— Да, Фред. Топай. Я тебя найду, если что.

— Спасибо. Доброй ночи.

Когда Гибсон ушёл, Аллен сказал сержанту:

— Теперь посмотрим, где лежал мальчик, и поговорим с Перигрином Джеем и мисс Дюн. Сколько у вас тут людей?

— Сейчас четверо, сэр. Один в фойе, один у служебной двери, один с Хокинсом, а ещё один приглядывает на всякий случай за мистером Джеем и мисс Дюн.

— Хорошо. Оставьте человека у служебной двери, а остальные пусть начнут осмотр. В первую очередь ярус. Где был мальчик?

— В партере, сэр. Лежал в центральном проходе как раз под балконом.

— Скажи, чтоб не трогали перила. Пойдём, Фоке. Партер был теперь полностью освещён. Войдя туда, Аллен и Фоке обнаружили довольно трогательную картину: Перигрин и Эмилия сидели в заднем ряду около прохода. Мистер Джей спал, склонив голову на плечо Эмилии, та обнимала его за шею. Мисс Дюн вопросительно посмотрела на Аллена, тот кивнул в ответ и прошёл вслед за Фоксом туда, где были очерчены мелом контуры тела Тревора.

— Что сказал врач? Сотрясение мозга, переломы бедра и рёбер, кровоподтёк на челюсти и возможность повреждения внутренних органов?

— Верно, — подтвердил Фоке. Аллен взглянул на спинку кресла рядом с контуром головы мальчика.

— Посмотри-ка, Фоке.

— Да, пятно. Ещё влажное, кажется.

— Да.

Оба они отошли на пару шагов по проходу и посмотрели на ярус. Трое полицейских, сержант, Томпсон и Бэйли были заняты там методичным осмотром.

— Бэйли! — тихо окликнул Аллен.

— Сэр?

— Осмотри перила прямо над нами. Особенно вельветовый ворс. Посвети фонариком, если надо.

Довольно долго все молчали. Тишину нарушил только тихий голос Эмилии:

— Все в порядке. Спи.

Наконец Бэйли посмотрел вниз через перила:

— Нашли, мистер Аллен. Две длинные диагональные полосы по ворсу от внутренней стороны к краю.

Похоже на царапины от ногтей. И ещё след — чего-то вроде обувного крема.

— Прекрасно. Займитесь этими следами вместе с Томпсоном.

— Итак, падение? — пробурчал Фоке.

— Весьма вероятно. Падение с яруса, примерно с двадцати футов. Полагаю, на ногти мальчика не обратили внимания. Кто его нашёл?

Фоке кивнул в сторону Эмилии и Перигрина, добавив:

— Я послал их сюда, чтобы убрать с дороги.

— Давай-ка, Фоке, поговорим с ними. Перигрин к этому моменту уже проснулся. Они с Эмилией сидели рядышком и походили на перемещённых лиц, долгое время пробывших без крова. Впечатление это усиливали тёмные круги под глазами и общая бледность.

— Простите, что пришлось продержать вас так долго, — сказал Аллен. — Вы сильно напереживались. Я попрошу мистера Фокса зачитать все, что вы уже рассказали мистеру Гибсону и сержанту, а вы поправите, если нужно.

Фоке прочитал их показания. Возражений не последовало.

— Хорошо, — подытожил Аллен. — Тогда ещё один, последний вопрос. Никто из вас не обратил внимания на ногти Тревора Вере?

— На ногти? — переспросили они бесцветными голосами.

— Да. Вы нашли его и, насколько я понял, мисс Дюн оставалась рядом с ним вплоть до отправки в госпиталь.

Эмилия устало протёрла глаза.

— О, Господи. Я должна собраться с мыслями. Сейчас… Да. Конечно, да. Я не отходила от него.

— Может быть, вы держали его за руку, как принято общаться с больным ребёнком?

— О Треворе трудно думать как о ребёнке, — вмешался Перигрин. — Он словно родился таким. Извините.

— Действительно держала, вы правы! — воскликнула Эмилия. — Я нащупала пульс и больше уже не выпускала руку.

— Вы смотрели на неё?

— Да, хотя и не очень внимательно. Только…

— Да?

— Я… я погладила её… она была такая по-детски грязная… и…

— Да?

— Мне показалось, что у него под ногтями словно розовый или красный грим, но это был какой-то пух.

— Знаете что, — торжественно произнёс Аллен. — Мы обязательно представим вас к награде. Фоке! Немедленно в госпиталь, и пусть во что бы то ни стало почистят мальчику ногти! Скажи нашему человеку, пусть сам это сделает, соберёт урожай в конверт и распишется на нем в качестве свидетеля. Живо!

Фоке с достоинством выплыл из зала.

— Ну все, — сказал Аллен. — Вы оба свободны. Где вы живёте?

Перигрин и Эмилия назвали, соответственно, Блэкфрир и Хэмпстед.

— Мы с Джереми можем устроить вас на ночь, Эмили, — предложил Перигрин.

— Спасибо, Перри, но я предпочла бы попасть домой. Ты не вызовешь такси?

— Не беспокойтесь, мы вас отвезём, — сказал Аллен. — Машин у нас хватает.

— Эмили, мне нужно дождаться Гринслэда, — нерешительно произнёс Перигрин.

— Ну конечно.

— Мисс Дюн, мы доставим вас в Хэмпстед, — сказал Аллен. — Где сержант?

— Здесь, сэр, — неожиданно отозвался сержант. Он как раз входил в партер из фойе.

— В чем дело? — спросил Аллен. — Что вы там нашли?

Пальцы больших рук сержанта были стиснуты, словно он держал невидимого противника, пытающегося ускользнуть.

— Семнадцатый ряд партера, сэр, центральный проход. На полу, примерно в шести футах от того места, где лежал мальчик. Там была чёрная вельветовая подставка и рядышком кусок полиэтилена.

Тут сержант разжал ладони, как раскрывают книгу. В них лежала маленькая сморщенная перчатка и два кусочка пергамента.

— Вы не это хотели найти? — спросил сержант.

— Мне кажется, — сдержанно произнёс мистер Гринслэд, — что тут существует лишь одно возможное объяснение, мой дорогой Аллен. Мальчик, — а по словам Джея, это весьма несимпатичный и непослушный отрок, — так вот, мальчик хлопнул дверью, сделав вид, что ушёл, а сам остался и, каким-то образом узнав комбинацию, выкрал из сейфа содержимое. Он был застигнут на месте преступления Джоббинсом, который заметил его со своего поста на лестничной площадке. Джоббинс бросился за ним, и ребёнок, скорее всего случайно, опрокинул подставку. Бронзовый дельфин раскроил Джоббинсу голову. Перепуганный мальчишка бросился в зрительный зал и побежал по центральному проходу. Однако от ужаса он мчался слишком быстро, споткнулся о перила, схватился за вельветовый поручень, но не удержался и упал в партер. Падая, он выронил подставку вместе с перчаткой и документами.

Мистер Гринслэд широко развёл руки и откинулся на спинку служебного кресла Уинтера Морриса. Щетина на подбородке придавала его облику что-то незнакомое. Перигрин сидел за собственным столом, а Аллен и Фоке в элегантных креслах, предназначенных для посетителей. Было двенадцать минут четвёртого. В воздухе стоял запах моррисовских сигарет и виски.

— Молчите, — отметил мистер Гринслэд, — следовательно, не согласны?

— В качестве теории ваша версия имеет свои привлекательные стороны, — сказал Аллен. — Она аккуратна, проста и означает, что нам остаётся только дождаться, когда мальчик придёт в себя и оправится настолько, чтобы можно было предъявить ему обвинение в непредумышленном убийстве.

— Я не совсем понимаю, — начал было Перигрин и тут же оборвал себя:

— Извините.

— Нет, нет. Продолжайте, . — сказал Аллен.

— Я не понимаю, зачем Тревору было выходить вместе с перчаткой и документами в круглое фойе. Джоббинс со своего поста не мог его там не заметить. Почему он не прошёл по ярусу доложи, чтобы спокойно спуститься по лестнице на сцену и исчезнуть из театра через служебную дверь?

— Он мог нарочно показаться, он мог… В общем, я уверен, что ваше возражение легко опровергнуть, — раздражённо произнёс мистер Гринслэд.

— Да, я не учёл одну вещь, — признал Перигрин. — В полночь Джоббинс должен был, как обычно, доложить о состоянии дел в полицию и пожарную охрану. Он всегда звонил по телефону в нижнем фойе.

— Ну вот, — подхватил мистер Гринслэд. — Получается, что мальчишка воспользовался этим шансом. Вы хотите что-то сказать, Аллен?

— Предполагается, что в качестве следователя я должен воздерживаться от любых замечаний, — улыбнулся Аллен, — но, раз уж служащие и посетители театра, а также никудышный Хокинс хором исключают Джея из числа подозреваемых, а вы сами, похоже, находились за тридцать миль…