От устья Синанцы Иман изменяет своё направление и течёт на север до тех пор, пока не достигнет Тхетибе. Приток этот имеет три названия: гольды называют его Текибира, удэгейцы — Тэгибяза, русские — Тайцзибери. Отсюда Иман опять поворачивает на запад, какое направление и сохраняет уже до впадения своего в Уссури. Эта часть долины Имана тоже слагается из ряда денудационных и тектонических участков, чередующихся между собой. Такого рода долины особенно часто встречаются в Приамурском крае.
Между реками Синанцей и Тхетибе Иман принимает в себя с левой стороны в последовательном порядке следующие притоки: Ташидохе[169] (длиной в 50 километров) и Хейсынгоу[170] (10 километров). Между их устьями есть гора Ломаза-Цзун[171], далее будут речки Мыдагауза[172] (6 километров) и гора того же имени и наконец речка Сяо-Шибахе[173] (25 километров). С правой стороны в том же последовательном порядке будут: Вагунбе (40 километров) с притоком Тайгоу[174] (6 километров) и Цуцувайза (15 километров).
Река Тайцзибери длиной 100 километров; она очень порожиста завалена буреломом; в верхней части течёт с востока на запад и только вблизи устья склоняется к югу. Вся долина покрыта густыми хвойно-смешанными лесами. В нижнем течении Тайцзибери имеет следующие притоки: с правой стороны Цологоузу[175] (12 километров), Чанцзуйзу[176], с горой того же имени, и Сибичу[177]; потом следуют: Ханихеза[178], Бэйлаза[179] и Дунанца. Сибича образуется из слияния Сяо-Сибичи[180] и Санчазы[181] и имеет течение в среднем 9 километров в час, глубину около 1,5 метра и ширину близ устья 50 метров.
Если идти вверх по правой речке, то можно в два дня выйти на реку Бейцухе[182], по второй — в четыре дня на Шитохе[183] (верхний приток Бикина). С левой стороны в Тайцзибери впадают Нанца (25 километров), Тяпогоу[184] (20 километров), Цамцагоуза[185] (30 километров), Поумазыгоу[186] (12 километров) и Талингоуза[187] (40 километров). Между устьями третьей и четвёртой рек находится довольно высокая гора, которую называют Логозуйза.
После принятия в себя Тайцзибери Иман поворачивает на запад. Здесь он шириною около 140 метров, глубиной 3 — 4 метра. Дальше с левой стороны в него впадают две маленькие речки: Шаньдапоуза[188] (8 километров) и Кауланьтунь[189] (15 километров). Последнюю китайцы называют Динзахе (Золотая река).
Летом, когда идёшь по лесу, надо внимательно смотреть, чтобы не потерять тропу. Зимой, покрытая снегом, она хорошо видна среди кустарников. Это в значительной степени облегчило мне съёмку.
Иман мало где течёт одним руслом, чаще он разбивается на протоки. Некоторые из них имеют значительную длину и далеко отходят в сторону. Из них наиболее замечательны Тагоуза[190], Наллю и Картунская.
За эти дни мы очень утомились. Хотелось остановиться и отдохнуть. По рассказам удэгейцев, впереди было большое китайское селение Картун. Там мы думали продневать, собраться с силами и, если возможно, нанять лошадей. Но нашим мечтам не суждено было сбыться.
В промежутке между реками Динзахе и Картуном Иман принимает в себя много больших и малых притоков, которые имеют следующие названия: с правой стороны — Яумуга (25 километров), Логозуйза[191] (20 километров) и Вамбалаза, то есть Черепашья скала (25 километров). Скалистые горы около Картуна носят то же название. Если смотреть на них в профиль со стороны Имана, то контуры их действительно напоминают черепаху. По рассказам удэгейцев, в горах между Логозуйза и Вамбалаза есть золото. С левой стороны в Иман впадают Каулентун (10 километров), Сядопоуза (15 километров), Чулагоу (40 километров), Тувдагоу (50 километров), Тазыгоу[192] (15 километров) и Хоамихеза[193] (12 километров).
Картун собственно представляет собою большую котловину в 6 километров длиной и 3 километра шириной. Здесь насчитывается сорок две китайские фанзы.
Местность Картун можно считать границей, где кончаются смешанные и начинаются широколиственные леса. Горы в стороне от реки покрыты кедровым лесом, который зимой резко выделяется своей тёмной хвоей.
День кончился, когда мы подошли к Картуну. Солнце только что успело скрыться за горизонтом. Лучи его играли ещё в облаках и этим отражённым сиянием напоследок освещали землю.
В стороне около речки виднелись китайские фанзы.
Слово «картун», вероятно «гао-ли-тунь», означает «корейский посёлок». Рассказывают, что здесь в протоках раньше добывали много жемчуга. По другому толкованию «картун» означает «ворота». Действительно, на западе за Картуном долина опять суживается. С левой стороны к реке подходят горы Хын-хуто[194], а справа длинный отрог Вамбалазы.
Более зажиточных фанз, чем на Картуне, я нигде не видывал. Они были расположены на правом берегу реки и походили скорее на заводы, чем на жилые постройки.
Я зашёл в одну из них. Китайцы встретили меня враждебно. До них уже долетели вести о том, кто мы и почему удэгейцы нас сопровождают. Неприятно быть в доме, когда хозяева нелюбезны. Я перешёл в другую фанзу. Там нас встретили ещё хуже, в третьей мы не могли достучаться, в четвёртой, пятой, десятой нам был оказан такой же приём. Против рожна не пойдёшь. Я ругался, ругались казаки, ругался Дерсу, но делать было нечего. Оставалось только покориться. Ночевать около фанз мне не хотелось. Поэтому я решил идти дальше, пока не найду место, подходящее для бивака.
Настал вечер. Красивое сияние на небе стало блекнуть. Кое-где зажглись звезды.
Китайские фанзы остались далеко позади, а мы все шли. Вдруг Дерсу остановился и, закинув назад голову, стал нюхать воздух.
— Погоди, капитан, — сказал он. — Моя запах дыма найди есть. Это удэге, — сказал он через минуту.
— Почему ты знаешь? — спросил его Кожевников. — Может быть, китайская фанза?
— Нет, — говорил Дерсу, — это удэге. Китайская фанза большой труба есть: дым высоко ходи. Из юрты дым низко ходи. Удэге рыбу жарят.
Сказав это, он уверенно пошёл вперёд. Порой он останавливался и усиленно нюхал воздух. Так прошли мы пятьдесят шагов, потом сто, двести, а обещанной юрты всё ещё не было видно. Усталые люди начали смеяться над стариком. Дерсу обиделся.
— Ваша хочу тут спи, а моя хочу юрта ходи, рыбу кушай, — отвечал он спокойно.
Я последовал за ним, а следом за мной пошли и казаки. Минуты через три мы действительно подошли к удэгейскому стойбищу. Тут были три юрты. В них жили 9 мужчин и 3 женщины с 4 детьми.
