Газеты дали Говарду Хьюзу прозвище «чудаковатого безумца». Это и отдаленно не описывает его странности или огромную ненависть к истеблишменту. Ничего удивительного в том, что Адольф Гитлер принадлежал к отъявленным бунтарям. В «Майн Кампф» он писал: «Творческий гений всегда отстоит от круга знатокоЕ» (Хершаман и Либ, 1994). Амелия Эрхарт боготворила независимость, заявляя: «Я ни за что не стану жить упорядоченной жизнью» (Рич, 1989). Она доказывала это, нося длинные брюки и короткую стрижку, когда это еще не вошло в моду. Эрхарт сохранила свою девичью фамилию в эпоху, когда этого делать было не принято, и вообще нарушала все условности, идя к своей вершине. Уолт Дисней запрещал употреблять слово «искусство» в стенах студии, и ни один человек, имеющий диплом в этой области, не мог получить у него работу. Дисней считал, что профессиональным художникам не хватает новаторского мышления, чтобы стать творцами. Наполеон, завоевывая власть, попрал всякие правила. Однажды, будучи еще молодым армейским офицером, он написал своему брату Жозефу: «Я никогда не обращал ни малейшего внимания на планы, присылаемые мне Директорией».
Маркиз де САД
Саморазрушительная сила человеческой расы есть сила высшая
Краткий очерк
Де Сад был законченным иконоборцем и одним из первых писателей, которые в поисках истины обрушиваются на истеблишмент, разрушая и тем самым созидая новое. Из-за нежелания подчиняться нормам общественного поведения де Сад в один прекрасный день станет знаменем сюрреалистического движения и символом Французской революции. Его французский биограф Морис Левер (1993) писал: «Де Сад не просто воплощает собой Революцию, он сам и есть эта Революция» (стр. 397). Де Сад писал из Бастилии: «Убейте меня или примите таким, каков я есть, потому что я ни за что не переменюсь». Эти слова полностью определяют его бунтарскую натуру, которая, как он «знал», была чрезвычайно важна в жизни для интеллектуальной целостности. Де Сад ясно продемонстрировал, что творческая энергия может быть не только положительной, но и отрицательной.
Отец садомазохизма
Дурную славу маркизу принесло авторство концепции садомазохизма. Его имя стало синонимом слова «садизм» благодаря книгам на эту тему, вышедшим из-под его пера. Само слово «садизм» было введено Рихардом фон Крафт-Эббингом в его работе «Psychopathia Sexualis» («Сексуальная психопатия») для обозначения сексуального удовольствия, получаемого от физической или душевной боли.
Французский философ Альбер Камю заявлял: «История и трагедия современного мира начались с де Сада». В 1909 году французский же поэт Гийом Аполлинер назвал де Сада «самым свободным умом» всех времен и народов. Это определение родилось из недр сюрреалистического движения, ставшего символом революции в искусстве и
литературе. За философское стремление освободить мир от литературного и сексуального лицемерия сюрреалисты подняли де Сада на щит. Маркиз был убежденным «интеллектуалом от секса», верившим в свободу выражения личности и общества, особенно в искусстве (литературе, драматургии, жизописи).
У де Сада не было худшего врага, чем он сам, благодаря потребности доказать всю абсурдность общественных и религиозных догм. Его одержимость сексуальными извращениями не слишком помогала делу. Для де Сада всегда была важна истина, и, борясь с общественной потребностью сохранить статус-кво, он заплатил свою цену. Сам маркиз не мог испытывать личной свободы, так как за нарушение общественных норм половину своей взрослой жизни провел в заключении. Разбитый этим обстоятельством, будучи в Бастилии, де Сад написал в 1787 году поэму «Истина», в которой «он отверг все возможные проявления религии, добродетели и морали» (Томас. 1992, стр. 191).
Созидательное разрушение
Де Сад с жаром предавался разрушению всех общественных и религиозных догм, в которых видел средства ограничения личной свободы. Этот крестовый поход за свободу человечества от стыда по велению судьбы погубил своего вдохновителя. Наглое фрондерство общественными и религиозными нравами стоило ему свободы. Этот факт казался маркизу прямо-таки мистическим, и он заключил: «Корнем всех моих несчастий является вовсе не мой образ мыслей, а образ мыслей других». Из-за своего экстравагантного сексуального поведения одаренный и влиятельный писатель-философ был почти два века не известен широкой публике. Это очевидно, что де Сад был предвестником движения экзистенциализма и оказал сильное влияние на Ницше, Сартра и Камю. Единственное отличие де Сада от этих писателей-экзистенциалистов состоит в том, что ему казалось, он «знал» разницу между добром и злом — он не собирался подчиняться никаким моральным нормам, установленным пролетариатом. Современные же экзистенциалисты настаивали на том, что «знать», что есть добро, а что — зло совершенно невозможно.
Развращенная порядочность
Де Сад примечателен одним — извращениями. Но эта интерпретация не совсем верна. Де Сад имел жену и троих детей, к которым относился вполне нормально. Не существует никакихписьменных свидетельств того, что отношения де Сада с женой, любовницами или любовниками носили характер развратных. У него был свой строгий моральный и этический кодекс, объяснявший что верно или неверно, хорошо или дурно. Бессознательные сексуальные фантазии маркиз реализовывал с помощью проституток. И вполне серьезно ожидал от этих женщин воплощения диких своих фантазий, поскольку ведь он оплатил их услуги.
Извращения де Сада граничили с гротеском и вполне точно получили название «садомазохизма». Маркиз получал удовольствие, сочиняя извращенные пьесы, хотя и написанные изящным языком и не так уж отличающиеся от моральных пьес того времени, в которых он мог играть различные роли и воплощать на сцене свои самые причудливые сексуальные фантазии. Темой подобных пьес был скорее секс, а не мораль, но они отличались философским смыслом и извращенностью. Драматургия стала средством, с помощью которого де Сад реализовал свою извращенность интеллектуально и физически.
Истина = сила
Хотя поведение зачастую является неприемлемым, оно по сути никогда не бывает плохим. Вопли приветствуются во время футбольного матча, но никак не в церкви; можно стрелять на войне, но не в доме; заниматься сексом с теми взрослыми, кто не против этого, а не навязывать свои желания партнеру. Де Сада частенько обвиняли в неприемлемом поведении. Он был философом, писавшим метафорические диалоги (в пьесах и книгах), используя художественную литературу как средство. Многие воображают, что «истина», изрекаемая гением, всегда положительна. Однако, как в случае с де Садом, она может быть и отрицательной. Я не защищаю моральных взглядов де Сада, но отстаиваю право этого человека верить в свободу в его понятии о морали до тех пор, пока это не наносит вреда окружающим. Де Сад не делал различий между моральными и аморальными поступками, но считал, что и в тех и других случаях стоит поступать открыто. Де Сад, Пикассо, Гитлер, Наполеон и Хьюз иллюстрируют это положение с отрицательной стороны. Де Сад требовал сексуальной свободы и права спускаться в самую бездну разврата через литературу или через собственный опыт. Эти требования довели его до тюрьмы, так как он нарушал общественные догмы.
Работы де Сада нельзя подогнать под понятия добра и зла, добродетели или порока, положительного или отрицательного. Это слова «абсолюты», несущие в себе понятия о ценностях, которые мешают читателю объективно воспринимать жизненный успех. Гитлер, Хьюз, Наполеон, Пикассо и де Сад были чудовищами, погубившими множество людей, но их умение обретать власть и влияние явились огромными достижениями. Эта книга направлена на то, чтобы изолировать эволюцию власти и влияния от собственно творческого гения, неважно, хорош он или плох. Вышеперечисленные пятеро были бунтарями, грубо нарушавшими традиционные нормы поведения в своем стремлении к власти. По де Саду, любое поведение можно считать приемлемым, пока в поступках человека присутствует прямота. Он считал, что «истина — это сила», и в этом отношении был прав.
