Опираясь на социальную философию Джона Дьюи, можно сделать вывод, что в процессе внутриличностного конфликта богатейших людей России, ставших таковыми в результате приватизации самых рентабельных промышленных предприятий, безусловно, победил частный интерес над гражданским, а иногда и служебным долгом, победила неуёмная алчность, подпитываемая заносчивым снобизмом и откровенной житейской неразумностью. Что же тогда приобрёл в результате прошедшей в стране промышленной приватизации по-Чубайсу среднестатистический россиянин?

Ответ прост, как прост и одновременно до неразрешимости сложен для многих россиян извечный вопрос: «Что делать?», – а также его иные вариации: «Как жить дальше? Чем и на что кормить семью, чем и за что оплачивать коммунальные услуги, где и на что учить детей, где, чем и на что лечить себя и своих близких?».

Повторимся, быстрота проведения промышленной приватизации в России была обусловлена борьбой Бориса Ельцина за второй срок в президентском кресле. По Марксу «деньги – товар – деньги», здесь же «деньги – власть – деньги». В 90-е годы XX века власть в России превратилась в товар, остаточные симптомы этого наблюдаются до сих пор и, похоже, останутся в гражданском обществе надолго!

Анатолий Чубайс утверждал: «У нас не было выбора. Если бы не было залоговых аукционов, коммунисты выиграли бы выборы 1996 года, и тогда эти выборы в России оказались бы последними, поскольку эти ребята легко с властью не расстаются. … Институт частной собственности – это не просто свод законов или класс собственников, которые имеют реальную власть. Это 146 млн. человек, которые должны согласиться с тем, что частная собственность священна». («Коммерсантъ ВЛАСТЬ», № 46 (599) от 24 ноября 2004 года, стр. 43)

Предельно ясно, большинство, то есть 146 миллионов граждан России, должно смириться с тем, что реальная власть находится в руках меньшинства, составляющего класс крупных частных собственников, а также с тем, что частная собственность и, следовательно, власть капитала священны. Именно за эти ценности Президент России Борис Ельцин руками Анатолия Чубайса и гайдаровского окружения волюнтаристически, опираясь не на право, а на бесправие, раздал горстке физических лиц, выдвинутых им в олигархи, лучшие промышленные предприятия и объединения (концерны) страны.

Но ведь это не есть народовластие, не есть демократия!

Это можно было бы, скорее, охарактеризовать аристократической республиканской формой правления, если бы общественный статус ведущих личностей по обычаям и законам приобретался по наследству, а не украдкой – посредством неправомерного присвоения части общенародной собственности «под шумок» происходивших в стране политико-экономических перемен. На самом деле, – это самое настоящее правление охлократии, правление немногих лиц, во времена Бориса Ельцина ловко «вынырнувших» из толпы, разбогатевших и при помощи денег неформально, но крепко-накрепко на разных уровнях подчинивших себе государственную власть, слепо поддерживаемую эмоциями легко возбудимой толпы, стремившейся к желанной, но не совсем понятной ей демократии.

Именно толпы, ибо народ – это общность людей, исторически сформировавшаяся и существующая на определённой территории, объединённая едиными целями своего развития, при демократической форме правления из самой себя избирающая своих правителей и контролирующая их.

Российский народ избрал Бориса Ельцина главой государства, но ведь он не делал выбор в пользу превращения России в олигархическо-президентскую республику, где кроме государственных органов власти и управления в решении государственных, общественно-значимых вопросов так или иначе обязательно будет принимать участие маленькая группа богатейших прихватизаторов российской промышленности, которые по-Чубайсу «имеют реальную власть».

При настоящей демократии российский народ не стал бы мириться с авторитарно-волюнтаристическим правлением первого президента страны, неправомерно раздавшего общенародную промышленную собственность в частную собственность лично им же произвольно определённых в олигархи физических лиц. Это могло произойти лишь при охлократии, когда правит не народ, а охваченная эмоциональным возбуждением толпа, в 90-х годах XX века сотворившая из Бориса Ельцина кумира, тем невольно одобрившая все его противоправные деяния, готовая винить кого угодно, даже себя, но не кумира, до тех пор, пока кумира не сменит новый кумир (!).

Олигархическо-президентская республика – это вынужденное сосуществование всенародно избираемой президентской власти и неформально существующей власти сверх крупного частного капитала, образованного неправомерными методами в процессе прошедшей промышленной приватизации по-Чубайсу, несомненно, в ней на два порядка меньше демократии, чем в конституционной монархии королевства Великобритания. В Великобритании, в конце концов, есть королева, лорды-аристократы, но гражданское общество живёт, опираясь на демократические принципы.

В России «Борисова правления» не было монархии, не было аристократии, не было и реальной демократии, но зато были потомки вчерашних революционеров-большевиков, которые с чего-то вдруг стали олигархами – капиталистами (владельцами крупнейших промышленных производств), претендующими на то, чтобы к их мнениям в обязательном порядке прислушивались органы государственной власти и управления.

В аристократической республике, по Монтескье, «верховная власть принадлежит … определённому количеству семейств». В этом вполне можно обнаружить некоторую схожесть олигархического и аристократического правления (последнего в его исторически сложившемся понимании). «Аристократическое правительство по самой своей природе обладает некоторой силой, которой нет у демократии. Знать является в ней таким сословием, которое в силу своих прерогатив и ради своих собственных интересов сдерживает народ; так что в этом отношении, поскольку законы существуют, они исполняются. Но насколько легко этому сословию обуздывать другие, настолько трудно ему обуздывать самого себя. Природа этого государственного строя такова, что он как будто в одно и то же время и ставит людей под власть закона, и освобождает их от неё», – писал Шарль Луи Монтескье. (Ш.Монтескье, «О духе законов», стр. 26, стр. 29)

Как при аристократическом правлении знать, так и при олигархическом – представители крупного частного бизнеса стремятся заставить народ жить по написанным ими, или их представителями законам, коим они сами не всегда готовы следовать и подчиняться. Этот двойной стандарт, давным-давно лаконично описанный Шарлем Луи Монтескье, к сожалению, существовал и в общественных отношениях России во времена президентства Бориса Ельцина. В подтверждение, напомним читателю высказывание Бориса Березовского: «Чубайс уверен, что он живёт по одним законам, а общество – по другим». (Б.Березовский, «Искусство невозможного», том 1, стр.94)

Сам стиль правления Президента России Бориса Ельцина подтверждал: страна жила и работала по указам и распоряжениям, принимаемым верховным правителем и его «семьей» в интересах олигархов, призванным укреплять слабеющую государственную власть деньгами. Выходит, вышел исторический обман. Стремились к демократии, вроде бы даже боролись за неё, а пришли через охлократию к олигархии. Организовывали общественное порицание и историческое осуждение коммунистической партии, чтобы получить в результате правление партии олигархов. Вполне возможно, изначально целью высокопоставленных борцов за демократию была олигархия, и лишь «благоразумное стеснение» не позволило им откровенно в этом признаться российскому народу, в то время перемен во всём к ним прислушивавшемуся.

Россия стала беднее, и если бы не высокие мировые цены на энергоносители, а также развитая ещё во времена Советского Союза добывающая природно-сырьевые ресурсы промышленность, то это могло привести к масштабной социальной катастрофе, возможно, в рамках всего Евразийского континента или даже мира (!).