В переговорах Мокристу помогал и.о. капитана Пикша из Анк-Морпоркской Городской Стражи, прикомандированный сейчас к Щеботанскому подразделению, который изучал местное наречие так, как это делают в Анк-Морпорке,. За пинтой дрянного пива капитан Пикша объяснил дилемму, созданную щеботанской традицией землевладения.

— Это то, что они называют le patrimony. Это значит, что каждый ребенок должен получить что-то, когда мама с папой отойдут в мир иной. Большую ферму приходится делить на две или три части, а иногда и больше, чтобы каждому досталась доля. Даже правительство считает, что это нелепо, но в Щеботане никто не обращает внимания на правительство. Так что только он вас зависит, мистер Губвиг, сможете вы убедить их или нет.

И Мокрист старался, действительно старался, хотя после двухнедельных разочаровывающих торгов за каждый клочок земли размером с носовой платок он был готов сдаться и вернуться в Анк-Морпорк. Это наверняка не понравилось бы Гарри и, что еще хуже, Ветинари, но, возможно, он сумеет отговориться от всего этого.

Его мрачное настроение слегка развеялось, когда он достиг небольшого, но процветающего имения, принадлежащего маркизу де Экс эн Хлебо, известному виноделу. Маркиз был одним из последних в списке важных землевладельцев Мокриста. Он был женат на женщине из Ак-Морпорка и, видимо, был очень заинтересован в том, чтобы его изысканные вина поставлялись клиентам как можно скорее и с минимумом тряски, которая пагубно сказывалась на вине. Сейчас же после путетешствия на повозке по ухабистой дороге вино было необходимо выдержать в прохладном погребе, чтобы осел осадок.

Маркиз пригласил Мокриста на обед, который оказался тем, что называли кухней фьюжн, с паштетом безо всяких авеков, основным блюдом из омаров и пюре, а затем – превосходным пудингом с изюмом, - сочетание блюд, которое могло надолго вписать вас в анналы истории кулинарного позора, но которое было не так уж плохо, особенно в сочетании с удивительно хорошими винами.

Маркиз был молод и дальновиден и видел перспективы железной дороги не только в виноторговле, но и в деле объединения людей. Он подмигнул жене и заявил с каким-то скрытым подтекстом, что идея сближения людей очень близка его сердцу и что чем больше люди знают друг о друге, тем лучше они ладят. Его взгляды на любопытную и слегка буколическую традицию Щеботана разделять имущество после смерти родителей очень заинтересовали Мокриста.

— Каждый хочет продать вино, сыр и рыбу в Анк-Морпорк, это точно, но никто не хочет потерять землю. Каждый любит свой маленький кусочек Щеботана, который можно потрогать, раскрошить в пальцах, что-то, за что можно бороться. Я знаю, это старомодно и раздражает правительство, но я, как истинный сын Щеботана, считаю это приемлемым. К несчастью для вас, друг мой, мы не продаем свои неотъемлемые права, если, конечно, цена не будет достаточно высокой. Как только вести о железной дороге разлетятся, цена вырастет до небес: вам придется, как говорит моя жена, заплатить «dans le nez». Я думаю, друг мой, вам придется найти другой маршрут в Щеботан, если вы хотите закончить работу не les poules auront des dents.[41]

Он на мгновение замялся.

— Пойдемте в библиотеку, я хочу показать вам кое-какие карты.

В обширной богато обставленной комнате, полной чучел животных (или, по крайней мере, вероятно, чучел) и застарелого запаха формалина, Мокрист склонился над большой картой, которую маркиз вытащил из старого сундука.

Указывая на то, что выглядело большим белым пятном на карте, маркиз сказал:

— Здесь земля почти ничего не стоит, кругом колючие кустарники, и ничего не тпроизводится, кроме охры, да и той очень мало. Это более или менее пустырь, заросший таким кустарником, который может порвать ботинки; и лишенный чего бы то ни было, привлекательного для людей. Бесплодные земли, обиталище жуликов, разбойников и контрабандистов, крайне неприятных и вооруженных до зубов. Правительство все время пытается избавиться от них, но это еще не все. Еще там есть гоблины, и они ничего не занют о правах на землю.

— У нас соглашение с гоблинами Анк-Морпорка, - сказал Мокрист быстро. – Нужно просто найти занятие, которое им действительно нравится и с которым они хорошо справляются, ну и, конечно, помнить их имена и воздерживаться от пинков. Непнутые гоблины чрезвычайно полезны, хотя и не всегда симпатичны.

— Хотелось бы мне, чтобы мы заключили подобное соглашение с гоблинами, - сказал маркиз задумчиво. – Но вы должны учесть, что это щеботанские гоблины, а значит, чрезвычайно сварливые и несговорчивые, а кроме того, много пьют. Они сами делают для себя вино. – Он подумал и поправил себя. - Или, точнее, виноподобные жидкости.

— Звучит не так уж плохо, - заметил Мокрист.

— В самом деле? Они делают вино из улиток. Плоды стен, как вы это зовете в Анк-Морпорке. Напившись, они здорово шумят, но, вероятно, с ними все было бы в порядке, если бы не бандиты, которые охотятся на них ради развлечения.

—Так бандиты владеют пустошами? - спросил Мокрист.

Маркиз заколебался.

— Нет, я думаю, это ничейная земля. Если вы спросите адвокатов, они наверняка скажут, что пустошь принадлежит всему Щеботану в целом.

— Ну, сэр, похоже, Щеботан задыхается от желания получить железную дорогу, даже если отдельные землевладельцы против, и если вы поможете мне решить вопрос с правом собственности, я буду счастлив сделать ему одолжение.

Макриз поморщился:

— К сожалению, не все так просто. Мы люди не проблемные, но правительство тянет с решением проблемы бандитов. К сожалению, у правительства и бандитов так много общего, что они абсолютно взаимозаменяемы повсюду в мире... Вы улыбаетесь, мистер Губвиг? Что-то забавное?

— А бандитов много?

— Значительное количество. Эта область ими просто кишит – отвратительные бандиты, которые готовы совершить убийство в любой момент, если и когда думают, что могут уйти безнаказанными. Должен вам сказать, что, если вы спешите очистить эту местность, мистер Анк-Морпорк, вам придется действовать самостоятельно. Вы все еще улыбаетесь? Будьте так добры, поделитесь шуткой. Хотя, боюсь, знаменитое анк-морпоркское чувство юмора непереводимо...

— Да уж, - сказал Мокрист. – Когда раздавали таланты, Анк-Морпорк получил чувство юмора, а Щеботану пришлось обходиться изысканной кухней и занятиями любовью. - Он выдержал паузу. – Вы заинтересованы в сделке?

Маркиза хихикнула в свое вино, улыбнулась Мокристу и подмигнула, а ее муж произнес торжественно:

— Думаю, сударь, мы предпочтем статус кво.

Мокрист, который почти, но еще не совсем опозорился, спросил:

— Скажите, сэр, а живут ли в тех краях порядочные люди, кроме гоблинов?

Маркиз покачал головой:

— О, нет, сэр. Почва там сухая, как пыль.

Мокрист задумался на пару секунд, потом встал, поцеловал руку маркизы и сказал:

— Спасибо вам большое за гостеприимство и информацию. Я должен идти, если хочу успеть на ночной дилижанс до Анк-Морпорка, но у меня приятное предчувствие, что счастливые обстоятельства восторжествуют. Я почти ощущаю, как они вьются в воздухе.

Анк-Морпорк полон гномьих баров, больших и маленьких, готовых вместить всех желающих. Сумрак «Грязной крысы» был особенно популярен среди тех, кто предпочитал традиционный стиль интерьера и недвусмысленное отстутсвие зонтиков в напитках.

— Они рушат семафорные башни. Ну и какой нам от этого толк? Моя старая бабушка живет под семафорной башней, и ей разрешают отправлять сообщения бесплатно.

В темноте кто-то произнес:

— Не надо ей такое разрешать. Семафоры для людей.

И тут началась ссора.

— Ты должен признать, что семафоры иногда полезны. Я слышал, они спасли корабль в море. И они помогают всегда быть на связи с друзьями.

Голос из темного угла опять произнес:

— Тогда не будем трогать семафоры.. Есть и другие способы. Я видел локомотивы. Должно быть, достаточно легко скинуть их с рельсов.