— Слушай, иди-ка ты, дядя, отсюда, — сказал вдруг парень, сидевший на скамейке посередине, в самом центре среди всех, — Надоели уже твои глупые сказки и лишние расспросы.

— Ох, как грубо, молодой человек! — захохотал незнакомец, запрокинув голову, — Отчего же такая грубость? Это ли благодарность за мою щедрость? Или ты не расслышал меня правильно? Ну так я повторю тебе — говорю же: назовите мне каждый из вас по одному желанию, исполнение которого необходимо вам для вашего счастья — и я охотно исполню его.

— Слушай, иди-ка ты отсюда, — процедил молодой человек, сидевший в центре, и поднялся со своего места, сверкая на незнакомца глазами и сжимая кулаки, — Или ты не понял?

— Подожди, подожди! — воскликнул парень, сидевший слева, и схватил своего соседа за рукав, — Не кипятись, Стас. Пускай дядя говорит — чего не послушать? Садись!

Но Стас не сел, а вышел из круга молодых людей и встал прямо перед незнакомцем, скрестив руки на груди.

— Грешно смеяться над чужим горем, — заметил молодой человек, стоявший слева, окидывая печальным взглядом незнакомца.

— Ну-ну, откуда же столько недоверия? — покачал головой мужчина в плаще.

— А ты что, — сказал Стас, ожесточенно буравя незнакомца глазами, — дядя — волшебник?

Незнакомец улыбнулся и снова потер пальцами свой неприятный красный подбородок, прищурившись:

— А может, я и волшебник.

— Смеешься? — процедил Стас.

— Да тихо вы все, давайте дядю послушаем! — воскликнул снова парень со скамейки, дружелюбно окидывая взглядом свои приятелей, — Пускай говорит — что ж не послушать? Чего такого? Говори, дядя!

Мужчина усмехнулся, а потом взгляд его потемнел и стал серьезным — таким, что даже мурашки поползли по коже ребят, и даже отважному Стасу стало как-то не по себе.

— Ну что ж, — сказал он неуверенно, — Говори, пожалуй…

— Слушайте меня внимательно, — начал незнакомец, и на лицо его набежала тень — серая, словно ранние сумерки этого хмурого вечера, и даже ветер стих и перестал гонять песок из стороны в сторону, и все вокруг как будто замерло и затихло, остановившись, не решаясь прервать эту странную, магическую минуту — или же просто не имея возможности пошевелиться.

— Слушайте хорошо, — повторил он, — Сейчас каждый из вас, по очереди, может назвать мне свое желание, и тут же оно исполнится, в этот же самый миг. Я ничего не требую от вас за это взамен, но только знайте, что слов своих отменять нельзя, и то, что сорвется сейчас с ваших губ, застынет в воздухе и обернется правдой, так что думайте хорошо, молодые люди, думайте, прежде чем сказать свое желание, дабы не натворить беды. Помните: любое желание, даже самое, на первый взгляд, благородное, должно быть обдуманным. Однако вы сами сказали мне, что прекрасно знаете, кому чего недостает для счастья, поэтому полагаю, что никаких трудностей сказать наболевшее вслух перед вами не возникнет. Я прав?

Все молчали.

Мужчина усмехнулся, прищурившись так гадко, что всем захотелось убежать прочь — однако никто не побежал, и все так и остались каждый на своем месте.

— Прекрасно, — сказал незнакомец, — Вот и начнем. Кто будет первым? Скажи, пожалуй, сначала ты! — незнакомец указал рукой на молодого человека, сидевшего на скамейке слева, — Встань.

Тот осторожно поднялся. Это был парень лет двадцати с небольшим — достаточно высокий, крепкий, с каштановыми, чуть рыжеватыми волосами, спадающими к плечам, и длинной челкой, нависавшей ему на глаза. Глаза его были светлыми, но взгляд был пустым, несерьезным, хоть и дружелюбным.

— Как зовут тебя? — спросил незнакомец.

— Меня зовут Борис.

— Чего же ты хочешь, Борис? Чего не хватает тебе для счастья?

— Ну, чего, чего… — пробормотал тот, потупив глаза, — Денег, чего же еще!

— Денег? Ты хочешь много дене г- это сделает тебя счастливым? Это и есть твое желание?

— Ну… Ну да! — ответил Борис, подняв глаза и несколько осмелев, — Конечно, денег, а иначе как же? Без денег ведь никуда, а больше ничего и не надо.

Незнакомец внимательно посмотрел ему в глаза:

— Хорошо, Борис. Будут тебе деньги. Сегодня же они у тебя появятся. Садись.

Борис сел обратно, а незнакомец подошел поближе к парню, сидевшему на скамейке справа.

— Ты! — воскликнул он, тыкнув в него пальцем, обтянутым черной кожаной перчаткой, — Чего хочешь ты?

Молодой человек поднялся и посмотрел незнакомцу в глаза. Ему было лет восемнадцать, он был совсем молод, молод и красив — темные волосы легкими прядями спадали ему на лоб, голубые глаза его были ясными — но в нем не было характерного для молодых легкомыслия, взгляд его был тверд и серьезен.

— Меня зовут Алексей, — ответил он, — Я женат. Но моя жена ушла от меня к другому и хочет подавать на развод. Я всем сердцем хочу, чтобы она вернулась ко мне обратно, я люблю ее и все, чего я хочу — это быть рядом с ней. А больше мне ничего не надо.

— Хорошо, Алексей, — ответил незнакомец, — Вернется к тебе твоя жена. Поверь, она уже собирает вещи. Садись.

Замерев на месте и подумав с несколько секунд, незнакомец резко обернулся и подскочил к Стасу, указав на него пальцем:

— Ты!

Стасу было лет двадцать, он был крепким парнем — но каким-то нескладным, некрасивым, черты лица его были грубые, русые волосы топорщились в стороны нечесаными клоками, холодные голубые глаза смотрели жестко, безучастно.

— Чего хочешь ты?

— Меня зовут Станислав, и я хочу проучить своего врага, — ответил молодой человек все так же бесстрастно, будто говорил о повседневных вещах, — У меня есть враг, это мой сосед, который смеет все время издеваться надо мной. Он богат и успешен, и он смеется надо мной за то, что я не такой, и называет неудачником. Я хочу, чтобы теперь все было иначе. Хочу, чтобы пусто ему было, чтобы развалился его бизнес, сгорели все его деньги, ушла его жена, не мог он восстановиться и добиться прежней жизни! Хочу, чтобы все теперь у него было нескладно, чтобы не мог он больше издеваться надо мной — но чтобы я мог теперь смеяться над ним.

— Тебя я понял, Станислав, — так же холодно и отстраненно ответил незнакомец, — Ты желаешь зла другому человеку. Что ж, будь по-твоему. Уже сегодня у твоего соседа начнутся всевозможные неприятности. Они уже движутся к нему. Они уже в пути! А теперь сядь.

Станислав ушел на скамейку, а незнакомец указал рукой на следующего молодого человека — того, что стоял ближе всех к нему и печально оглядывался на него через плечо.

— Твой черед.

Молодой человек посмотрел на него печально. Он казался самым старшим среди своих приятелей — ему было, вероятно, около тридцати лет. У него была самая обычная внешность — высокого роста, он был достаточно худ, голова его была понуро опущена, он чуть сутулился, русые волосы его были тусклыми, а карие глаза — совсем печальными, в них не было ни искры, ни жажды жизни.

— Меня зовут Александр, — тихо и спокойно ответил он, глядя на незнакомца.

— Что же случилось с тобой, Александр? Отчего ты так грустен?

— Два года назад мой маленький сын ушел из дома и не вернулся, — ответил Александр, — Уже два года прошло, но мы с женой все верим, что он жив. Я хочу, чтобы он вернулся домой.

— Это и есть твое желание, Александр?

— Да, конечно. Это единственное в жизни, чего я хочу.

— Жди, Александр. Сын твой скоро будет дома.

Незнакомец подошел к другому парню — тому, что тихо стоял в стороне:

— А ты? Чего хочешь ты?

Тот грустно повернул голову в сторону незнакомца и тихо ответил, чуть шевеля губами:

— Меня зовут Николай.

— Какое же твое желание, Николай? Что нужно тебе для счастья?

Молодой человек печально окинул взглядом незнакомца.

Он был невысокого роста, русые волосы его чуть вились, а глаза его голубого цвета были большими, печальными. На вид ему было лет двадцать пять, и он ничем не выделялся среди других молодых людей.

— У меня тяжело болен брат, — произнес наконец Николай, — Его легкие подводят его, ему тяжело дышать. Врачи говорят, что надежды остается мало. Я хочу, чтобы мой брат победил свою болезнь. Я хочу, чтобы мой брат был здоров.