Когда Хелейна поняла, о чем говорит злодей, то стала умолять убить ее вместо ребенка.
– Жена – не сын, – ответил Кровь. – Нам нужен мальчик.
Сыр предупредил королеву, что выбирать надобно быстро, а не то Кровь заскучает и изнасилует ее маленькую дочь.
– Выбирай, – сказал он. – Или мы убьем всех.
Стоя на коленях и рыдая, Хелейна назвала младшего сына Мейлора. Возможно, она сочла, что мальчик еще мал, дабы понять происходящее, а может, причиной стало то, что старший сын Джейхейрис был первенцем короля Эйгона и наследником Железного трона.
– Слыхал, малыш? – прошептал Сыр Мейлору. – Твоя мама желает, чтобы тебя убили.
Потом он с ухмылкой глянул на Кровь, и огромный мечник убил принца Джейхейриса, единым ударом отрубив мальчику голову. Королева закричала.
Как ни странно, крысолов и мясник сдержали слово. Они сбежали с головой принца, но более не причинили зла ни королеве Хелейне, ни ее оставшимся детям.
Нельзя сказать, что супруга государя пережила тот роковой вечер, хотя Кровь и Сыр ее и не тронули. Ибо Хелейна после случившегося не желала есть, мыться и покидать свои покои. Она не могла более видеть своего сына Мейлора, поскольку помнила, что приговорила его. Для государя остался единственный выход: забрать у супруги ребенка и отдать его на воспитание своей матери, вдовствующей королеве Алисенте. И Эйгон более не делил ложе со своей супругой. Королеву Хелейну все глубже и глубже затягивало в трясину безумия, а король гневался, пил вино и ярился вновь.
И с того дня потекли реки крови.
Взятие Харренхолла принцем Деймоном стало для государя тяжким потрясением. До сего дня Эйгон II считал дело единокровной сестры безнадежным. Харренхолл в первый раз заставил владыку почувствовать себя уязвимым. Последующие молниеносные поражения у Горящей Мельницы и Каменной Ограды также стали серьезными ударами, и король осознал, что положение гораздо опаснее, нежели ему казалось. Страхи углубились, когда вернулись вороны из Простора, где зеленые считали себя наисильнейшими. Да, дом Хайтауэров и Старомест твердо поддерживали Эйгона, и на стороне государя был также Арбор... Но повсюду на юге прочие лорды присягали Рейнире, включая лорда Костейна из Трех Башен, лорда Маллендора из Нагорья, лорда Тарли из Рогова Холма, лорда Рована из Золотой Рощи и лорда Гримма из Серого Щита.
Последовали и другие удары: Долина, Белая Гавань, Винтерфелл. Блэквуды и прочие речные лорды стекались в Харренхолл под знамена принца Деймона. Корабли Морского Змея перекрыли Черноводный залив, и каждое утро торговцы несли жалобы королю Эйгону. У государя никогда не было ответа на их стенания – помимо очередного кубка крепкого вина. «Соверши хоть что-то,» – требовал король от сира Отто. Десница уверял его, что кое-что делается: он придумал, как прорвать блокаду Велариона. Одной из главных опор Рейниры в ее притязаниях на престол был супруг королевы, принц Деймон, но он также являлся и одной из величайших ее слабостей. За время своих приключений принц нажил более врагов, нежели друзей. Сир Отто Хайтауэр, что находился в первом ряду сих врагов, отослал письма через Узкое море другим неприятелям принца – в Королевство Трех Дочерей, надеясь убедить их выступить против Морского Змея.
Медлительность не устраивала молодого короля. Эйгон II не желал и далее терпеливо слушать отговорки своего деда.
Государь остался глух к мольбам своей матушки, вдовствующей королевы Алисенты, что выступила в защиту сира Отто. Вызвав лорда Хайтауэра в Тронный зал, Эйгон сорвал с его шеи цепь десницы и швырнул ее сиру Кристону Колю.
– Мой новый десница – стальной кулак, – хвастался король. – С писанием бумаг покончено.
Сир Кристон показал себя, не теряя времени:
– Вам не пристало просить ваших лордов о поддержке подобно нищему, что клянчит милостыню, – сказал он Эйгону. – Вы законный владыка Вестероса, и все, кто отрицают сие, – изменники. Пора им узнать цену такой измены.
Ларис Стронг Косолапый, мастер над шептунами короля Эйгона, составил перечень всех лордов, что присутствовали на Драконьем Камне при коронации Рейниры и входили в Черный совет. Владения лордов Селтигара и Велариона располагались на островах; и посему означенные лорды пребывали вне досягаемости гнева государя – ибо Эйгон II не имел военных сил на море. Но те черные лорды, чьи земли лежали на материке, не обладали подобной защитой.
Войска короля легко взяли Сумеречный Дол, захватив владение Дарклина врасплох. Город разграбили, корабли в его гавани сожгли, самого лорда обезглавили.
Следующей целью сира Кристона стал Грачиный Приют. Заблаговременно предупрежденный о наступлении, лорд Стонтон отказался от сдачи замка и захлопнул ворота перед противником. Закрывшись за стенами, его светлость мог только взирать, как сжигают его поля, леса и деревни, а скот и крестьян предают мечу. Когда запасы провизии в замке приблизились к истощению, лорд Стонтон отправил на Драконий Камень ворона с просьбой о помощи.
Через девять дней после того, как лорд отослал свою мольбу, со стороны моря донесся шум кожистых крыльев. Над Грачиным Приютом возникла Мелеис, прозванная Красной Королевой за алую чешую, что ее покрывала. Гребень, рога и когти драконицы сверкали подобно меди, и нежно розовели перепонки крыльев. На спине Мелеис, блистая на солнце сталью и медью, восседала Почти Королева Рейнис Таргариен.
Сир Кристон Коль отнюдь не испугался, ибо десница Эйгона рассчитывал как раз на такой ход событий. Барабаны отбили команду, и вперед выступили лучники и арбалетчики, наполнившие воздух стрелами. Взведенные скорпионы выпустили железные болты – такие же,как те, что некогда сразили Мераксес в Дорне. Мелеис получила несколько десятков ран, но стрелы лишь разъярили драконицу. Она устремилась вниз, направо и налево извергая огонь. И загорались и сами рыцари, и гривы, шерсть и упряжь их скакунов. Латники роняли копья и обращались в бегство. Кое-кто пытался укрыться за щитом, но ни дуб, ни железо не могли сдержать дыхание дракона. Сир Кристон с седла своего белого коня кричал сквозь дым и пламя:
– Цельтесь во всадника!
А Мелеис ревела, исторгая из ноздрей клубы дыма, и в пасти ее бился жеребец, охваченный огнем.
Но вот раздался ответный рев. Показались еще две крылатые фигуры: король, оседлавший золотого Солнечного Огня, и его брат Эймонд на Вхагар. Кристон Коль приготовил капкан, и, заглотив наживку,в него попалась Рейнис. И ныне челюсти капкана захлопнулись.
Принцесса Рейнис и не пыталась спастись бегством. С криком, полным радости, она щелчком кнута развернула Мелеис к супротивникам. В поединке с одной Вхагар принцесса еще могла надеяться на победу, ибо Красная Королева была стара, коварна и опытна в битвах. Однако в сражении против двоих: Вхагар и Солнечного Огня – ее судьба была предрешена.
Драконы яростно сшиблись в тысяче футов над полем боя. В воздухе взрывались и распускались столь яркие сгустки пламени, что позже люди клялись, будто небеса усыпало множество солнц. Багровые челюсти Мелеис сжались на золотой шее Солнечного Огня, но лишь на миг – ибо с высоты в драконов врезалась Вхагар. Всех трех чудовищ кубарем понесло вниз. Они ударились оземь с такой силой, что камни посыпались с зубчатых стен Грачиного Приюта в полулиге от места падения.
Те люди, что оказались слишком близко к драконам, уже никогда ничего нам не поведают. А те, что стояли дальше, могли узреть лишь завесу дыма и огня. Прошли часы, прежде чем пожар угас. Из оставшегося пепла невредимой поднялась только Вхагар. Мелеис испустила дух, ибо разбилась при падении, и на земле ее разорвали на куски. А Солнечный Огонь, великолепный золотой зверь, остался с наполовину оторванным от тела крылом. Его царственный всадник изломал ребра и бедро, а половину тела Эйгона покрыли ожоги. Более всего пострадала левая рука: драконий огонь пылал столь жарко, что металл королевской брони вплавился в плоть.
Тело, которое сочли принадлежавшим Рейнис Таргариен, отыскали позже рядом с останками ее дракона, однако оно настолько почернело, что с уверенностью опознать в нем принцессу не было никакой возможности. Любимая дочь леди Джослин Баратеон и принца Эймона Таргариена, верная жена лорда Корлиса Велариона, мать и бабушка, Почти Королева без страха жила и умерла средь огня и крови. Ей исполнилось пятьдесят пять лет.
