Таким образом, педагоги, согласившиеся работать для «новой власти», являлись одной из самых низкооплачиваемых категорий коллаборационистов – их оклады уступали даже окладам мелких служащих и неквалифицированных рабочих.
Что касается количества школ, оно повсеместно сократилось в результате разрушения школьных зданий в ходе военных действий и их использования не по назначению. Так, по воспоминаниям бывших ржевских школьников, после оккупации Ржева в городе открылось 2 гимназии и 4 народные (начальные) школы, тогда как до войны по городу действовало не менее 8 школ. В ряде местностей, например в Орле, в Новоржевском, Псковском районах Ленинградской области, действовали лишь начальные школы[309]. Причем их количество, равно как и количество учащихся, в ряде мест резко сократилось. В частности, согласно партизанскому докладу «Об итогах развития партизанского движения» от 1 августа 1943 г., в оккупированных районах Калининской, Ленинградской, Смоленской областей до войны в пределах территории одного сельсовета имелось 5–7 начальных школ с общим числом учащихся до 500 человек. В период оккупации в пределах каждой волости действовало по одной начальной школе с количеством учащихся 20–30 человек[310]. Так, согласно тому же докладу, в Невеле до войны действовали педучилище, медтехникум, 4 средние школы, школа механизации и сельскохозяйственных кадров. В период оккупации в Невеле работала лишь одна начальная школа[311]. В Себежском районе Калининской области до войны действовало 5 средних, не менее 7 неполных средних и 12 начальных школ, зоотехникум, ветеринарная школа, в которых обучалось около 7000 человек. В период оккупации в районе сохранились лишь две начальные школы, которые посещало 190 учащихся[312]. В Опочецком районе сохранилось 30 % довоенных школ[313].
Лишь в немногих местностях сохранность системы школьного образования выглядела относительно благополучно. В частности, на территории Понуровского района Клинцовского округа (Орловская область) на ноябрь 1942 г. действовало 49 школ, из них средних – 8, неполных средних – 13, начальных – 28. В них работало 226 учителей, школьным образованием было охвачено 6354 учащихся, постоянно посещали школы 4650 учащихся[314]. При этом население района составляло 34 743 человека, из них детей – 12 062 человека[315]. Если предположить, что около половины этого количества составляли дети дошкольного (до 7 лет) и послешкольного (старше 14 и 16 лет) возраста, то охват детей школьным обучением был практически 100 %-ным. На территории восьми районов Локотского округа, население которого составляло 581 тысячу человек, действовало 345 школ, из них 10 средних, в которых обучалось 43 422 учащихся, учебный процесс осуществляли 1338 учителей[316]. Только по Навлинскому району, включавшему 6 волостей, на ноябрь 1942 г. действовало 22 школы, из них одна средняя[317]. В неполной средней школе № 1 Брянска обучалось 600 учащихся, распределенных по 15 классам[318]. По Мглинскому району Орловской области на август 1942 г. на 60 тысяч человек населения действовало 24 школы, вскоре их количество было доведено до 50[319]. В Стародубском районе на ноябрь 1942 г. работало 70 школ, с педагогическим персоналом проблем не было[320].
В некоторых местностях, например в Смоленском районе, недостаток школьных зданий покрывался созданием «школ на воздухе», в которых занятия проводились под открытым небом, причем летние каникулы, в связи с необходимостью использования теплого времени года, отменялись[321].
Финансирование работы школ осуществлялось из бюджетов соответствующих органов местного самоуправления – городских и волостных управ. С этой целью население облагалось соответствующим налогом. Кроме того, с родителей, допускающих пропуски их детьми школьных занятий без уважительных причин, взимались штрафы. Их размер в различных местностях колебался от 100 рублей (Калининская область)[322] до 500 рублей (Локотской округ)[323]. К таким мерам местные власти подталкивала низкая посещаемость школ, срывы занятий по этой причине. Так, в начале декабря 1942 г. обер-бургомистр Локотского округа Б. В. Каминский констатировал, что бургомистры, волостные старшины и старосты не уделяют сфере образования должного внимания, в результате занятия, особенно в 5–7-х классах, срываются. В соответствии с приказом № 36 от 12 декабря 1942 г. только по Брасовской волости было оштрафовано 45 семей на 500 рублей каждая. Одновременно предписывалось привлекать к уголовной ответственности родителей, которые и после уплаты штрафов будут препятствовать детям посещать школы. Такое же наказание грозило руководящим работникам и директорам школ, допустившим срыв учебных занятий[324]. В соответствии с приказом Кудеверьской районной управы (Калининская область) от 1 октября 1942 г., детей, склонных к пропускам занятий, в школы доставляла полиция в принудительном порядке[325]. Одним из источников финансирования являлось введение в ряде школ платы за обучение. Так, в школах Брянска за обучение одного ребенка взималось 60 рублей, за второго и последующих родители доплачивали еще 30 рублей[326]. Платное обучение сохранялось и в ряде оккупированных районов Калининской области, в частности в Ржевском. Причем в случае закрытия школы внесенная плата не возвращалась[327].
Одной из характерных черт народного образования была его нестабильность. Так, в ряде школ занятия постоянно приостанавливались, иногда на несколько месяцев. Так, открытая в Ржеве гимназия № 1 проработала всего три дня – с 1 по 3 декабря 1941 г., одна из четырех народных (начальных) школ была через несколько дней закрыта из-за плохой посещаемости[328]. Школа № 1 Брянска, открытая 13 июня 1942 г., в августе того же года приостановила свою работу, школа № 2, занятия в которой начались 30 июня 1942 г., также приостановила работу в августе[329]. Подобное положение складывалось в оккупированных районах Калининской области, где занятия в школах то и дело прерывались[330].
Наряду со светским школьным образованием, находящимся в ведении органов местного самоуправления, определенное развитие получила система школьного образования, созданная православной церковью. Это касалось не только создания церковных общеобразовательных школ, но и преподавания в светских учебных заведениях религиозных дисциплин не школьными учителями, а священнослужителями. Наиболее характерны в этом отношении мероприятия, проводившиеся на территории, контролируемой Псковской православной миссией под управлением экзарха, митрополита Сергия (Воскресенского). Так, в течение 1942 г. при псковской церкви Преподобного Варлаама Хутынского действовала организованная священ ником Константином Шаховским общеобразовательная (вероятно, начальная) школа. В ней обучалось 80 учащихся. В Пушкиногорском районе 17 начальных школ организовал священник Владимир Толстоухов, в Красногородском районе действовало 15 начальных школ, курировал которые священник-миссионер Федор Ягодкин[331]. По распо ряжению управления миссии, изданному по инициативе немецкой оккупационной администрации, настоятелям храмов вменялось в обязанность, организуя церковные школы, проводить обучение не только религиозным, но и светским дисциплинам: «Обучать сверх всего детей… правильному разумению церковных обрядов, чтению, письму и др. предметам, полезным в общежитии»[332]. Любопытно, что взимание платы за обучение в школах, находящихся под юрисдикцией церкви, строго запрещалось, что открывало для детей широкие возможности для получения школьного образования[333].
