Так, в апреле 1941 года по договоренности между командованием пограничных войск на Украине и штабами 5, 6 и 12-й армий выделялись подразделения Красной Армии для каждого пограничного отряда из расчета в среднем один подвижный отряд на участке каждой пограничной комендатуры.
Начальники пограничных отрядов и командиры соединений Красной Армии, из которых выделялись эти подвижные отряды, разрабатывали четкие планы по использованию в случае необходимости этих отрядов начальниками пограничных отрядов. Командиры частей Красной Армии, дислоцированных в погранзоне, выделяли также в необходимых случаях и другие подразделения для оказания помощи пограничникам в розыске и задержании диверсантов, террористов и шпионов.
Одновременно в частях Красной Армии среди бойцов и командиров, всего личного состава под руководством командования и политорганов и при участии органов военной контрразведки значительно активизируется работа по повышению политической бдительности, охране военной тайны в частях и соединениях, по обучению отдельных бойцов и командиров методам разоблачения и выявления агентуры фашистских разведок, пробравшихся в ряды военнослужащих или оседающих вблизи расположения войсковых частей и соединений.
В результате всей этой работы командованию пограничных войск и частей Красной Армии удавалось захватывать и разоблачать немецких агентов и бандитские группы уже в момент перехода ими границы.
С апреля по ноябрь 1940 года только на участке границы с Украинской ССР было ликвидировано 38 банд и вооруженных эмигрантских групп общей численностью 486 человек.
С весны 1941 года количество засылаемых к нам войсковых разведчиков увеличивается. Возглавляют их опытные офицеры абвера. Группы снабжают шпионско-диверсионным снаряжением, хорошо экипируют. Нередко они были одеты в форму военнослужащих Красной Армии. Так, в апреле 1941 года на участке 86-го погранотряда советскую границу перешла вражеская разведгруппа в составе 16 человек, одетых в форму инженерных войск Красной Армии. Встретившись с советскими пограничниками, члены этой группы оказали яростное сопротивление. В результате завязавшейся перестрелки 11 гитлеровцев было убито, остальные захвачены в плен.
Отдельные разведчики и диверсанты, которым удавалось перейти границу, оседали вблизи воинских частей, соединений и других военных объектов. Иногда они устраивались на работу в военные учреждения, искали и порой находили себе пособников. Так возникали вражеские резидентуры. Они собирали сведения о ближайших воинских частях, их вооружении, морально-политическом состоянии личного состава.
Некоторые просочившиеся через границу разведывательно-подрывные группы согласно заданию ничем себя не проявляли, с тем чтобы с началом войны попытаться нанести максимальный ущерб Красной Армии.
Большую опасность в то время представляли резидентуры и боевые группы организаций националистов, особенно в местах дислокации советских войск и в районах предполагаемых театров военных действий на Украине, в Прибалтике, Белоруссии. Немало агентов немецко-фашистской разведки, оуновцев и других антисоветских элементов и участников шпионско-диверсионных банд было арестовано накануне войны в Риге, Каунасе, Белостоке, Лиепае и других западных городах нашей страны.
Ликвидация таких резидентур была делом сложным и не всегда обходилась без жертв со стороны наших военных контрразведчиков. Так, 5 апреля 1941 года при операции по захвату в Риге в одном из домов но улице Медус действующей немецкой резидентуры. Луксиса погиб военный чекист Боголюбов Реваз Герасимович, посланный в военную контрразведку Центральным Комитетом комсомола Грузии и с 1936 года непрерывно находившийся на оперативной работе по обеспечению безопасности советских войск. После того как резидентура была выслежена и блокирована, он одним из первых ворвался в дом, где засели шпионы. Враг встретил Боголюбова яростным огнем. В завязавшейся перестрелке Боголюбов обезвредил одного шпиона, потом другого, но сам получил два тяжелых ранения, от которых вскоре скончался. В ходе операции контрразведчики захватили всех шпионов с радиоаппаратурой и шифродокументами. Так был ликвидирован один из очагов шпионажа в Прибалтике.
Общее количество выявленной немецко-фашистской агентуры в 1940 году увеличилось по сравнению с 1939 годом почти в четыре раза. У вражеских агентов и разоблаченных участников антисоветских организаций были изъяты радиостанции, средства тайнописи, значительное количество оружия, взрывчатых веществ, боеприпасов, немалые суммы денег. Разведывательные и националистические центры за рубежом снабжали своих агентов деньгами, инструкциями и наставлениями, определяли основные направления их деятельности. Поэтому для успешной борьбы с агентурой внутри страны, предотвращения внезапности военного нападения на СССР необходимо было проникать в замыслы и намерения вражеских зарубежных разведывательных центров, националистических и других антисоветских организаций, в замыслы политического, и военного руководства Германии.
В этих целях советская военная контрразведка оказывала всестороннюю носильную помощь советским разведывательным органам. В результате накануне войны усилиями главным образом разведывательных и при некотором содействии военных контрразведывательных органов Советского государства удалось добыть очень важные данные о подготовке Германии к нападению на СССР.
Теперь доподлинно известно, что фашистская Германия не была готова к войне с СССР и в разведывательном отношении. Ей так и не удалось в полной мере обеспечить вермахт всесторонней и достоверной информацией об СССР. Советская военная контрразведка в контакте с другими органами Советского государства сорвала вероломные планы абвера. Это признают и буржуазные специалисты.
«Русская авантюра Гитлера, — пишет Курт Рисс, — с первого же часа была обречена на провал из-за недостатка достоверных и полных данных, представленных военной разведкой. По сравнению со сведениями, которыми немцы пользовались перед вторжением в Голландию, Бельгию, Францию и другие страны, вторжение в СССР фактически было прыжком в темноту»[35].
Разведывательную неподготовленность Германии Гитлер признал уже 3 октября 1941 года. Он говорил:
«Мы не имели представления о гигантских размерах подготовки, проведенной этим врагом»[36].
А еще через три недели, 25 октября 1941 года, Гитлер при переговорах с министром иностранных дел Италии Чиано признавался, что он, возможно, вовсе не начал бы вторжения, если бы ему было заранее известно все то, с чем немцам пришлось встретиться в России.
Трудно судить, были ли эти слова Гитлера дипломатической игрой, направленной на подталкивание Италии к вступлению в войну с СССР, или искренним признанием. Но очевидно, что поражения и потери немецко-фашистских войск на советско-германском фронте уже в начальной стадии войны привели Гитлера к этим выводам.
О причинах неудачной разведывательной деятельности фашистских спецслужб перед войной говорил один из ее руководителей:
«Надо заметить… что мы не выполнили поставленной перед нами задачи. Это зависело не от плохой агентурной работы немцев, а от высоко поставленной работы русских, от хорошей бдительности не только военнослужащих, но и гражданского населения»[37].
Начавшуюся войну советский народ и его Вооруженные Силы встретили с полной решимостью отстоять свободу и независимость своей Родины и разгромить немецких захватчиков. Агрессоры натолкнулись на сильнейшее противодействие.
На войну с СССР гитлеровцы отводили самое большее 8 недель, а преодолеть сопротивление пограничных войск рассчитывали в 30 минут. Однако советские пограничники совместно с частями прикрытия Красной Армии отстаивали рубежи своей Родины несколько суток. Больше месяца продолжалась оборона пограничной Брестской крепости. Защищавшие ее подразделения Советской Армии активно противостояли гитлеровским войскам, почти в десять раз превосходящим их по численности. Потери, понесенные фашистской армией перед Брестской крепостью, по немецким источникам, составляли 5 процентов их общих потерь на Восточном фронте за первую неделю боевых действий.
