— Сэр Гарри уверяет, что при осторожном обращении эта штука очень послушна. Почему бы нам не взглянуть? После вас, мистер Губвиг. - Он указал на сарай.
По мере того, как усиливался запах угольного дыма, пыхтящий звук становился все громче. Ну, хорошо, это механизм, подумал Мокрист, всего лишь механизм, правда? Всего лишь вещь, наподобие часов. Поэтому он выпрямился и смело (по крайней мере, внешне) зашагал к двери, куда приглашал их молодой человек в засаленной кепке, еще более засаленном сюртуке и с сальной улыбкой лисы, завидевшей цыплят. Похоже, их уже ждали.
Появился Гарри, как всегда шумный.
— Приветствую, милорд… Мистер Губвиг. Познакомьтесь с моим новым коллегой, мистером Диком Симнелом.
За их спинами, внутри сарая, содрогался металлический монстр, и он был живым. Оно действительно было живым! В мозгу Мокриста моментально поселилась некая мысль. Он чувствовал его дыхание и слышал его голос. Да, оно жило своей собственной непостижимой жизнью. Каждая его часть вибрировала и двигалась сама по себе, словно танцуя; да, оно было живым, и оно ждало.
За чудовищем он увидел несколько вагонов, готовых для буксировки, и понял предназначение машины. Это был железный конь. Кругом сновали работники, они трудились за токарными станками и кузнечными молотами, бегали взад и вперед с ведрами смазки и масленками, а иногда и с кусками дерева, которые выглядели неуместными в этом царстве металла. И с огромной силой ощущалась целеустремленность: мы хотим сделать что-то и собираемся сделать это быстро.
Дик Симнел широко улыбнулся под маской грязи:
— Здорово, сэры. Ну, это она и есть! Не надо бояться. Технически ее зовут Номер Один, но я зову ее Железная Герда. Она моя машина, я строил ее каждый день понемногу: гайки, болты, фланцы, а еще надо держать в памяти каждую заклепку. Тысячи их! А еще работа стекольщика. Смотровые стекла, датчики… Все пришлось делать самому, раньше-то никто такого не делал.
— А когда мы поставим ее на рельсы, она сможет перевезти больше груза, чем целый батальон троллей, и гораздо быстрее вдобавок, - сказал сэр Гарри, становясь рядом с Мокристом. И добавил: - Клянусь, это так. Молодой Симнел возится с Железной Гердой день-деньской: все чинит, паяет, мастерит. – Он рассмеялся. – Я не удивлюсь, если в конце он научит ее летать.
Симнел вытер руку масляной тряпкой, отчего она стала еще грязнее, и протянул руку лорду Ветинари, но тот мягко отстранился от нее и сказал:
— Я предпочел бы, чтобы вы имели дело с мистером Губвигом, мистер Симнел. Если я решу позволить вам продолжать этот увлекательный… эксперимент, отвечать вы будете перед ним. Лично я дорожу своим техническим невежеством. Хотя и понимаю, что для многих людей это представляет большой интерес, - добавил он тоном, который подразумевал, что он имеет в виду людей странных и таинственных… занятых людей, плутоватых людей, неуловимых и непостоянных. Что-то вроде: увы, но это кажется таким невинным, так почему бы не дать ему попробовать, ведь это не повредит, не так ли? Мы всегда можем спрятаться под журнальным столиком.
— Меня интересуют, - продолжал лорд Ветинари, - пути и средства, возможности опасности и последствия, понимаете? Мне дали понять, что ваш двигатель приводится в движение силой пара, разогретого в котле до такой степени, что тот едва не взрывается. Это так?
Симнел одарил патриция сияющей улыбкой:
— Что касается этого, папаша, то я взорвал пару еще на стадии тестирования, и я не прочь об этом рассказать! Но сейчас, сэр, с этим полный порядок. Предохранительные клапаны! Вот в чем соль. Предохранительные клапаны сделаны из свинца, который плавится, если жар становится слишком сильным, вода вытекает и заливает огонь в котле прежде, чем тот рванет. Горячий пар очень опасен. Разумеется, для того, кто не знает, как с ним обращаться. Как по мне, папаша, он игривый, как щенок. Сэр Гари позволил мне построить демонстрационную колею, - он указал на рельсы, которые вели из сарая и шли дальше по периметру предприятия. – Не желаете проехаться?»
Мокрист повернулся к Ветинари и спросил с самым невинным видом:
— Да, как насчет этого… папаша?
И получил в ответ взгляд острый, как стилет. Взгляд, явно обещающий вернуться к этому разговору позже.
Ветинари повернулся к Симнелу:
— Спасибо, мистер Симнел. Думаю, я предоставлю такую честь мистеру Губвигу. И я думаю, Стукпостук будет рад сопровождать его.
Это было сказано бодро, но Стукпостук, похоже, оказался совершенно не в восторге от подобной перспективы, да и Мокрист, признаться, был далеко не на седьмом небе от счастья, запоздало вспомнив, что надел сегодня новую дорогую куртку.
— Мистер Симнел, - спросил Мокрист, - а почему ваша машина должна обязательно ехать по рельсам?
Дик Симнел улыбнулся слегка безумной улыбкой человека, которому действительно очень, очень хочется поведать о своем любимом замечательном проекте и который готов увлеченно доводить таким образом каждого встречного до предельной скуки, а в худших случаях – до грани самоубийства. Мокрист распознал этот тип: такие люди были неизменно полезны, всегда дружелюбны и лишены всякого рода злобы, однако они представляли собой неявную опасность.
И вот теперь мистер Симнел, счастливый, как моллюск, и масляный, как кебаб, искренне произнес:
— Ну, сэр, пар любит бережное отношение, сэр, а в сельской местности полно буераков, а пар и железо очень тяжелые, так что мы решили, что будет лучше проложить постоянный маршрут, что-то вроде дорожной колеи или рельсов, по которым паровоз мог бы двигаться.
— «Железная дорога» будет лучше для клиентов, - сказал Гарри. – Я все время повторяю парнишке: название должно быть коротким и энергичным, если хочешь, чтобы его запомнили. Нельзя ожидать, что они согласятся ездить на том, чего даже произнести не могут.
Симнел просиял, и вдруг его гениальное лицо словно бы заполнило весь мир.
— Ну что ж, господа, Железная Герда смазана и стоит под парами. Кто хочет немного прокатиться?
Стукпостук не произнес ни слова и продолжал таращиться на исходящий паром механизм с видом человека, заглянувшего в глаза смерти. Мокрист, сжалившись над маленьким клерком, наполовину втащил, наполовину помог ему подняться в маленькую открытую кабину металлического чудовища, пока мистер Симнел суетился вокруг, нажимая и дергая загадочные приспособления из стекла и латуни; пламя во чреве чудовища заполыхало сильнее, и все вокруг заволокло клубами дыма.
И вдруг в руки Мокриста сунули лопату, сунули так быстро, что он не успел возразить. Инженер рассмеялся:
— Будете кочегаром, мистер Губвиг. Если ей понадобится топливо, я скажу вам, когда открыть топку. Ну что, повеселимся?
Затем он встретился взглядом с ошеломленным Стукпостуком и сказал:
—Эм-м, что касается вас, сэр, то вот что я вам скажу. Вы будете подавать гудки, с помощью вот этой вот цепочки. Как видите, господа, это действующий прототип, так что об особых удобствах мы еще не думали, но держитесь крепче, и все будет в порядке, если только не высовывать голову слишком далеко. Сэр Гари хотел посмотреть, что она может, так что… Мистер Стукпостук, гудок, пожалуйста!
Стукпостук молча дернул за цепочку и вздрогнул от вопля баньши, раздавшегося из недр двигателя. А потом, как показалось Мокристу, последовал всего один рывок, толчок, еще рывок, толчок, рывок, а потом все вокруг вдруг пришло в движение, и не просто задвигалось, но и начало ускоряться, словно бы задняя часть Железной Герды пыталась обогнать переднюю.
Сквозь клубящиеся облака пара Мокрист оглянулся назад, на груз, который они тащили за собой в скрипящих вагонетках; он почти чувствовал эту тяжесть, и все же дигатель с вагонами набирал обороты и ускорялся. Мистер Симнел спокойно орудовал движущимися рычагами, а вскоре перед ними возник поворот, и паровоз запыхтел, и вагоны плавно пошли по дуге один за одним, как утята за своей мамочкой, слегка постукивая и поскрипывая, но, тем не менее, оставаясь единым целым.
