Жизнь наша подобна Сфинкс, ибо за всю историю развития человечества накопилось немало таких убийственных вопросов, за разгадку которых многие принесли в жертву свои жизни, а ответы на них так и не были найдены. Среди них есть и вопросы, оставленные создателем мифа о Семивратных Фивах, он же, вероятно, придумал и имя Сфинкс. Сразу же отмечу (эта тема требует отдельного рассказа), что Гесиода не существовало, это был псевдоним Гомера и именно ему принадлежат все произведения Гесиода, в том числе и «Теогония», где упомянута Сфинкс. Из множества «убийственных» вопросов Сфинкс, рассмотрим здесь только три: почему до сих пор остается неизвестной биография Гомера, что на самом деле означает имя Гомер и почему ни в одном из приписываемых ему сегодня произведений не упоминается имя скифов?.
В «Илиаде» говорится о скифском племени будинов, в «Одиссее» упомянут город и народ киммерийский, 25 раз названы в «Илиаде» и всего лишь один раз – в «Одиссее» фракийцы а вот имени скифов нет. Возникает вопрос: почему? В статье «Гомер – миф или реальность?», («Журнал ПОэтов» № 1, 2011 г.), мною показано, что Гомер жил в 657-581 гг. до н.э. В то время скифы не только вышли на авансцену истории, но, по сути, вытеснили киммерийцев из родных мест, и это древнейшее воинственное племя оказалось рассеянным среди тех же скифов и других племен, а затем и прекратило свое существование. Этот процесс растянулся на один или два века. Дело в том, что нет разительного отличия культур между киммерийцами и скифами, на основании которого археологи обачно делают свои выводы, а это говорит, во-первых, о родстве (у Моисея киммериец Гомер и скиф Магог – братья), а, во-вторых, о том, что при этом имело место как вытеснение, так и взаимопроникновение племен. Прямым доказательством этого является рассказ Геродота о битве киммерийских вождей между собой из-за того, что одна часть из них не хотела покидать родных мест, а другая хотела уйти от сильного войска наступающих скифов. Так вот, та часть племени вождей киммерийских, которые решили остаться на родине в Гилее (ныне Николаевская область Украины), стала называться царскими скифами, именно из этого рода и происходил Гомер.
Нужно подчеркнуть, что семилетний период пребывания Гомера в Египте с 629 по 621 гг. до н.э. и еще год в Финикии у родителей своей матери в г. Сидоне (Сайда), сыграл решающую роль в его духовном росте (см. А. Золотухин, «Гомер. Имманентная биография», Николаев, 2001). Находясь на службе у Псамметиха I, он имел возможность познакомиться с самыми выдающимися учеными и жрецами Египта. Разумеется, он видел у пирамид Гизы Сфинкса. Но, пожалуй, самым главным было то, что он познакомился с литературными произведениями шумеро-аккадской, египетской, древнееврейской литературы, собрал сведения об Атлантиде, а также по географии и астрономии. Именно после знакомства с Пятикнижием Моисея, он присвоил себе имя Гомера, как далекого своего предка киммерийского рода, из которого происходил он сам, чем очень гордился и потому не считал себя варваром по сравнению с греками. С древнееврейского языка имя Гомер переводится, как «законченность, совершенство». Разумеется, в своем творчестве Гомер пользовался только древнегреческим толкованием этого имени, которое, однако, имеет два разных перевода: «слепец» и «заложник». Для того чтобы уйти от толкования его имени как заложника, Гомер в своих мифах и эпосах ввел таких слепых певцов-пророков, как Финей («Аргонавтика»), Демодок, Тиресий («Одиссея») и Тамир Фракийский («Илиада»). Это дало повод изображать поэта слепым. На самом деле, его творчество свидетельствует, что он не только не был слепым, но, прежде всего, действительно, был заложником своего варварского происхождения, что в значительной мере усложнило признание его произведений в Греции. Именно это и вынудило Гомера публиковать свои труды под первым в истории европейской литературы псевдонимом грека Гесиода.
Парадоксальную ситуацию, сложившуюся в связи с отсутствием биографии Гомера, невозможно объяснить ничем другим, кроме как его варварским происхождением. Если бы Гомер на самом деле был греком, как это принято сегодня считать, то что могло ему помешать написать свою биографию? Вслед за этим возникает еще более странный вопрос: почему многие выдающиеся современники Гомера, такие, как Фалес, Анаксимандр, Нестор, Солон и Писистрат (последние учредили даже Панафинеи с публичным чтением на них «Илиады» и «Одиссеи»), некоторые из них знали его лично, и почти все знали, где он жил, но они тоже не оставили никаких свидетельств об этом – почему? Ведь при той популярности его произведений, какую он имел при жизни, даже скромная его биография, написанная им самим или его современниками, вызвала бы в Греции колоссальный интерес. В связи с этим возникает и третий, вполне естественный и логичный вопрос: чем объясняется это тотальное молчание, как самого Гомера, так и его современников? Почему молчали не только современники, но даже их далекие потомки, которым они наверняка изустно передали подлинные сведения о Гомере? О скифах не будем говорить – у них не было письменности, хотя они знали и почитали Гомера. Из «Борисфенитской речи» Диона Хрисостома (ок. 40-120 гг.), записанной в Ольвии в 95 г. н.э., т.е. через 700 лет после жизни Гомера, где он с удивлением (в Греции этого не было!) отметил, что почти все граждане читают Гомера, знают наизусть «Илиаду», и почитают Ахилла как божество. Нам теперь уже ясно, почему ольвиополиты, будучи земляками Гомера, так ревностно относились к нему и его брату Ахиллу. Но, спрашивается, почему Хрисостом, употребив оборот «ваш Гомер», ни словом не обмолвился о том, что Гомер был их земляком?
Парадоксальную ситуацию, возникшую вокруг биографии Гомера, разрешает одно очень важное высказывание современника Гомера, первого греческого философа, одного из семи мудрецов Древней Греции, Фалеса Милетского (624-546 гг. до н.э.), который говорил: «За три вещи благодарен я судьбе: во-первых, что я человек, а не животное; во-вторых, что я мужчина, а не женщина; в-третьих, что я эллин, а не варвар». Итак, парадокс объясняется просто – Гомер в глазах греков был варваром, т.е. по определению иноземец, бескультурый, грубый, изъясняющийся на непонятном языке. Родоначальник древнегреческой культуры был варваром?! А вот с этим греки никак не хотели соглашаться! Гомер это понимал и, судя по всему, внешне принимал, но внутренне не мог согласиться с этим, ибо любил свою родину: «Сладостней родины нет ничего и родителей милых».
И тогда возник молчаливый исторический компромисс, который продержался до наших дней: Гомер открыто не описывал варварский мир, не говорил о своем варварском происхождении и даже вообще не подписывал произведения своим именем, а греки, в свою очередь, нигде не называли его варваром. Так с молчаливого согласия обеих сторон был создан миф об исключительно греческом происхождении Гомера. Как известно, о чести быть родиной Гомера спорило семь городов: Кума, Смирна, Хиос, Колофон, Пафос, Аргос, Афины. На самом деле список этих городов доходил до 20. Однако, даже в этот, расширенный список не вошли, такие греческие города как Элай (ныне Седдюльбахир) и Каллиополь (на берегу Гемликского залива Мраморного моря), где на самом деле жил Гомер. И это тоже неслучайно, ибо эти города были основаны варварами, что неминуемо бросало бы тень на его греческое происхождение. Так, историкам известно, что первоначально г. Элай (Антандр), который в «Одиссее» описан как Итака (иносказательный смысл этого имени – «Мой город»), назывался Киммеридой, что этим городом владели киммерийцы на протяжении 100 лет. А заложил этот город, как выяснилось из скрытых стихов, в середине VIII в. до н.э. прапрадед Гомера, Таргитай, основатель скифского рода по Геродоту. Что уже в таком случае говорить о г. Ольвии в Скифии, где родился и жил Гомер до 11 лет, когда скифский царь Пан изгнал отца, а за ним бежал и он вместе с Еленой. Ахилл с матерью оставались в плену у Пана. Это была 1-я Ольвия, оснванная в 710 г. до н.э., находилась она в районе ныне «Сухого фонтана» в г. Николаеве, но жизнь этого города была не более 2-3-х веков. Зато 2-я Ольвия (возле села Парутино в Николаевской области), основанная Ахиллом и Музой Гомера, Лаэртидой, в 622 г. до н.э., оказалась, действительно «счастливой» – просуществовала более 1000 лет.
