– ТИХО! – рявкнула она, и обе подруги замерли, вытаращившись на нее. – Что это вы себе позволяете!?

– Мы? А что мы – мы ничего! – попытались защититься Анна с Олесей, но громкое хоровое хмыканье Ванюшки и Жени пригвоздило их к стене. Им уже было не уйти.

– Ну-ка, немедленно вспомните, что вы взрослые и приличные люди. Анна, поставь нам чайник. Олеся, сядь немедленно за стол и извинись перед Анной.

– Почему я? – пробормотала Олеся себе под нос, но вслух выдавила извинения.

– Вот и молодец. А ты, Анна! Как же ты можешь так с Олесей! Тоже извинись, – скомандовала Нонна. – Пожмите друг другу руки.

Анна и Олеся с неохотой пожали друг другу руки, хотя и было видно, что запал еще не прошел и не все выгорело. Нонна продолжала строго буравить их своим тяжелым учительским взглядом, а Анна в полной тишине выставляла чашки и разливала чай. Наконец все выдохнули. Женя, улыбаясь, заявила, что уж они-то хотя бы не должны ссориться – что бы ни случилось.

– Только вот у меня вопрос, – высказался Ванюшка. – Почему все мы всегда слушаемся Нонну?

– Потому что я умней, – сказала Нонна строго. – Потому что я знаю людей.

– Ну, с этим я бы поспорила, – ухмыльнулась Женя. Она тут же припомнила, как год назад Нонна заставила ее встречаться с каким-то жутким мужиком, соседом по даче, только потому, что ей показалось, что они идеально подходят друг другу.

– Он сморкался в траву и постоянно рассказывал про свой холестерин. Что в этом идеально мне подходит? – возмущалась Женя. – И, кстати, почему ты сама не стала с ним встречаться? Если он такой клад?

– Он тоже, как ты, занимается бухгалтерией, – фыркнула Нонна, попавшая под раздачу. – И у нас с ним разные политические взгляды. У него они есть, а я этого не терплю. После всех этих собраний в нашей школе я стала агрессивно аполитична.

– А я тоже аполитична! И сколько раз можно повторять, что я занимаюсь НЕ бухгалтерией, а маркетингом! – возвела очи к небу Женя.

Нонна, Анна и Олеся переглянулись.

– А в чем разница? – пожала плечами Нонна.

– Это реально разные вещи, – кивнул Ванька с умным видом.

– Ну, не знаю. Во всяком случае, я не просила меня сводить с таким типом, – фыркнула Женя. – А Анна? Ты вечно говоришь, что ей надо устраивать жизнь. А сколько раз ты вызывалась посидеть с детьми, чтобы у нее был свободный вечер? А? Не может же она отпрашиваться у матери своего покойного мужа.

– Однажды я ее просила, а она сказала, что ей некогда, – подняла палец Анна.

– А я помню это, – кивнула Олеся, презрительно игнорируя умоляющий взгляд Нонны. – Она мне потом сказала, что ненавидит сидеть с детьми и не знает, чем их кормить – готовить ей лень. А ведь она учитель!

– Что? – изумилась Анна. – Ты ненавидишь моих детей?

– Нет, что ты, – нервно улыбнулась Нонна. – Я ненавижу сидеть с детьми. У меня профессиональная деформация. А твоих детей я обожаю!

– Тогда, может, возьмешь их летом с собой на дачу? – язвительно подбросил Ванюшка.

– У меня слишком маленький дом, – испугалась Нонна, хотя этот аргумент смотрелся жалко и недостойно. – Впрочем, ладно! Я их беру! Да! Что вы еще от меня хотите?

– Как будто я их тебе так возьму и отдам, – покрутила головой Анна. – Чтобы ты их заморила голодом?

– Не тронь детей! – сказал Ванюшка преувеличенно громким голосом.

Именно в этот момент на пороге гостиной бесшумно возникла похожая на кару небесную Бабушка Ниндзя.

– Что вы орете? Я мальчишек пытаюсь уложить! – Она покачала головой и снова исчезла, негромко, но крайне выразительно хлопнув дверью.

Атмосфера скандала раскололась, и все пришли в себя. Все застыли на местах, озираясь и пытаясь понять, что ж это было – наваждение, программный сбой, сглаз? Наконец Анна посмотрела на Олесю, и лица у обеих стали виноватыми. Олесю прорвало первой.

– Я такая свинья! – воскликнула она, на сей раз искренне. – Как я могла тебе все это наговорить? Ань, ты простишь меня? Скажи, что простишь, а то я не представляю, как буду без тебя жить.

– Это ты прости меня, – моментально подхватила Анна. – Это я не должна была на вас все это вываливать. И потом, ты же совершенно права – я не имею права все это вываливать вот так и тем более обвинять Володю хоть в чем-то.

– Но ты же живой человек, – возмутилась Олеся. – Ты имеешь право реагировать на такие вещи, как хочешь. Ведь ты же все тянешь, ты на себе совсем крест поставила. Мы должны тебе больше помогать.

– Ничего вы мне не должны. Ох, Олеська! – И тут, соответственно, Анна и Олеся принялись обниматься и рыдать. Конечно, такое мероприятие не могло не затронуть и остальных. Женька тут же включилась в процесс обнимания.

– Значит, у вас все хорошо, а я одна – негодяйка? – надулась Нонна, после чего тут же была прощена и принята в куча-мала обниматься. Все заявили, что в целом она действительно достаточно хорошо знает, чего и кому из них надо в жизни, так что ее вмешательство никому жизнь не разбило. А что до того соседа с дачи, бывают и ошибки, никто от них не застрахован. И потом, у Женьки все равно бывали варианты и похуже.

– Взять хоть моего МММ. Заставил меня таскать плитку!

– Скотина! – согласились все и повернулись к Ванюшке с одинаковыми выражениями лиц.

– Что? – посмотрел он на них с опаской. – Крови жаждете?

– Все мужики – козлы, – заявила Нонна, и Ванюшка подскочил на диване.

– Нет, ну какие вы, девушки, скучные. Все вам мужики виноваты.

– У тебя, кажется, сессия на носу! – нахмурилась Анна и сделала шаг вперед.

– Где? – Ваня ощупал нос, но никто не рассмеялся.

– А ты только у сестры пироги трескаешь. Иди, мальчик, и учи, что там тебе надо учить, – строгим тоном велела Женя. – Чего ты, кстати, должен сдавать?

– Не твое дело. Географию и экологию, – надулся Ванюшка. – Чего вы все на меня набросились? Фурии!

– У меня нет образования, и ты хочешь без него остаться? – прищурилась Анна. – Знаешь ведь, что мы тебе только добра желаем.

– Мы хотим, чтобы ты стал человеком, – прошипела Нонна, точно змея.

– Чтобы стал экологом, – добавила Женя тоном, от которого Ванюшку передернуло.

Они приближались, и, наконец, Ванюшка принял правильное решение и ретировался. Все равно было ясно, что преферанса сегодня уже не будет. Какие уж тут карты! Ночь на дворе, за окном прямо над Строгинским заливом висела круглая, как блин, белая сияющая луна.

– Беги-беги! И чтобы без зачетки не появлялся! – прокричала ему вслед Нонна своим идеальным административно-командным голосом.

Девушки переглянулись. Вечерок, м-да.

– Так ты говоришь, Максим вернулся? – переспросила Анна.

– Наконец-то! – улыбнулась Олеся. – Давайте поговорим обо мне.

– Может, пойдем погуляем? Ночь-то какая, – предложила Анна, и через пять минут четыре фигуры выскользнули из подъезда башни с летающей тарелкой на крыше. Ночь действительно была прекрасна – иногда случается такое в конце мая. Теплый ветер, темно-синее небо, полнолуние. В самый раз для чудес.

Иметь парк прямо под окнами – роскошь, мало кому доступная из москвичей. А у жителей Строгино она была в полном распоряжении. Деревья только недавно покрылись совсем еще свежей молодой зеленью, листва распространяла в воздухе тонкий, неподражаемый аромат весны. Несмотря на поздний час, парк не спал, – не то что зимой. С наступлением весны он проснулся, шумел ветвями, шелестел волнами залива, бил ими по белым, свежепокрашенным катерам и яхтам, стоящим на приколе около небольшого пирса.

– Володя мечтал, что мы будем с ним здесь ходить под парусом! Заведем себе собственную яхту. Он был помешан на воде, – Анна сидела над водой, на толстой ветке старой ивы, на своем любимом месте, и смотрела на воду. Город был удивительно хорошо освещен луной, громадина «Алых Парусов» возвышалась на противоположном берегу, напоминая о том, как быстро и невообразимо меняется этот мир. Когда Анна гуляла тут в детстве, до знакомства с Володей, противоположный берег был чист. Все меняется.