послужило ваше неосознанное желание, ставшее адекватной заменой недостающим магическим компонентам. Даже не высказанное вслух, желание бога иногда может сбыться, мы об этом говорили, изучая следствия Закона Желания.
– Разве это плохо? – удивилась Элия.
– В данном случае, разумеется, нет. Но впредь при составлении заклинаний с варьируемой степенью интенсивности вам, возможно, придется пользоваться блокировкой эмоций, если вы хотите достичь строго определенного результата. На сегодня занятие можно закончить, наращивать заклинание уже нет необходимости. Вы отлично поработали. На следующем уроке, если вашему высочеству будет угодно, мы можем остановиться на составлении чар для оживления вещи-убийцы более подробно.
– Моему высочеству угодно, спасибо, лорд Эдмон. До завтра! – Зачем ей может понадобиться вещь-убийца, Элия пока не знала, но не сомневалась, что такая информация когда-нибудь пригодится. Жаль только, что испытания сразу провести будет не на ком, кровными врагами принцесса по юности лет обзавестись не успела, а переводить на эти цели жизни рабов посчитала вульгарным.
Девушка послала учителю воздушный поцелуй и выпорхнула за дверь, свистнув столику, который старательно засеменил следом за ней, подобно преданному песику.
Элия удовлетворенно подумала, что теперь-то она отыграется на Нрэне. Чары, которые были составлены и применены однажды, при последующем воспроизведении не вызывали особенных трудностей. Например, если первое заклинание оживления юная колдунья плела целых семь минут, тщательно следя за дикцией, паузами и интонированием слов в предложениях, то теперь ей нужно было бы просто воспроизвести в памяти слова заклинания, повторив руками первый и последний жесты. Чем опытнее был чародей, тем меньше времени занимало колдовство. Великие тратили на произнесение сложнейших заклятий всего несколько секунд, а сочиняли их за минуты. Именно поэтому в магии так важны не только знание, дисциплина памяти и мышления, но и долгая практика. При столкновении магов с равной силой и талантом все решал опыт. Отлично понимая это, юная принцесса старалась практиковаться как можно чаще, в тщетной надежде нагнать старших братьев и кузенов, освоивших магию гораздо раньше сестры.
Лорд Эдмон проводил свою ученицу долгим взглядом и нежно подумал: «Ты будешь величайшей колдуньей миров, моя принцесса, самая лучшая, самая талантливая ученица! Интересно, в чем проявится твой основной дар и божественная суть? Мне кажется, я уже догадываюсь…» На циничном лице Эдмона появилась мечтательная романтичная улыбка. Будь у мужчины сейчас под рукой зеркало, он бы весьма удивился, заметив столь чуждую его натуре мимическую гримасу.
В эти мгновения вопрос о «божественной сути» Элии для Источника Лоуленда был уже решен.
Источник, с виду походящий на большой пульсирующий в странном ритме столб энергии, находящийся в прекрасном гроте, скрытом в глубине великих Садов Лоуленда, размышлял о том, что дочь Лимбера впервые проявила сегодня свою истинную сущность – великую способность внушать любовь. Редкий, удивительный дар! Хотя, к сожалению, ее первой жертвой стал другой, не менее важный субъект, лучший из воителей, когда-либо бывших в распоряжении Сил. Но, может, и к лучшему, что эти двое оказались связаны между собой дополнительными нитями помимо уз родства. А небольшие элементы неожиданности всегда привлекали Источник, это расцвечивало новыми красками узор жизни.
«Женщина, способная внушать любовь, будет очень полезна. С помощью ее Силы можно будет управлять мужчинами, а следовательно, и всеми мирами». Источник засветился от удовольствия, представляя, сколько Вселенных попадет под его юрисдикцию, сколько более мелких константно расположенных Источников Сил окажется в его подчинении. По хрустальным (сегодня они были такими) стенам грота заметались радужные искры, танцуя причудливый танец, – Источник был доволен.
Потом он не отказал себе в маленькой вольности и, переключившись с привычного уровня мышления Сил на максимально приближенный к людскому, подумал о своем главном конкуренте – Источнике Мэссленда: «Мэсслендская лужа просто лопнет от зависти, когда проведает о появлении силы Любви у моей богини. Как знаменательно, что подобное чудо, появляющееся раз в несколько тысячелетий, досталось мне! И ведь ни к чему не сможет придраться, тухлое болото! Даже в Суд Сил не подашь – все законно, семья Хранителя Источника официально обязана оказывать помощь Источнику в решении проблем! Нет, все-таки молодчина Лимбер, какую дочку сделал! Да и остальные отпрыски этого семейства тоже замечательны, каждый на свой лад! Только больше, пожалуй, пока никого не нужно, справиться бы с этими. Замечательные-то они замечательные, но абсолютно неуправляемые. Проверю-ка еще раз заклинания короля, предохраняющие от нежелательного зачатия, вечно они с этого бога плодородия сыплются. Ох, и угораздило бога политики такую смежную суть заиметь!»
А «чудо, появляющееся раз в несколько тысячелетий», не подозревая о собственной уникальности, замышляло очередную проказу, дабы отплатить Нрэну за невнимание и завладеть замечательными ковриками. Какой из мотивов был ведущим, затруднилась бы ответить и сама Элия.
Привычно накинув на себя заклинание невидимости, которым она пользовалась довольно часто, чему было виной неуемное любопытство и большое количество родственников, проказница тихонько подобралась к покоям брата и, приложив ухо к двери, прислушалась. Не уловив звука шагов, девушка аккуратно запустила через замочную скважину тоненький мысленный щуп, чтобы определить, где находится Нрэн. Он сидел в гостиной.
Тихонько хихикнув, принцесса отправила за дверь заклинание оживления четвертой степени с вплетенными в структуру незначительными дополнениями собственного изобретения. Заклинание Элии накрыло все предметы, лежащие на полу в гостиной. Потом девушка перенеслась на несколько метров дальше по коридору и, затаившись на мягком круглом диванчике в нише, стала ждать.
Ничего не подозревающий о коварных замыслах сестры Нрэн, отослав всех своих и без того незаметных и практически бессловесных (во всяком случае, братья высокого лорда не слышали от них ни единого словечка) слуг, решил попытаться немного прийти в себя после эмоционального потрясения, вызванного встречей с кузиной. Оставив в резерве последнее сильнодействующее средство – горький зеленый чай, заунывную музыку и кальян на ковре в комнате отдыха, – воин решил пока ограничиться новой книгой по стратегии, присланной ему на рецензию коллегой из Лайтоверы, и парой бутылок хорошего сухого вина с любимыми тминными галетами. Но вино почему-то сладило, галеты ужасно крошились, а книга казалась абсолютно бездарной.
Вдруг лорд боковым зрением уловил какое-то движение, одновременно услыхав подозрительный шорох и скрежет. В сотую долю секунды воин оказался на ногах, сжимая в руке схваченный со стола верный меч, который никогда не оставлял далеко от себя. На Нрэна, вырвавшись из-под ига стоявшей на нем мебели, ползком надвигался большой изуарский ковер и пять малых эндорских ковриков. То же самое не спеша проделывали и сапоги, сброшенные с натруженных в походах ног в специально отведенный для этого угол. Впрочем, если говорить об одежде, то на лорде сейчас не было ничего. Нрэн предпочитал отдыхать обнаженным или в широком халате, чтобы могло максимально расслабиться все тело.
