К 14 час. 25 мин. японцы настолько продвинулись вперед, что на траверзе «Суворова» оказался уже флагманский крейсер Камимуры — «Идзумо».

Для выхода из «охвата» П. Е. Владимирский по приказанию адмирала вновь попытался изменить курс на 4 румба вправо. В это самое время броненосец перестал слушаться руля — осколками перебило рулевой привод из боевой рубки к рулевой машине — и начал описывать полную циркуляцию. Прорезав строй своих кораблей между «Сисоем Великим» и «Наварином», «Князь Суворов» вышел на левую сторону эскадры и вновь попал под сосредоточенный огонь противника. Передняя дымовая труба свалилась на ростры. Раскаленный осколок попавшего снаряда воспламенил в кормовой 305–мм. башне заряды первых выстрелов, сильнейший взрыв уничтожил всю прислугу, исковеркал орудия, сорвал и сбросил на ют двухдюймовую крышу башни.

Но подбитый броненосец все еще сохранял половину артиллерии, энергично отвечавшей японским кораблям. Флагманский штурман полковник В. И. Филипповский пытался удержать корабль на курсе, изменяя обороты машин. Надежно укрытая броней рулевая машина оставалась в исправности, однако руль был положен «право на борт», а связь с румпельным отделением прервалась. Телефон не действовал, посыльные не вернулись — в корме бушевал пожар, над верхней палубой свистели осколки. В румпельном отделении не оказалось и компаса. В походе штурман броненосца лейтенант В. П. Зотов перенес бывший там компас в боевую рубку, заменив им боевой, оказавшийся слишком чувствительным к собственной стрельбе.

Вскоре после выхода из строя флагманского броненосца вице–адмирал З. П. Рожественский был тяжело ранен в голову, лишившись физической возможности управлять эскадрой. Вместо П. Е. Владимирского, раненного в очередной раз, командование «Суворовым» принял третий по старшинству лейтенант Н. И. Богданов.

Почти одновременно с флагманским кораблем, в 14 час. 25 мин. —14 час. 30 мин., вышли из строя «Бородино» и «Ослябя». Первый, не прекращая стрельбы поверх заслонившего противника «Орла», вскоре вернулся на свое место: очевидно, его маневр был вызван технической неисправностью или легким повреждением.

«Ослябя» терпел бедствие: через пробоины в носовой части корпус быстро заполнялся водой, крен на левый борт и дифферент на нос стремительно возрастали. Мичман Олег Щербачев из кормовой башни «Орла» мог наблюдать ют «Осляби», зарывшегося в воду по клюзы. Несколько попаданий 152- и 203–мм. снарядов нанесли большие потери в среднем 152–мм. каземате и 75–мм. батарее левого борта. К моменту выхода из строя волны захлестывали орудийные порты. Корабль повернул вправо и лег на обратный курс. Минуты его жизни были уже сочтены.

Замешательством в русской колонне не замедлили воспользоваться истребители противника. Около 14 час. 42 мин., обойдя с носа свой 2–й боевой отряд, капитан 2–го ранга Хиросе вывел в атаку на «Князя Суворова» четыре истребителя своего отряда (5–го), которые с дистанции 2–4 кбт. выпустили 4 мины. Японцам показалось, что две из них попали.

Комендоры «Югири» и «Кагеро» осыпали снарядами надстройки русского флагманского корабля. Русские корабли вели огонь по японским истребителям Два снаряда при этом поразили истребитель «Сирануи», где было убито четыре и ранено шесть человек.

Командиры броненосцев «Император Александр III» и «Бородино», следуя приказам командующего эскадрой, самоотверженно выполняли свою задачу — вели колонну главных сил во Владивосток, но при этом старались прикрыть подбитый «Князь Суворов» и ждали от него приказаний. «Император Александр III», который уже с 14 час. 20 мин. был под сосредоточенным огнем противника, вскоре после 14 час. 45 мин. вышел из строя, и эскадру повел «Бородино».

Около 15 час. «Бородино», пытаясь проложить курс во Владивосток и прикрыть флагманский корабль, повернул в северном направлении и был обстрелян 1–м отрядом адмирала Того, а потом и 2–м отрядом адмирала Камимуры, которые искусными поворотами сохраняли выгодное положение в голове колонны русской эскадры. «Бородино» был вынужден отвернуть вправо и временно отступить в южном направлении. За ним в беспорядке последовали остальные броненосцы эскадры.

Именно в это время бывший слева от «Бородино» «Князь Суворов» вновь оказался вблизи броненосцев Того и крейсеров Камимуры, обстрелявших его с дистанций всего 13–15 кбт. «Микаса», а за ним крейсера «Якумо» и «Адзума», даже выпустили по «Суворову» мины Уайтхеда, но мины не достигли цели.

Флагманский корабль русской эскадры получил наиболее тяжелые повреждения от японских снарядов, поражавших его практически в упор. При этом пострадали не только надстройки и небронированные части борта, но и башни — их защита на такой дистанции просто не могла выдержать ударов и разрывов снарядов.

Впрочем, многие орудия корабля еще стреляли, пока возле них оставалась невредимая прислуга В боевой рубке броненосца уцелели телеграф в одну машину и переговорная труба в другую, но все попытки полковника Филипповского удерживать броненосец на курсе не привели к успеху. Крен на левый борт достигал 6–7°, вокруг боевой рубки бушевал пожар. Около 15час. 00 мин. рубку пришлось покинуть, при этом адмирал, флаг–капитан и флагманский штурман спустились по бронированной трубе в центральный пост, а лейтенант Н. И. Богданов, пытаясь пройти по мостику, сорвался с него, но потом смог добраться до батарейной палубы. Оказалось, что рулевая машина исправна, но все проводники к ней перебиты. Туда пробовали провести временную проводку из центрального поста, но этому мешал огромный пожар, охвативший кормовую часть корабля, где горели офицерские каюты, адмиральское помещение, обломки катеров и шлюпок, и настил верхней палубы. Управлять из румпельного отделения оказалось невозможным: там, как известно, не было компаса. Но и компас уже не мог спасти положения: снаряды сбили фок–мачту и вторую дымовую трубу, корабль почти потерял ход.

Незадолго перед этим погиб «Ослябя», перевернувшись па траверзе 3–го броненосного отряда. Миноносцы «Буйный», «Бравый» и «Блестящий» среди разрывов японских снарядов вылавливали из воды людей, плававших на месте гибели корабля. Им удалось спасти 380 человек, судьбу «Осляби» разделили 504 офицера и матроса, в том числе его командир капитан 1–го ранга В. И. Бэр.

По мнению японцев, с выходом из строя «Князя Суворова» и катастрофой «Осляби» «исход боя уже определился»^[159].

Действительно, российская 2–я Тихоокеанская эскадра осталась «без головы», управление со стороны раненного 3 П. Рожественского сделалось невозможным, второй флагманский корабль тонул, судьба заместителя командующего эскадрой оставалась неизвестной (о смерти Д. Г. Фелькельзама на эскадре не знали), а сигнала и передачи командования не было.

Эскадренные миноносцы «Бедовый» и «Быстрый», назначенные для снятия адмирала с «Князя Суворова», не спешили подойти к обреченному флагманскому кораблю. Но о нем помнил командир «Бородино» капитан 1–го ранга П. И. Серебренников, который вновь выводил главные силы на курс NO — 23° — в сторону Владивостока и подбитого «Суворова», от которого напрасно ждали сигналов.

Как раз в это время — около 15 час. 30 мин. — «Суворов» был атакован японским минным крейсером «Тихайя», выпустившим две мины и наблюдавшим столб воды якобы от взрыва. Русский броненосец отстреливался из кормовых орудий, и «Тихайя», получив 3 попадания снарядами и течь в угольной яме, вышел из строя, благоразумно уходя от показавшихся из мглы главных сил противника. В. И. Семенов вспоминал: «Адмирал (З. П. Рожественский), несмотря на то, что был ранен в голову, в спину и в правую ногу (не считая мелких осколков), держался еще довольно бодро. Из боевого (центрального) поста флаг–капитан отправился на перевязку, адмирал же, оставив здесь легко раненного флагманского штурмана (полковника Филипповского) с приказанием, если не будет новых распоряжений, держать на старом курсе, сам пошел искать места, откуда можно было хотя бы видеть бой^[160].

Через центральную батарею Зиновий Петрович попытался пройти в левую среднюю 6–дюймовую башню, но это ему не удалось, тогда он прошел в правую среднюю башню. На пути адмирал получил новое ранение — осколком в левую ногу. «Ступня, — как пишет В. И. Семенов, — оказалась парализованной». Башня, куда провели командующего, была заклинена и не стреляла З. П. Рожественский сидел на полу башни на перевернутом ящике и от матросов получал информацию об обстановке.