- Бабушка? Ты же говорила, что она...
- Я сама ничего не понимаю. Она изменилась. Стала добрей. Сейчас с Сонькой возле больницы гуляет. Я на коробке ее телефон напишу. Если тебе что-нибудь понадобится. В любое время, Тёма. Хорошо?
- Хорошо,- кивнул он.
- Я тебе еще пирожки принесла с картошкой, как ты любишь. Будешь кушать?
- Катя, я пока ничего не хочу.
Они проговорили еще с полчаса. За это время, стыдясь и наливаясь пунцовой краской, оправился Селиванов. Прибежал и снова куда-то убежал Антон, перебинтованная рука у него безжизненно болталась на повязке. К концу разговора веки у Артема отяжелели, и время от времени он забывался на несколько секунд.
- Тёма, отдыхай, я завтра приду. Поправляйся, милый.- Она поцеловала его на прощание.- Пирожки и фрукты я убрала в тумбочку. Кушать захочешь, попроси Антошку, он тебе все достанет.
- Да-да, Катюха,- снова встрял в их разговор Селиванов.- Антоха – пацан хороший, помогает нам.
- Валя!- Одернула его супруга.- Дай молодым поговорить.
- Эх, где мои семнадцать лет?!- Выдал сакраментальное Селиванов. И они снова забубнили вполголоса, обсуждая домашние проблемы.
Катя погладила по щеке уже заснувшего Артема и вышла из палаты.
Начинался вечер. В больнице это ощущалось по возросшему потоку посетителей. В коридорах на диванах сидели пожилые люди в больничных халатах. За окном прогуливались парочки и целые семейства, выбравшиеся в этот вечер навестить захворавших родственников.
Катя вышла из отделения травматологии. Среди деревьев парка Антошка гонял футбольный мяч со сверстниками. Катя оглянулась, в окне второго этажа увидела девочку в платочке. Они встретились глазами, и девочка помахала ей рукой. Катя улыбнулась и помахала ей в ответ.
Бабушку с Соней она нашла на одной из скамеек в парке. Внучка смирно сидела на коленях у Маргариты Георгиевны. А та что-то с выражением рассказывала ей и время от времени принималась рисовать в воздухе замысловатые знаки. Катя неслышно подошла к ним.
- Тут царь догадался, что его обманули. А делать уже нечего, перед людьми поклялся да грамоту подписал. Насыпали мужику полный сундук денежек всяких. И стал он жить-поживать и добра наживать.- Маргарита Георгиевна перевела дух и снова заговорила.- А вот еще одна сказка. Жили-были дед и баба...
- Ты баба, да?- Перебила ее Соня.
- Да, Сонечка, и дедушка твой,- улыбнулась Маргарита Георгиевна. Об этом Катя догадалась по ее голосу.
- Еле нашла вас,- сказала она громко.
- Ой!- Вздрогнула Маргарита Георгиевна.- Напугала ты меня, Катюша. А мы тут сказки друг другу рассказываем... Как Артем?
- Уже лучше. Уснул только что.
- Вот и хорошо. Сейчас я такси вызову,- Маргарита Георгиевна взяла из сумочки мобильный телефон и набрала номер диспетчера.
В свое время Николай Борисович Подъяловский увлекался резьбой по дереву и мастерил мебель. Годам к шестидесяти он уже собирал гарнитуры такого качества и исполнения, что их можно было смело выставлять на продажу. Поэтому неудивительно, что их пятикомнатная квартира была сплошь отделана лакированным и вощеным деревом. Книжные шкафы, спальные гарнитуры, мебель в гостиной. Резные панели стен, все это было сделано руками неутомимого, кряжистого человека.
На стенах в гостиной и в кабинете висели большие, в половину человеческого роста портреты Николая Борисовича.
- А это твой дедушка,- объясняла Маргарита Георгиевна Соне. Они сидели в гостиной в глубоком кожаном кресле и смотрели на портрет академика.
- Дедушка,- повторила Соня.- Где он?
Маргарита Георгиевна улыбнулась:
- Не знаю. Наверно, на небе.
- Там мама и папа,- вдруг сказала девочка.
Стоявшая позади них, Катя вздрогнула от неожиданности.
- Это я ей сказала,- прошептала она.- Неужели запомнила?
Маргарита Георгиевна прижала внучку к себе.
- Да, милая, дедушка сейчас с папой и мамой. Но ведь вместе с тобой мы, правда?
- Бабушка, где игрушки?
Маргарита Георгиевна поцеловала ее.
- Пойдем, посмотрим, какие у дедушки игрушки есть.- Когда-то ее супруг привозил из-за рубежа символы городов, в которых ему приходилось бывать: фигурки зверей и птиц, фигурки людей в национальных костюмах. Яркими, забавными поделками был набит один из выдвижных ящиков тумбы в его кабинете.- Сейчас мы с тобой найдем игрушки.
А Катя еще долго смотрела на портрет деда. Она запомнила его уже больным стариком, которого Маргарита Георгиевна перевозила из одной здравницы в другую. Но полотно картины сохранило его образ таким, каким он был, вероятно, еще в семидесятые годы: уже состарившийся и поседевший, но все еще полный сил. Почему никто из родни не пошел по его стопам? Правда, мама училась в институте. Наверняка он тешил себя надеждами, что она в какой-то степени станет его преемницей. Но еще в институте та вышла замуж, и семья для нее оказалась более важной, нежели научная карьера. И Катя до последнего времени даже не знала об ее академическом образовании.
Она взяла с журнального столика толстый фотоальбом обтянутый синим бархатом, пересела в кресло под портретом деда и открыла первый лист. Из кабинета доносились невнятные возгласы и характерный перестук поделок из керамики. Разглядывая старые черно-белые фотографии, Катя вдруг вспомнила, что когда-то в раннем детстве, она точно также сидела в кресле, и на коленях у нее лежал этот самый фотоальбом. Только тогда он казался ей огромным и очень тяжелым. Неожиданно вспомнив это, она медленно откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
В полудреме ей привиделась лужайка на берегу реки, Артем на мотоцикле. Сновидение было каким-то рваным, тревожным, немым. Артем улыбался, солнечные зайчики прыгали с волны на волну. Потом на воду сели большие белые птицы, и не чайки, и не лебеди. Артем сказал ей что-то, но сон был немым, и только по его губам Катя догадалась, что он сказал ей: "Смотри!..". После этого все смазалось, и Катя увидела уже разостланную на траве скатерть, заставленную яствами и посреди нее огромный, порезанный на большие ломти арбуз с сочной ярко-красной мякотью. Она взяла один из них и надкусила, чувствуя, как сладкий сок течет по подбородку. А потом вдруг поняла, что все собравшиеся возле скатерти, смотрят на нее и улыбаются. Она подняла голову и увидела родителей, увидела Шугурова и его строгую жену, увидела бабушку с Соней, тетю Олю, Болотову, и Артема...
Катя вздрогнула, проснулась и сделала такой глубокий вдох, словно до этого пропустила несколько глотков воздуха.
- Бабушка!- Окликнула Маргариту Георгиевну, та в этот момент прикрывала за собой дверь.
- Да, Катюша? Я не хотела тебя тревожить, ты так крепко спала. Будешь пить чай? Мы с Сонечкой ужин приготовили.
Катя поднялась с кресла и сладко потянулась.
- Знаешь, что я хочу, бабушка?.. Сочный сладкий арбуз. Мне такой только что приснился. Огромный, вкусный-вкусный!
- Да?- Как-то странно улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Ты его попробовала?
- Да, он был такой сладкий!
Маргарита Георгиевна вдруг обняла ее и прошептала:
- Все будет хорошо, милая моя. Ты просто умница...
- Давай, я схожу в магазин,- предложила Катя.
- Нет, в магазин мы сходим все вместе. Сейчас попьем чай с печеньем, а потом сходим в магазин и купим самый большой арбуз!
На город незаметно опустились сумерки. Сонька заснула на руках у бабушки.
- Нужно какую-нибудь клеенку найти,- вполголоса сказала Маргарита Георгиевна, укладывая ее на диван.- Подгузники-то мы забыли купить, а она арбуза сегодня наелась. Описается ведь.
- Обязательно описается,- кивнула Катя и добавила после короткой паузы:- Бабушка, можно тебя спросить?
- Конечно, Катенька.
- Ты какие-то таблетки пьешь. Ты... болеешь?..
Маргарита Георгиевна вздохнула и поманила ее к себе.
- Катя, в этом нет ничего страшного. В Италии у меня возникли кое-какие проблемы со здоровьем. Но сейчас уже все в порядке. Присядь рядом со мной,- и продолжила, когда внучка села на подлокотник кресла.- Нет худа без добра. В Италии я встретила настоящего друга. Может быть, когда-нибудь он приедет в наш город, и вы познакомитесь. Это необыкновенный человек...
